- Всё. Хватит. Капюшона не снимай. Слышишь лестницу? Иди к ней и поднимись.
Сначала я пытался прикинуть, где эта лестница - на платформу. Но что-то будто само надвинулось на меня, едва я представил её перед внутренним взглядом. И это что-то и было лестницей. Я медленно приблизился к ней и уверенно поднялся. Без рук. Не опираясь на перила.
- Сможешь дойти до душевой?
Не отвечая, я прошёл сначала просторное помещение, потом тесное, когда с обеих сторон на меня давило, а сверху было открытое пространство. Остановился раз - перед странной преградой - шёл свободно, не шаркая, но что-то насторожило, и на этот раз ногу поднял выше - перешагнуть. И только перешагнув, вспомнил, что порог из коридора-туннеля в коридор общий и в самом деле высокий. Прошёл мимо своей камеры - впечатление дырчатого пространства. Остановился перед дверью в душевую - приоткрыта, пространство тесного помещения выливается в узкую вертикальную прорезь. Потянулся открыть. Голос Кэвина:
- Войдёшь - попробуй подойти к зеркалу и не снимать капюшона ещё пару минут.
Ну, попробовать мне нетрудно. Я же помнил, где зеркальная стена. Так что подошёл к ней и замер. Что дальше?
- Ты. Твоё отражение. Представь, что смотришь на него. Глаз не открывай.
Глупо. Подумалось - а потом стало стыдно: пока ничего глупого не было в командах мальчишки. Сам себе приказал не злиться. И сосредоточиться на задании. И, когда точка сосредоточения стала наивысшей, меня затошнило от ощущения присутствия. От потери ориентира: мне вдруг показалось, что я стою уже не перед зеркалом - перед человеком. Я чувствовал его наполненность той силой, которую чувствовал сам, когда бегал с завязанными глазами за Мартином… С минуту я выдержал, а потом рванул завязки капюшона. Там человек! Он стоит передо мной! Пацаны решили поиграть со мной и кого-то заранее ввели! Голову морочат!
Чуть лицо не ободрал, поспешно стаскивая капюшон. И - ошарашенно уставился в зеркало. На самого себя. Которого чувствовал так же, как живого человека.
- Мощь, - прошептали рядом.
Чуть повернув голову, я увидел Кэвина. Он смотрел на моё отражение с какой-то горечью. Потом взглянул на меня.
- У меня так никогда не получалось.
- Что - не получалось?
- Наполнить энергией собственное отражение.
- А это важно?
- Очень. Но об этом чуть позже. Ты лучше посмотри на своё лицо.
- И что я должен увидеть?
- Вообще-то - ничего.
Немного удивлённый суховатым ответом, я снова взглянул на собственное отражение - и понял Кэвина: пропали все синяки, кровоподтёки, которые меня щедро наградил Мартин. Рассеченная кожа словно сомкнулась и излечила саму себя, затянувшись. Более того - пропали глубокие надрезы, которыми я, будучи в состоянии берсеркизма, пытался восстановить тату. Последнему, честно говоря, не знал - то ли радоваться, то ли злиться.
- Лучше, чем бой, у Бриса получалась целительская практика, - сказал мальчишка. - Многие его приёмы мы знаем, но он был настолько чувствительным, что ему самому достаточно посидеть на земле Сциллы. Запомнил? Тебе тоже этого достаточно. Всё. Перерыв. Тебе бы неплохо поспать. Потом тобой снова займётся Мартин.
Поспать? Он смеётся? Да у меня всё тело после таких тренировок бурлит энергией, а он - поспать!.. Кэвин как будто услышал, усмехнулся неохотно.
- Никогда не поддавайся запросам тела. Командуй им сам. Спать надо. Значит, сделай так, чтобы уснуть. Прикажи самому себе. Войди в нужное состояние - и прикажи.
- А… если не хочется?
- Это сейчас не хочется. Ты должен.
- Почему?
- Ты набрал энергию хаотично. Чтобы в следующий раз нормально тренироваться с Мартином, тебе надо энергию упорядочить. Лучше всего это сделать во сне.
Может, высказанное мальчишкой серьёзным тоном объяснение и заставило бы меня постараться заснуть. Не дали. Только мы вышли из душевой, как сразу завидели целую делегацию: уже знакомые мне Вестар и Доминик шагали с обеих сторон от худощавого мужчины, старше их где-то чуть не вдвое. А может, мне показалось, что старше: лицо было озабоченным, брови явно привычно сдвинуты. У него был заметный неправильный прикус - нижняя челюсть чуть вперёд, отчего на тонких губах постоянно оставалось впечатление лёгкой улыбки. Небольшие карие глаза внимательно щурились на меня, а немного плоский нос имел обыкновение слегка морщиться, когда незнакомец усмехался… Когда он заговорил, я сообразил, что уже слышал этот басовитый голос. Это его обладатель требовал, чтобы ему немедля рассказали про сим-вормов.
- Ну, здравствуй, Брис. - Он протянул руку, и не успел я протянуть свою в ответ, как он сам просто подхватил мою ладонь и потряс её. - Меня зовут Арни. Ты первым назвал меня Шерифом. Мы шли, вообще-то к Карлу, но раз уж встретились… Ты правда ничего не помнишь?
Я было насупился, но сообразил: чем больше тяну, тем дольше остаюсь с теми, кого видеть не хочу. Поэтому выдавил:
- Нет. Не помню.
- Ничего. Ребята помогут тебе приспособиться, - с глубокой убеждённостью сказал Арни. - Ты, главное, не стесняйся, спрашивать, если чего не понимаешь.
Через его плечо я увидел, как Вестар опустил глаза и затаённо вздохнул.
- Хорошо. Я буду спрашивать, - деревянным голосом сказал я, ненавидя и себя, и его - за то, что приходится говорить, когда вновь изо всех сил хочется забиться в свою камеру-логово, закрыть голову руками, стиснуть веки и стать невидимкой.
Шериф кивнул, будто и не ожидал другого ответа. И прошёл мимо.
Банальная сцена. Шаблонный диалог. Ненавижу…
Шериф вдруг обернулся, будто услышал. Может, он думал, что я не смотрю. Но губу он прикусил как-то так, что стало ясным: он о чём-то отчаянно жалеет.
Я отвернулся.
А пошли вы все…
Одиночество. Заклятый враг и проклятый друг… Вжавшись спиной в стену, обняв колени, пытался утихомирить дыхание - дышал, как побитый пёс. Становилось только хуже… Рывком бросился к двери. Замер, вцепившись в дверную решётку, вглядываясь в обе стороны и прислушиваясь. Никого. В коридоре точно пусто.
Схватил оставленную мне куртку и забытую Кэвином маску от ветра - и быстро: из камеры, из общего коридора, из фойе платформы - на улицу. Как со ступеней высокой лестницы не свалился - не представляю. Но добежал донизу и, не раздумывая, кинулся налево. Окон нигде нет - и это здорово. Через несколько минут добежал, вздымая клубы пыли, до противоположного конца платформы. Оглянулся. Точно знал, что никого позади, но оглянулся и, уже задыхаясь от пыли - надел полумаску на слезящиеся глаза.
Сероватая земля с редкими, торчащими кое-где кустиками засохшей травы. Мои следы, вдавленные в пыль, постепенно и очень основательно заметает порывистый ветер.
