Капитан первым делом счёл нужным поблагодарить и сообщить, что любезный господин имеет честь наблюдать не магию и не колдовство, а прекрасное технологическое творение человеческого разума, мастерства и трудолюбия.
— Так все колдуны и маги говорят — отмахнулся Важный, — Но, повторюсь, я не имею ничего против, если, конечно, это служит благородной цели.
Капитан снова возражал в том же духе, пока не понял, что это бесполезно. Вместо это он поинтересовался, от чьих презренных лап погибли двое благородных землян, со скорбью похороненных недалеко отсюда.
— Ох, сударь! — с сочувствием воскликнул Важный, — Примите мои глубочайшие соболезнования! Это сделали презренные грязные черви, вонючие отродья зловонного помёта, мерзотная отрыжка тупой скотины! Если бы я знал, то, не щадя живота, расправился бы с ублюдками, и, возможно, сам бы голову сложил, защищая честь Земли нашей! Мы боремся с ними, сколько себя помню, да всё никак не изведём эту погань!
— Так это бандиты? — спросил капитан.
— Гораздо хуже, любезный друг. Это браконьеры. Поганые черти убивают мамонтов ради бивней, кости, шкур и мяса, а иногда и просто ради забавы. Из-за них этих благородных животных осталось так мало, что мы каждого в этих краях знаем в лицо.
— Так это священные животные для вас?
— Нет. Но они мирные и благородные. И беззащитные. Их очень легко застрелить из ружья. Мы не трогаем их без крайней необходимости. До сих пор удивляюсь, как их ещё всех не перебили, учитывая количество бесчестных ублюдков. Есть на свете благородные люди, люди чести!
Внезапно Важный указал на машину землян:
— Интересный у вас герб, господа — сказал он, — Должно быть, вы очень мирный народ.
— Да… — задумчиво согласился капитан.
Затем капитан поинтересовался:
— Как мне называть вас, сударь?
— Хобард Аба Джорлерд, к вашим услугам — ответил абориген.
— Капитан Александр Смоленский, или просто Санёк — представился капитан.
Другие земляне в это время общались с другими местными жителями. Ждана очень заинтересовали растения, что росли в центре и охранялись как величайшее сокровище. Он расспрашивал местных жителей об этом.
— А, это наши дети подрастают — ответил один, выглядящий уважаемым, туземец.
Землянин, не поняв, переспросил. Как оказалось, ответ на вопрос «откуда берутся дети» здесь несколько другой.
Вернее, в самом начале никаких существенных отличий, а вот потом всё совсем по-другому. И это касается не только разумных головоногих, но и вообще всей коренной сухопутной животины этой планеты крупнее грецкого ореха. Самка сносит что-то вроде яйца, которое высиживать не нужно, а нужно его сажать в почву где-нибудь в благоприятном месте. Через некоторое время (десятки лет в случае очень крупных животных и условий холодного климата) вырастает круглый и колючий плод, из которого затем вылупляется детёныш. Желательно за этим растением следить и удобрять, но это вовсе не обязательно. После вылупления растение погибает, образуя благоприятную почву для следующего. И на самом деле это вовсе никакое не растение, хоть эта штука и использует фотосинтез. Это всего лишь такая стадия развития животного.
Таким образом, животные обошли проблему родов. При 2-х g, что важно. Правда на это, с переменным успехом, ушло миллиарды лет эволюции.
Земляне не успели раньше выяснить эту интереснейшую подробность, и это стало большим открытием. Некоторые, особенно Анисим, заявили, что это опять-таки не очень-то удивительно, что животные научились использовать преимущество бытия растением, учитывая силу тяжести и время, которое было у здешней живности для эволюции.
Ждан же рассмеялся и смеялся до боли в животе.
— Что ты ржёшь? — поинтересовался Анисим.
— Я же говорил! — воскликнул Ждан, — Человек-огурец! Ах-ха-ха!
Друзья по форме жизни
— Так вы армия королевства или республики? — спросил Энтони у Бгэвонта этим туманным утром, находясь в лагере. Возле него стояли Эдуард, Элиас, Такеши и другие земляне, жаждущие получить ответы.
— Эх, если бы… — вздохнул чёрный кот, — Мы не армия. Мы неофициальная организация.
Тышундук тихо добавил:
— Я вам больше скажу: мы вне закона.
