До ночи трофей как челнок мотался между посадочной площадкой и местами боев. Туда — снаряды и ручные гранаты, обратно — раненых, туда — воду и продовольствие, обратно — раненых… И так до самой ночи. К ночи наступление десантников выдохлось. Сказались потери и усталость. К тому же, как выяснилось, численность атакующих была ненамного выше, чем обороняющихся. На стороне десантников оказались лучшая подготовка к бою в городских условиях, лучшая связь и большие возможности управления боем, а также бронетехника, специально предназначенная для огневой поддержки десантников.
Построенные вокруг БМПД штурмовые группы попытались разрезать контролируемую астенцами территорию на несколько изолированных участков, однако это не удалось. Противник оказал упорное сопротивление. К ночи его еле удалось согнать в район вокруг комплекса ПРО и стартовых позиций ракетной батареи. Правда, кольцо окружения было настолько тонким, что его могли прорвать в любом месте. Вот только уходить окруженным было некуда, и выручить их никто не мог, ни с земли, ни из космоса. Ночь прошла относительно спокойно, а утром было принято решение остановить дальнейшее наступление. Его продолжение грозило такими потерями, что вторую бригаду можно будет списать как соединение минимум на полгода. Атакующие накапливали силы, обороняющиеся укрепляли позиции. А утром Вольдемар Дескин был вызван к лейтенанту Патрику, ему была вручена мощная радиостанция и поручено новое задание. В боевых действиях наступила оперативная пауза.
БТР перевалил через кювет и наконец выбрался на нормальную дорогу, как раз напротив разрушенного коттеджного поселка. Фугас, поставленный Радеком месяц назад, предпочли объехать на приличном расстоянии. После каменистого пустыря на мелкие неровности никто не обращал внимания, машина разогналась километров до шестидесяти, через несколько минут должны были начаться городские окраины.
У въезда в город их остановил пост партизан во главе с Радеком.
— Фугас для нас уже приготовил? — вместо приветствия поинтересовался Вольдемар.
— Обижаешь, — включился Радек. — Все, что осталось, вбухал, все тринадцать тонн.
— А чего не взорвал?
— Город жалко, да и новости узнать хочется. Мы вчера к комплексу сунулись, да нас там обстреляли. Пришлось уходить, но карусель в воздухе все видели. Неужели действительно наши?
— Ты что, эмблемы в петлицах не видишь?
— Да вижу, что десантура. Как всегда, с неба свалились…
Бывший гвардейский сержант недолюбливал десантников. Между гвардейской тяжелой пехотой и космодесантниками издавна шло негласное, но всячески поощряемое командованием обеих сторон соперничество за звание самых крутых и отмороженных вояк.
— Что с Нейманом? — задал Вольдемар терзавший его вопрос.
— Плохо с Нейманом. Осколок у сердца засел, как донесли, непонятно. Сейчас к операции готовят.
— А ты всю войну у своего фугаса отсидеться решил? Там дела не очень веселые, астенцы за комплекс зубами держатся, потери большие.
— Что, без старого Радека ничего не можете, даже каких-то паршивых астенцев побить?
— Ладно, сколько у тебя более-менее подготовленных саперов?
Радек на секунду задумался:
— Вместе со мной шестеро.
— Собирай всех, через час возвращаться будем, подкинем.
Бронетранспортер тронулся с места.
— А вы-то куда?
— В мэрию, дела у нас там…
Казалось, волна хороших новостей летела на сто метров впереди машины. Вид трофейного бэтээра с республиканским флагом и десантниками на броне говорил, что освобождение уже близко, буквально рукой подать. Прохожие потянулись вслед за машиной, люди стали выходить из домов. На площади перед зданием мэрии уже собралась небольшая толпа. Вольдемар спрыгнул с брони, принял радиостанцию и направился к дверям. Полицейский при входе даже отдал ему честь.
В кабинете мэра Вольдемар пробыл около получаса, большую часть этого времени потратили на изучение настройки рации, позволяющей держать связь прямо с космосом. А работа с рацией была довольно простой, любого мэра… Ну, вы поняли. Через десять минут после ухода Вольдемара мэрия начала напоминать растревоженный улей. С крыльца здания открывался чудесный вид. Бронетранспортер уже превратился в импровизированную трибуну, с которой капрал Перкинс в…надцатый раз пересказывал последние новости собравшейся толпе. Народ продолжал прибывать, и шансы вырваться отсюда в ближайшее время убывали с катастрофической быстротой. Радеку и его саперам придется подождать.
* * *
Бронетранспортер с флагом Республики медленно двигался по шоссе, ведущему в столицу Зеды-3. Места внутри хватало всем, но Вольдемар сидел на крыше, держась за скобу. Скорость была небольшая, километров тридцать в час, дорога ровная, но вдруг колдобина? Суровый климат не способствовал долговечности дорожного покрытия. Сержант Радек сидел впереди, свесив ноги на лобовой лист и держась за ствол лазера бронетранспортера. Взгляд сержанта был прикован к серой ленте асфальта. Машин инженерной разведки у космодесантников не было, они им просто не нужны. Штаб адмирала Кагершема этим вопросом не озаботился — космическим волкам нет дела до планетных проблем, вряд ли они подозревали об их существовании. Такие машины были у астенцев, но дальше одного бронетранспортера их любезность не распространялась. Оставить десантникам хотя бы одну целую машину они не догадались. Вот и приходилось головной походной заставе — ГПЗ — проверять дорогу своими колесами. Сейчас Радек исполнял роль и минного трала, и саперной собаки в одном лице, жаль только, помехи радиовзрывателям он ставить не мог. Сам сержант утверждал, что любой фугас чует за сто метров минимум. Однако Вольдемар слабо верил в его нос.
Кстати, сержантские нашивки на погонах Радек теперь носил вполне официально. После двухлетнего перерыва он снова был зачислен в вооруженные силы Республики с сохранением прежнего звания, переодет в новенький десантный камуфляж и вместе с уцелевшими саперами в таком же камуфляже направлен в ГПЗ.
— Узнает кто из наших, что я в корпус служить пошел — долго ржать будут, а кое-кто и руки не подаст, — прокомментировал новое назначение Радек.
Сам бронетранспортер сверкал свеженькой краской и нанесенными в предусмотренных уставом местах знаками государственной принадлежности и эмблемами корпуса космодесантников. Вольдемар поправил на коленях новую винтовку и продолжил наблюдение в своем секторе. Он остался в живых, а глобальные проблемы можно пока отложить.
Бои за производственный комплекс продолжались еще неделю. Если в первый день высадки потери первого взвода роты лейтенанта Патрика казались катастрофическими, то к концу недели они выглядели вполне обычными. А с учетом местного пополнения взвод выглядел довольно прилично: целых одиннадцать человек, в том числе четверо местных во главе с Вольдемаром Дескиным. Почти полтора отделения, в других взводах, бывало, и того не насчитывали.
