— А коробочек... — Марика взглянула на Сухова исподлобья.
— Про коробочек речь не заходила, — понизив голос, пояснил Павел. — И про храм тоже. Просто приехали мы и пикник у речки разбили. И не устроили ни в какие там храмы. Даст бог, лежит он там на своем месте. Сейчас вот уляжется волна — заберем его оттуда.
— И надо его схоронить подальше, — вставил Кайл.
— С коробочком подразобраться надо, — уклончиво возразил Павел. — Уж больно все наложилось. Я завтра на раскоп ваш подамся. Надо все записать и зафиксировать. Не простое это место, тоже надо сказать.
— Я... — начал Кайл.
— Ты с Марикой сиди как привязанный, — строго остановил его Сухов. — Вам еще четверых гостей встречать.
— Чтоб тебе! — цыкнула на него девушка.
— Сама наколдовала! — парировал Павел. — Оставлю вам свое ружье. И сами уж вооружитесь как можете — видите, что творится. Вот вернусь — обмозгуем все как надо. А сейчас — к тете Элине. Гуляш стынет. За едой и решим, что дальше врать господину лейтенанту.
* * *
— Ты меня извини. — Марика поежилась в глубоком кресле, в которое она забралась после того, как Сухов убыл разбираться со степным захоронением, а тетка, вооружась длинным списком снадобий, способных поставить любимую племянницу на ноги, отправилась в поход по аптекам. — Но я так перетрусила тогда, что, как взгляну на тебя, так все время лезет в голову эта глупость — что это все-таки ты был ТАМ.
Кайл внимательно рассматривал рисунок ковра.
— Ты знаешь, — с трудом выговорил он, — это не совсем... не совсем глупость. Тогда... Когда ты полезла наверх, к машине... Я ведь тоже вспомнил, что... что пропуск с тебя трясти начнут, но... Знаешь, что-то в тот момент наехало. Словно... Со временем что-то... Мне... На какой-то миг мне показалось, что... что я уже там — с тобой, в машине. Что нам надо куда-то. Далеко. Что мы жмем на полный. А ты меня остановить хочешь. По рукам бьешь. Даже вроде как вверх по этой горке лез, помнил. Понимаешь, сейчас это как сон. А в тот момент я ничего не ухватил. А потом Павел заорал как сумасшедший, и мы бросились флаер тушить. Все в башке смешалось.
Марика смотрела на него круглыми глазами. Потом сглотнула нервно. И осторожно спросила:
— Слушай, тебе не кажется, что с того момента, как мы ЭТО СДЕЛАЛИ, кто-то за нас... ЗА НАС ВСЕ РЕШАЕТ?
Кайл поморщился, собирая мысли, словно слюну в пересохшем рту. И тут мелодично запел сигнал на входной двери. Он прихватил ружье и пошел открывать.
— К тебе лейтенант Стырный, — сообщил Кайл от двери.
* * *
Звезда стояла низко над горизонтом. Сухов выпрыгнул из джипа, сбросил на землю четыре здоровенных рюкзака с необходимой утварью и принялся растаскивать хлам, которым был наскоро завален пролом в келью-подземелье.
И брошенные при поспешном бегстве софиты висели на прежнем месте, ожидая только подключения к сети питания. Два сейсмических удара, пришедшиеся по степи, ничего не изменили в келье. Хотя — нет. Теперь только три сумеречные фигуры, выпрямив спины, составляли невидимый круг, в центре которого когда-то лежала на невысоком каменном постаменте жутковатая коробка «Джейтеста». Вторая из пяти фигур обратилась в прах.
Сухов склонился к лицам древних воинов. Если бы он встретил эти мумии где-то еще — не в келье из кургана, затерявшегося в степях побережий, — здесь, на Джее... Они вполне могли сойти за людей. Вот только люди пришли сюда через тысячелетие после того, как атомная смерть настигла этих пятерых в разгар испытания на право быть воином великой Звездной Империи. Развалины которой медленно обращались в прах по всей Галактике под светом пятнадцати солнц.
Павел развесил осветительные лампы и начал работать. Скрупулезно, дециметр за дециметром фотографировать, измерять, фиксировать все, что составляло внутренность этого убежища пятерки мертвых.
* * *
Ночь была тихая и уже слегка морозная. Звезды зябко мерцали в своей недосягаемой высоте. Закутанная в кипенно-белый, пушистый спальный халат, миниатюрная тетя Элина последний раз взглянула с галереи, опоясывающей гостиную по второму этажу, на жуткое непотребство в виде вооруженного «винчестером» Кайла, примостившегося на кресле-качалке у нерастопленного камина. Женщина пожала последний раз плечами и удалилась в спальню.
Кайл поправил плед и, проверив еще раз, хорошо ли просматривается из этой позиции дверь в комнату Марики, углубился в чтение солидного тома Бродкастера. Описание мучений первой и, собственно говоря, единственной экзоархеологической экспедиции во Внутренние Пространства — затопленную болотами и сотрясаемую землетрясениями часть Центрального материка, расположенную в кольце опоясавших побережья Шепчущих хребтов, — производило сегодня почему-то исключительно снотворное действие. Кайл мужественно подавил зевок и перевернул страницу.
Марика трясла его за плечо, держа на весу подносик со здоровенной чашкой кофе и горой рыбных чипсов в надорванной упаковке. Кайл виновато заморгал и приподнялся на гулко скрипнувшей качалке. Столь же виновато нырнул за ускользнувшим на ковер Бродкастером и соорудил из него на коленях импровизированный столик.
— Не спи — замерзнешь, — иронически бросила Марика, водрузив съестное на твердую обложку.
И, не говоря ни слова, направилась в прихожую. Сквозь матовую дверь Кайл видел, как она набрасывает штормовку поверх ночной пижамы, возится с обувью.
— Эй, ты куда? — вполголоса окликнул он ее.
— Не могу заснуть. В больнице перебрала по этой чисти, видно, — так же вполголоса отозвалась Марика. — Пойду пройдусь по саду. Не беспокойся.
Кайл нервно отхлебнул кофе. Подражая Павлу, потер нос — получилось, и отхлебнул еще. Похрустел чипсами. Осторожно поставил чашку и пакетик на пол и прислушался.
Снаружи вроде начал накрапывать дождь. Временами, капнув то ли в бочку с водой для полива, то ли в какое другое гулкое место, капля с неба заставляла его нервно вздрагивать.
Шагов Марики по мокрому гравию садовых дорожек почти не было слышно. Некоторое время Кайл сосредоточенно внимал этой тихой, ночной, по странноватой партитуре расписанной музыке. Потом откинул плед, перекинул его через плечо, подхватил «винчестер» и, зябко, поеживаясь, сам вышел в сад.
Марики нигде не было видно. Только обогнув причудливо выложенный горным камнем грот, когда-то служивший конурой для славной памяти Смоки, Кайл увидел девушку.
«Повязку с головы сняла», — машинально подумал он.
— Чего это ты делаешь? — спросил Кайл, подходя к ней. — Зачем?
Стоявшая на коленях над чем-то, разложенным на земле, Марика через плечо как-то диковато поглядела на него и ничего не ответила. Похоже, ей было очень холодно.
