Она придвинулась ближе и посмотрела ему в глаза. Теперь их разделял всего один метр.
Как странно, подумал он, что такая ненависть может так полно сочетаться с надеждой, благоговением и страхом.
— Ты можешь меня спасти?
— Способ есть.
Она кивнула, и он понял, что из его ответа она сделала неверный вывод.
— Ты хочешь продать спасение за мое согласие! — обвиняющим тоном воскликнула она.
— Нет.
— Если я пройду твое испытание…
— Это не мое испытание.
— Чье же?
— Оно происходит от наших общих предков.
Сиона села в холодной тени скалы и замолчала, не готовая попросить об убежище в складке кожи Лето. Он подумал, что сейчас в ее горле рождается тихий крик. Ее сомнения продолжают действовать. Сейчас она думает, насколько его образ совпадает с ее представлениями о Законченном Тиране. Она взглянула на него с той ужасающей ясностью, которую он заметил еще раньше.
— Что заставляет тебя делать то, что ты делаешь?
Вопрос был задан очень умело. Он ответил:
— Моя потребность спасти людей.
— Каких людей?
— Мое определение гораздо шире, чем чье-либо еще, — даже определение Бене Гессерит, которые думают, что определили, что значит быть человеком. Я отношу определение к нити, связующей человечество в вечное неразделимое целое. Конкретные дефиниции меня не интересуют.
— Ты пытаешься сказать мне… — во рту у нее пересохло, Сиона не могла больше говорить. Она постаралась набрать побольше слюны. Он видел, как она шевелит губами под маской. Вопрос ее был настолько очевиден, что он не стал ждать..
— Без меня на свете не существовало бы сейчас никаких людей. Путь к этому уничтожению был настолько отвратительным, что его не могло бы нарисовать самое дикое и разнузданное воображение.
— Ты говоришь о предзнании, — поддразнила она его.
— Золотой Путь до сих пор открыт для всех, — сказал он.
— Я не верю тебе!
— Потому что мы неравны?
— Да!
— Но мы зависим друг от друга.
— Зачем я тебе нужна?
Ах, этот крик души юности, не нашедшей своего места. Он ощутил силу тайных связей с ней и заставил себя проявить твердость. Зависимость питает слабость!
— Ты — воплощение Золотого Пути, — сказал он.
— Я? — это слово было произнесено едва слышным шепотом.
— Ты читала записки, украденные тобой у меня, — сказал он. — Я — в них, но где же ты? Посмотри, что я создал, Сиона. А ты, ты не можешь даже создать самою себя.
— Слова, хитрые слова!
— Я не страдаю от того, что мне поклоняются, Сиона. Я страдаю от того, что меня не понимают и неверно оценивают. Возможно… Нет. Я не смею надеяться на тебя.
— Какова цель этих записок?
— Их записывает иксианская машина. Их найдут в далеком будущем, люди прочтут их и задумаются.
— Иксианская машина? Ты отрицаешь джихад!
— В этом состоит еще один урок. Что в действительности делают эти машины? Они увеличивают количество вещей, которые мы можем делать, не думая. То, что мы делаем не думая, представляет собой реальную опасность. Посмотри, сколько времени ты шла по пустыне, прежде чем вспомнила о защитной маске.
— Ты мог бы предупредить меня!
— И усилить твою зависимость. Мгновение она внимательно смотрела на него.
— Почему ты хотел, чтобы я командовала твоими Говорящими Рыбами?
— Ты женщина из рода Атрейдесов, очень глубокая и способная к принятию независимых решений. Ты можешь быть привержена правде только ради правды, как мы это и видим. Ты была рождена и воспитана для того, чтобы командовать. А это означает свободу от зависимости.
Ветер взметнул вокруг них пыль и песок, пока она обдумывала его слова.
— А если я соглашусь, то ты спасешь меня?
— Нет.
Она была настолько уверена в противоположном ответе, что прошло несколько секунд, прежде чем до нее дошел смысл этого единственного слова. Ветер немного усилился, погнав тучу песка по направлению к хребту Хаббанья. Воздух внезапно наполнился холодом, который отнимает у тела влагу не меньше чем самый беспощадный зной. Частью своего сознания Лето отметил погрешности в управлении погодой.
— Нет? — Она была одновременно озадачена и разозлена.
— Я не заключаю сделок с людьми, которым должен доверять.
Она медленно покачала головой из стороны в сторону, но не отрываясь смотрела в лицо Лето.
— Что может заставить тебя спасти меня?
— Ничто не может заставить. Почему ты думаешь, что можешь сделать для меня то, что я не буду делать для тебя? Это путь к взаимной зависимости.
Ее плечи безвольно опустились.
— Если я не могу заключить с тобой сделку и принудить тебя, то…
— То должна выбрать иной путь.
Как это замечательно наблюдать взрывное пробуждение сознания, подумал он. Выразительные черты Сионы не могли ничего от него скрыть. Она так пристально смотрела ему в глаза, словно старалась проникнуть в самые сокровенные его мысли. В ее приглушенном голосе появилась новая сила.
— Ты должен был бы рассказать мне все о себе, даже о своих малейших слабостях.
— Ты хочешь украсть то, что я дал бы тебе открыто?
Утренний свет ярко и беспощадно осветил ее лицо.
— Я ничего тебе не обещаю!
— Но я и не требую этого.
— Но… ты дашь мне воды, если я попрошу?
— Это не обычная вода.
Она кивнула.
— А я — Атрейдес.
Говорящие Рыбы на своих уроках не утаили того, что гены Атрейдесов предрасполагают к особой чувствительности. Она знала, откуда берется Пряность и что она может для нее сделать. Учителя в школе Говорящих Рыб никогда не подводили Лето. И небольшое количество меланжи, добавленной в паек, сослужило Сионе свою службу.
Видишь завитки позади моего лица, — сказал он. — Надави на них пальцем и они выдадут тебе немного влаги, обильно сдобренной Пряностью.
В индийской мифологии одно из воплощений бога Вишну. В переносном смысле обозначает некую несокрушимую, безликую и беспощадную силу (землетрясение, извержение вулкана и т. д.).
И ты, Брут? (лат.) — слова Цезаря, произнесенные им, когда я среди заговорщиков он увидел Брута.
старый режим (фр.) — выражение времен Французской революции.
