— Сразу видно, что ты не местный. Элементарных вещей не знаешь и не понимаешь, ‒ сказал восемнадцатый и начал объяснять. — Каждая, как они себя называют, женщина сдает в инкубатор донорскую клетку раз в цикл.
— Это как донорскую? — переспросил я.
— Извини не так сказал. Оплодотворенную. — поправился он. — И за это — суки которые постоянно сдают эти свои клетки являются неприкасаемыми. То есть она может все что хочет.
— Не понял.
— Ну, попробуй ее только тронь, сразу смертная казнь или за ворота. Ну короче кирдык тебе!
— Ага.
— А она с тобой может сделать все что хочет. Это ее право. Потому что он гражданка и донор.
— А как они оплодотворяют свои клетки? — задал я вопрос с очевидным ответом, чтобы немного разрядить обстановку и немного охладить моего, до нельзя напрягшегося, собеседника.
— У них много вариантов. Лови любого самца на улице и пользуй. Есть еще дома «праздника» с разноцветными «бантами».
— Это еще что? — не понял я.
— Ну дом праздника, где продают эту услугу, а банты — это самцы с бантами. И каждый цвет банта обозначает длину его члена, — вдруг парс заерзал на сидении, — пошли отсюда. В другом месте договорим.
— Куда? — спросил я.
Информации мне была нужна как воздух. Это было одно из моих дополнительных заданий, ради которого меня сюда послали. Чем больше я узнаю, тем лучше отработаю свой гонорар.
— Да хотя бы в твоем ремонтном боксе. Вверху нет этих… — он кивнул в сторону парня с черной повязкой на голове, вошедшего в дверной проем.
— Кто это? — одними губами спросил я, поднимаясь вслед за Парсом-18 и беря поднос с пустой посудой.
Мы отнесли свою посуду к утилизатору и положили в приемное отделение. С другой стороны, моментально вышло два новеньких комплекта такой же посуды.
Уже в коридоре, когда мы отошли от столовой, Парс сказал:
— Это сучьи подстилки. Они внизу, типа, следят за порядком. Как что, сразу вызывают сюда сук или свои наряды с повязками. В карманах носят шокеры, как что, сразу тыкают ими.
— А, местная полиция — догадался я.
— Не знаю что такое твоя «полиция», — пожал плечами восемнадцатый. ‒ Но эти, сволота страшная.
Мы шли по переходам он впереди я чуть сзади, на этом настоял Парс и переговаривались вполголоса, и только когда в коридорах никого не было. Таким образом мы добрались до ремонтного бокса, и я решил завершить начатое, поддерживая разговор.
— Мне здесь надо что-то делать, а иначе влетит ‒ сказал он. — Дай мне какое-нибудь задание, для отвода глаз.
— Расставь на полках вон те железяки поровнее, ткнул я пальцем в ближайшую полку с инструментом. — Потом на следующей полке и так дальше, вот и будет тебе прикрытие.
— Хорошо. Это по мне, — и он с деловым видом подошел к ближайшей полке и начал перекладывать инструмент, и протирать полку тряпочкой, оставленной уборщиками..
— Не знаешь куда делась Хаза, местная глава? — спросил я, забираясь в экзоскелет и собираясь смонтировать оружие на головном участке робота, его основной, убойный калибр.
— О таких вещах, говори потише, — Парс-18 вжал голову в плечи. — Нам никто не докладывает кто и куда здесь уезжает. Мы же местная чернь. Могу только сказать, что она обязательно появится. А ты зачем об этом спрашиваешь?
— Меня просили с другой планеты, чтобы кое-что ей показать. — объяснил я уклончиво.
— Удачи тебе. — сочувственно хмыкнул он. — Если нашей царице что-то не понравится, тебя точно отправят прогуляться за ворота.
— Но я же представитель корпорации «Мой мир», с другой планеты.
— Ну и что? — он оторвал взгляд от полки и посмотрел на меня. — Ты же самец. По незнанию сам пошел прогуляться за ворота. Вот тут-то ты и пропал.
— Ну это же будет откровенным враньем, это сразу вскроется — ответил я, глядя на собеседника.
— С нашими суками никто связываться не будет. — он продолжил перебирать инструмент на полке и отвернулся. — Политика.
