— Давай поговорим о Сионе, — сказал Лето.
Он опять читает мысли!
— Кода вы собираетесь испытать ее, господин? — Монео прекрасно знал ответ на этот вопрос и ждал ответа уже давно, но в этот момент он испытал неподдельный страх.
— Скоро.
— Простите меня, мой господин, но вы, без сомнения, понимаете, как я волнуюсь за судьбу моего единственного дитя.
— Но другие же пережили это испытание. Например, ты.
Монео нервно сглотнул слюну, вспомнив, как его испытывали на чувствительность к Золотому Пути.
— Меня готовила к испытанию мать, но у Сионы нет матери.
— У нее есть Говорящие Рыбы. У нее есть ты.
— Бывают и несчастные случаи, мой господин. Из глаз Монео брызнули слезы.
Лето отвернулся, подумав: Он разрывается между чувством верности мне и любовью к Сионе. Как же мучительна эта тревога о потомстве. Неужели он не понимает, что мое дитя — это все человечество?
Он вновь обратился к Монео.
— Ты прав, говоря о несчастных случаях, они случаются даже в моей вселенной. Разве это ничему тебя не научило?
— Мой господин, но на этот раз не может…
— Монео, не хочешь же ты, чтобы я доверял власть слабым администраторам?
Монео отступил на шаг.
— Нет, мой господин. Конечно, нет.
— Тогда верь в силу Сионы.
Мажордом расправил плечи.
— Я выполню свой долг.
— Сиона должна пробудиться ото сна и вспомнить, что она потомок Атрейдесов.
— Да, конечно, мой господин.
— Разве не этому мы посвятили нашу жизнь, Монео?
— Я и не отрицаю этого, мой господин. Когда она будет представлена новому Дункану?
— Сначала она пройдет испытание.
Монео уставил глаза в холодный пол крипты.
Как часто стал он смотреть в пол, подумал Лето. Что он может там увидеть? Тысячелетние следы моей тележки? Ах, нет — он смотрит в глубину той сокровищницы тайны, куда ему скоро предстоит отправиться.
Монео снова посмотрел в глаза Лето.
— Надеюсь, ей понравится общество Дункана, мой господин.
— Будь у верен в этом. Тлейлаксианцы не изменили его внешность ни на йоту.
— Это вселяет в меня уверенность, мой господин.
— Нет сомнения, что ты заметил, что его генотип очень привлекателен для женщин.
— Да, именно об этом говорят мои наблюдения, мой господин.
— Да, есть что-то в этих проницательных глазах, этих резких чертах, этих густых, как грива, волосах — от всего этого тает женская душа.
— Вы говорите истину, мой господин.
— Ты знаешь, что сейчас он с Говорящими Рыбами?
— Мне сообщили об этом, мой господин.
Лето улыбнулся. Ну конечно же Монео обо всем сообщили;
— Скоро его приведут ко мне, чтобы он мог лицезреть своего Бога-Императора.
— Я уже видел смотровую комнату, господин. Там все готово.
— Иногда мне кажется, что ты все делаешь для того, чтобы ослабить меня, Монео. Оставь мне хотя бы эти мелочи.
Мажордом изо всех сил попытался сбросить с себя гнетущий страх. Он поклонился и попятился.
— Вы правы, мой господин, но есть вещи, которые входят в мои обязанности.
Повернувшись, он поспешил прочь. Только оказавшись в поднимающемся лифте, Монео вспомнил, что Лето не отпускал его.
Он должен знать, как я устал, и простит меня.
Господу ведомо, что у тебя на сердце. Днесь твоя душа свидетельствует против тебя, а иные свидетели мне не нужны. Ты не повинуешься душе своей, но лишь своему гневу и ярости.
(Господь Лето кающемуся грешнику. Устное Предание)
Следующие положения о государственном устройстве Империи в год 3508-й правления Господа Лето взяты из Велбекских Извлечений. Оригинал текста находится в Архивном Хранилище Капитула Ордена Бене Гессерит. Сравнение показывает, что в изложении полностью сохранена суть исходного документа.
Именем нашего Священного Ордена и нерушимой Общины Сестер это сообщение признано заслуживающим доверия и может быть направлено на хранение в Архив Капитула на правах хроники.
Сестры Ченоу и Таусуоко благополучно вернулись с Арракиса, где им удалось найти доказательства факта казни девяти историков (о чем давно существовали подозрения), которые исчезли в Цитадели в год 2116-й правления Господа Лето. Сестры сообщают, что все девять человек были приведены в бессознательное состояние и сожжены на костре, сложенном из их исторических трудов. Это полностью соответствует тем слухам, которые циркулировали в Империи в то время. Происхождение этих слухов приписывают самому Господу Лето.
Сестры Ченоу и Таусуоко привезли рукописные свидетельства, в которых утверждается, что когда некоторые историки обратились к Лето, обеспокоенные судьбой своих коллег, он ответил им:
«Они были уничтожены за злонамеренную ложь. Не бойтесь, что мой гнев падет на ваши головы за ваши невольные заблуждения и ошибки. Я не люблю создавать мучеников. Мученики размывают эффекты воздействия драматических событий на ход истории, а именно исторические драмы суть цель моего хищничества. Трепещите только в том случае, если вы намеренно искажаете факты и держитесь за свой обман, раздувая щеки от гордости за него. Теперь можете удалиться — мы не будем больше говорить об этом».
Анализ рукописного текста позволяет утверждать, что он был написан Иконикром, мажордомом Господа Лето в год 2116-й.
Особое внимание привлекает тот смысл, который Господь Лето вкладывает в слово «хищнический». В свете теории, выдвинутой Преподобной Матерью Сиаксой, можно с высокой степенью вероятности утверждать, что Господь Лето рассматривал себя хищником в естественном, природном смысле этого слова.
Сестре Ченоу было позволено присоединиться к Говорящим Рыбам, которые сопровождают Господа Лето в его немногочисленных путешествиях. Однажды ей было позволено проехать недолго рядом с Королевской тележкой и поговорить с Господом Лето. Вот что сестра сообщает об этом диалоге.
Господь Лето сказал: «Здесь, на Королевской Дороге я часто чувствую себя как на поле битвы, где мне приходится защищаться от врагов».
Сестра Ченоу сказала: «Никто не нападет на вас здесь, господин».
Господь Лето сказал: «Вы, сестра Бене Гессерит, постоянно нападаете на меня и даже здесь пытаетесь склонить на свою сторону моих Говорящих Рыб».
Сестра Ченоу укрепила свой дух, приготовившись к смерти, но Бог-Император просто остановил тележку и оглянулся на свою свиту. Ченоу говорит, что все послушно остановились на почтительном расстоянии и застыли в ожидании.
