Глава 4
Не прошло и пары дней после подписания контракта, как за ним пришли. Надзиратели надели на Сергея силовые наручники, вывели его во двор и засунули во флаер для перевозки заключенных, приковав к полу силовыми браслетами. «Никаких цепей, как в старые времена, а все равно, какая-то невидимая хрень держит тебя на месте», — подумал он.
Флаер плавно взлетел с места, окон в кузове автозака не было, и куда они летят, он мог только догадываться. Опять, в который раз после подписания контракта, он задумался о том, правильно ли поступил, потирая черный штрих код на правом запястье, с номером 913/337 под ним. Тогда, в комнате для допросов, когда он приложил руку к электронному бланку, его будто бы что-то укололо, а через пару секунд запястье нестерпимо стало жечь, так, что он прикусил губу до крови, лишь бы не закричать.
«Не волнуйтесь, потерпите, сейчас боль пройдет», — сказал тогда вербовщик. И действительно, жжение стало стихать, а на запястье проявился этот код, то ли «черная метка», то ли его «счастливый билетик»[13] из камеры смертников. «Не пытайтесь от нее избавиться, она теперь часть вашего генокода, и, даже если вы ее срежете, при восстановлении кожного покрова восстановится и она».
Тогда то Сергей впервые подумал, что согласие на опыты не было такой уж хорошей идеей, и, возможно, он еще пожалеет, что не остался в Сан-Квентине, дожидаясь смертельного облучения. «Говорят, что ты просто засыпаешь, — подумал он, — в том же месте, куда меня везут, смерть может принять самые ужасные виды, кто знает этих яйцеголовых». Но отступать уже было поздно.
Летели они недолго, флаер мягко приземлился, двери открылись и Сергея вывели на бетонную площадку. Яркое солнце после полутемного кузова на миг его ослепило, он сощурился и прикрыл глаза скованными руками, но потом различил, что находится в космопорту, в том самом Портовом районе Нью-Далласа, где его жизнь снова круто пошла под откос полгода назад.
«Вот ирония судьбы, прямо как в голофильмах». Но на душе у него заскреблись кошки, в каких-то нескольких километрах отсюда жила Лиз, которая наверно уже оплакала его, через месяц она станет совершеннолетней и улетит с Тексаса. «Пусть у нее все сбудется, о чем она мечтала». А еще, где-то там гулял Пыр, из-за которого трое хороших парней мертвы, а он отправляется на опыты. «Ходит, ест, спит, трахается», — со злобой подумал он. «Если я когда-нибудь выберусь, то обязательно его навещу», — дал себе он клятву, притормозил у входа в глайдер и бросил прощальный взгляд на город. Конвоир подтолкнул его в спину, и он шагнул в салон.
Это был обычный пассажирский глайдер, вроде тех, которые совершали трансорбитальные рейсы во все уголки планеты или доставляли пассажиров на космические станции на орбите. Его посадили во вполне комфортное кресло, по бокам устроились конвоиры, вооруженные дубинками нейрошокеров. Так они просидели минут сорок, пока на борт не доставили еще одного заключенного, здоровенного черного парня, в таком же оранжевом комбинезоне, как и у него. Когда того проводили мимо, здоровяк бросил на Сергея изучающий взгляд, заметил татуировку у него на левой руке и прищурил свои глаза. Сергей с удивлением отметил, что они у здоровяка разного цвета, один карий, другой ярко зеленый. Чернокожего посадили чуть впереди, и он разглядел у того на бритом затылке три девятки. «Из „Девяток“ значит, и понял, что я из „Святых“, — подумал он, — Ну, ну, теперь то мы все в одной лодке».
Больше, видимо, никого не ждали, аппарель захлопнулась и они взлетели. В иллюминатор было видно, как уменьшается город, они взлетали все выше, пока синеву неба не сменила черная, кажущаяся пустота космоса. Сергей с самого помещения в приют не покидал планету, хотя до этого рос на станции, и сейчас на него нахлынули эмоции и воспоминания, перебив все остальные чувства.
Глайдер развернулся, и в иллюминаторе на миг мелькнула часть космического терминала. «Значит, все-таки полетим куда-то дальше, а не просто на другую сторону планеты», — подумал он. Видимо получив разрешение от диспетчера, они пристыковались к станции. Сергея с чернокожим здоровяком повели на выход, где к конвоирам присоединились четверо вооруженных сотрудников безопасности терминала. В придачу к скованным рукам, на них надели силовые пояса, которые были связаны с кольцами в руках конвоиров, взяли «в коробочку», и куда-то повели коридорами. Встречающиеся по пути сотрудники терминала испуганно прижимались к стенам, с опаской глядя на заключенных в оранжевых робах. Через несколько поворотов их вывели в общий зал, видимо другого пути не было. По просторному помещению передвигались многочисленные пассажиры, одиночки и семьи, направляющиеся на какой-нибудь дорогой инопланетный курорт.
— Расступитесь, идут смертники! Смертники идут!
От криков конвойных, впереди них и по бокам мигом образовалось пустое пространство, звуки вокруг притихли. Обыватели со страхом и любопытством смотрели на заключенных, пока их вели по образовавшемуся коридору, в основном, конечно, все внимание доставалось черному здоровяку. Некоторые перешептывались между собой, кто то показывал на них пальцем. «Наверняка еще записывают, а потом будут хвастаться своим знакомым», — с неожиданной злостью подумал Сергей. Здоровяк видимо думал так же, потому что резко дернулся в сторону толпы, свалив с ног конвойного, и издал громкий… то ли крик, то ли рык, даже Сергей немного опешил, а зеваки подались назад, кто то даже упал, раздалось несколько женских вскриков. «Девятку» ударили нейрошокером по ноге, он присел от боли, но его подняли и повели дальше. Наконец их вывели из зала, опять пошли технические коридоры, пока они не зашли в док, их завели по наклонной аппарели на какой-то корабль и передали из рук в руки вооруженным людям в тяжелых закрытых бронескафах.
«Десантники, — понял Сергей, — как в том фильме».
— Добро пожаловать на борт, мясо. Его вам любезно предоставило федеральное правительство, а мы будем осуществлять вашу охрану, чтоб не пострадали, не дай бог, — засмеялся один из них, по-видимому старший, со знаками отличия майора, из динамиков шлема его смех звучал механически и безжизненно. В руках у него были ошейники, он поочередно подошел к заключенным и надел их им на шею. Дергаться не было смысла, подчиненные офицера держали их на прицеле.
— Меня зовут майор Ралли, но обращаться ко мне запрещаю, раскрывать рты вы можете только тогда, когда вас спрашивают. Отвечая на вопрос, добавляете «сэр».
— Ты, — ткнул он в чернокожего, — как тебя зовут?
— Том Джонс, — сказал здоровяк, и, секунду помедлив, добавил, — сэр.