Наверное, он был прав. Ради поддержания отношений с нужной планетой, можно закрыть глаз на такие мелочи, как пропажа одного-двух специалистов.
До вечера нас никто не тревожил. Мы с Парсом еще раз сходили в столовую самцов, на ужин, кормили всё той же белковой жижей. Затем, восемнадцатый отвёл меня в, так называемый им, «гостевой кубрик». Это была небольшая комната четыре на три метра, с пятью кроватями.
— Здесь переночуешь, ‒ сказал мой гид. — А утром, я за тобой приду. — и ушел, оставив меня наедине с самим собой.
За целый день напряжения и боязни сделать что-то не так я окончательно вымотался. И как только я лег на эту жесткую, неудобную кровать, то провалился в небытие без сновидений. «Что-то будет завтра» — это была моя последняя мысль перед тем, как сон поглотил меня целиком.
Сон облегчения не принес. Проснулся я таким же вымотанным, как и вечером, когда ложился, с той лишь разницей, что спать уже не хотелось. Оставалось ощущение, давления со всех сторон.
Я еще лежал, когда в комнату вошел мой вчерашний сопровождающий.
— Вставай, — скомандовал он. — На завтрак, а потом опять в твой ремонтный бокс. Как и ожидал, на раздаче работы меня опять приставили к тебе. Мона придет проверить твою работу с тем роботом, с которым ты возился вчера целый день и еще она тебе скажет что-то о твоей дальнейшей судьбе.
— И какие же, она у вас что, предсказатель? — спросил я.
— А я почем знаю? — удивленно посмотрел на меня Парс-18. — я передал тебе ровно то, что мне сказали.
Мы с ним сходили в столовую, подкрепились и вернулись в бокс, где я начал думать, как слегка усовершенствовать этого неповоротливого робота.
Мона появилась ближе к обеду, когда я уже начал вносить коррективы в ходовую часть этого раритетного, бронированного исполина. Она вошла в бокс и с довольным видом посмотрела на, восстановленного из руин, робота.
— Я была права, когда не позволила отдать на переплавку эту историческую реликвию, времен освоения нашей планеты, — гордо сказала она, глядя в мою сторону. — Послушай, Дрю, как там тебя, а, кажется, Гимель. Нам нужна твоя помощь.
— Слушаю вас, — мне пришлось остановить наладку ходовой, после монтажа пары модулей из запасных частей Мастиффа, улучшающие подвижность данной Фишки, благо, они хорошо подошли и адаптировались к старинной системе.
— Ты еще не закончил? — подняв одну бровь, спросил она, как будто только что увидела меня, возящимся с роботом.
— Ну, я кое-что модернизирую, — ответил я — А так, робот был готов еще вчера вечером.
Она довольно улыбнулась, но не моим словам, а каким-то своим мыслям и сказала:
— Итак, нам нужна твоя помощь в зачистке территории за воротами нашей базы. На определенных участках местности у нас проводятся кое-какие разработки ресурсов, но иногда нам мешают проводить эти работы местные монстры — паразиты, агрессивно настроенные против всего живого.
И временами мы проводим зачистки прилегающих территорий, чтобы избежать нападений на персонал, добывающий полезные ресурсы. Так вот, мне хотелось бы, что бы ты принял участие в одной из таких зачисток, на отремонтированном тобой роботе. Я не приказываю тебе, как другим самцам, а спрашиваю. Ты согласен?
— Хорошо, когда выступаем? — когда твоя жизнь стоит не больше веденного яйца, то приходится соглашаться на предложения, от которых бы отказался в другой ситуации.
— Вот и хорошо, — еще раз улыбнулась Мона. — Сегодня, после объеденного перерыва. Два десятка наших бойцов выйдут размяться. За тобой придут, так что будь готов.
— Хорошо, ‒ кивнул я.
И она, не говоря больше ни слова вышла из бокса.
Мне оставалось, как можно быстрее модернизировать этого исполина, чтобы можно было его использовать в реальной боевой ситуации, да при этом еще и выжить. До обеда оставалось не так много времени, но я уже успел поменять и проверить три модуля. Скорость работы увеличилась. Установка еще двух модулей позволит ускорить поворот корпуса и башни — головы. И я приступил к работе с удвоенной силой.