— И что это значит, чёрт побери?! — серьёзно спросил Эдуард, — Я требую объяснений!
Бгэвонт вздохнул и начал рассказывать:
— Официально мы вне закона, но по факту нас поддерживают. Как королевство, так и республика. Многие простые граждане на свои средства снабжают нас всем необходимым, нас везде пропускают, обслуживают нашу технику, а правительства закрывают на это глаза. А всё потому что мы занимаемся тем, что распространяем нашу форму жизни. Хотим полностью освободить этот континент, так же, как это было сделано с островами. Жилого пространства не хватает.
— Это как? — серьёзно вопрошал Эдуард.
— Можете быть спокойны: наши методы исключительно мирные. В основном мы сажаем растения. Ну, и вырубаем местные деревья, с тем чтобы на их место посадить другие, левой формы жизни. Кстати, по внешнему виду отличить их от местных невозможно: это те же самые виды, только «развёрнутые» в левую форму.
— Но я вижу с вами местных — возразил Эдуард, указав на представителя местной разумной жизни, — Они, что, тоже «развёрнутые»?
— Да — отвечал чёрный кот, — Но не все. Некоторые из местных, которые решили своих детей «развернуть». Для таких на островах предусмотрены некоторые льготы.
— А «развернуть» это как? — спросил Элиас.
— Очень просто. Берётся семя или эмбрион, сканируется и затем различными методами синтезируется такой же, только отзеркаленный.
— И много уже таких «отзеркаленных»? — спросил Эдуард.
— Нет, не много — грустно признал Бгэвонт.
— А почему вы вне закона? — настороженно спросил Энтони.
— Из-за гуманистов, хоть мы ничего плохого и не делаем. И потому что правительство королевства и республики договаривается с местными. И договорились до того, что у нас нет прав на эту территорию. И мы должны не распространять свою жизнь на континенты. Но нас это не устраивает. Нам на островах скоро будет нечего жрать.
— Понятно — сказал Эдуард.
— Да, очень интересно… — отметил Элиас.
— А как называется ваша контора? — спросил Энтони.
— Мы гордо зовёмся «Братство единой жизни» — с оскалом ответил Бгэвонт.
— Значит, — сказал Эдуард, — вы считаете, что необходимо вытеснять здешнюю жизнь, что бы было пространство для жизни?
— Это необходимо, чтобы выжить — уверенно заявил чёрный кот, — На островах уже вынуждены ограничивать рождаемость. И мы почти никак не развиваемся. А эти головоноги развиваются бешеными темпами. Ещё десять лет назад у них не было бронебойных пуль и снарядов. Скоро просто прихлопнут нас, как назойливую муху, если мы ничего не сделаем.
— Да, и откуда у них эти вольфрамовые снаряды? — вмешался вдруг Ахрамей, — Очень странно, что у них, в основном, фитильные мушкеты, но при этом есть и оперённые снаряды из карбида вольфрама…
— Сами сделали, на заводах, которых сами построили. Кто-то слил им технологию. Или сами стащили. С помочью лазутчиков, наверное. Неважно. Это должно было произойти. Но ума пока не хватает, чтобы заряжать с казённой части. Искусство заряжать с дульной части у них оттачивается с давних времён. Только какие-то суеверия удерживают их от использования автоматики. Но это ненадолго. Скоро у них появится и авиация, можете быть в этом уверены.
— Плохо дело… — констатировал Энтони.
После паузы Эдуард спросил, указывая на летающую машину:
— А это у вас единственный вертолёт?
— Да — отвечал Бгэвонт, — Но у нас ещё есть несколько дронов и бомбардировщик.
— Бомбардировщик?! — настороженно переспросил Эдуард, а остальные земляне вопросительно уставились на чёрного кота.
— Можете быть спокойны, бомбы у нас мирные — пояснил Бгэвонт.
— Что значит «мирные бомбы»?! — удивился Энтони.
— Увидите.
Земляне выразили желание отправиться на острова. Лидер братства обещал помочь в этом, предоставить вертолёт. В машине, помимо пилота, имеется всего шесть мест для пассажиров. Четверо мужчин (Эдуард, Энтони, Элиас и Ахрамей) и одна женщина (Ева) собрались в путь. Впрочем, отправлялись налегке: даже экзоскелеты оставили. Если уже живущие здесь земляне-мутанты обходятся без них, то и они обойдутся.
