— Ничего страшного, гражданка техник Энкваен, — успокаивающе произнес он своим наилучшим тоном исповедника.
Юрий, наконец, понял, что происходит. Если и не в деталях, то в общих чертах. Что-то вызвало панику рядовой, и, находясь в смятении, та нарушила дисциплину и бросилась к единственному человеку на корабле, которому могла довериться в трудной ситуации. Учитывая, что Юрий её не знал, оценка женщины, очевидно, была основана на том, что она слышала от своих товарищей.
Что значило…
Ощущение падения пропало. К дьяволу доктора Джонсона вместе с его палачом. Много недель назад Юрий решил украсть этот корабль прямо у его капитана, так ведь? Просто на случай, если всё пойдет кувырком.
Со всей очевидностью, всё пошло кувырком. Оставалось украсть корабль.
— Итак, Энкваен. Давайте с начала. О каком торговом судне вы говорите? И что за сообщение они передали?
От изумления, губы женщины сложились в беззвучное «О».
— Как глупо с моей стороны… — и поторопилась добавить: — Примерно за полчаса до того, как мы получили сообщение от гражданки адмирала, в системе появилось торговое судно. С Хевена. Там случилась… революция, наверное. Военный переворот, называйте как хотите. Говорят, власть захватил гражданин адмирал Тейсман. И…
Она сглотнула. Юрий внезапно понял, что будет дальше, и преисполнился ликования. И, в то же самое время, как ни странно, его накрыла волна страха.
«По крайней мере, от знакомого чёрта знаешь, чего ждать».
— Гражданин Председатель Сен-Жюст мёртв. Полагаю, никто точно не знает, как это случилось. Ну, точнее, кто это сделал. Как — известно наверняка. Торговец переслал нам запись, которую крутят по телеканалам Нового Парижа. Я её сама видела. Там на самом деле был Сен-Жюст. Никаких следов на лице, только здоровенная дыра от пульсерного дротика между бровей.
Рядовая задрожала, как будто от холода.
— Он мёртв, сэр! — всхлипнула она.
И в её голосе Юрий Радамакэр также слышал всё те же противоречивые эмоции. Он обежал комнату взглядом, и увидел их же на каждом из лиц.
Ликование. Холодный, бесцветный, бессердечный человек, нависавший над Республикой воплощением смертоносной безжалостности, наконец-то мёртв. Мёртв, мёртв, мёртв.
Страх. И что теперь?
* * *
Паралич продлился, пожалуй, секунд пять. Затем Юрий хлопнул по коленям и внезапно поднялся.
— К чёрту, — сказал он негромко, но решительно. — Всё то же самое, как всегда. Делаем лучшее, на что способны, с тем, что у нас есть, вот и всё.
Он взглянул на рядовую.
— Я так понял, гражданка капитан пришла в ярость?
Энкваен отрывисто кивнула.
— Да, гра… э… сэр. Поэтому я и выскользнула с мостика, когда она не смотрела, и пришла сюда. Мне страшно, сэр. Думаю, капитан действительно не в себе.
Юрий вздохнул и покачал головой.
— Не думаю, что она когда-либо на самом деле была «в себе». Расслабьтесь, вы поступили правильно.
Последнее прозвучало отпущением грехов.
Напряжение на лице рядовой спало. Юрий повернулся к остальным находящимся в каюте.
— Вы со мной?
Колебаний не было. Пять голов — как ГБ, так и морпехи — отрывисто кивнули как одна.
— Хорошо. Граж… к чёрту, рядовая права. Сен-Жюст мёртв, и его дурацкие правила мертвы вместе с ним. Лейтенант-коммандер Саундерс, я хочу, чтобы вы вернулись на свой пост и перехватили контроль над импеллерными отсеками. В случае сопротивления используйте любую необходимую силу. Майор Лафитт, вы с майором Гражданкой отправитесь с ним и обеспечите эту силу. Созовите всех морпехов и надёжных солдат ГБ, которых сможете. Как бы то ни было, я хочу, чтобы у Галланти не было контроля над импеллерами. Понятно?
— Да, гражданин помощник спе… э… сэр.
Они дружно запнулись на этой фразе, и также дружно грустно усмехнулись.
Майор ГБ улыбнулась своему «альтер эго»-морпеху.
— Это будет того стоить хотя бы потому, что моя фамилия перестанет вызывать шутки.
Продолжила она серьёзнее:
— Ты — старше меня, Кедай. Во всяком случае, по выслуге, а я не знаю, как ещё можно определиться. Кроме того, у тебя есть опыт абордажа, а у меня нет. Так что командуешь ты.
Лафитт кивнул. Мгновение спустя все трое офицеров покинули каюту, торопливо направляясь в сторону импеллерного отсека.
Юрий повернулся к сержантам. Быстрый взгляд на их пояса подтвердил, что ни один из них не был вооружён. Естественно, с чего бы. На самом деле, обратное было бы нарушением устава. На борту кораблей Госбезопасности, в отсутствии прямого приказа, только офицерам ГБ было дозволено иметь при себе оружие. Более того, для них это было не только правом, но и обязанностью. Хотя в уставе не было прямого указания, распространяется ли это правило на помощника специального следователя, но, по старой привычке, у Юрия тоже был при себе пульсер.
Он надеялся, что одного пульсера будет достаточно. Но, учитывая темперамент Галланти…
На этот случай он также подготовился.
— Подойдите, — приказал он, шагнув к встроенному в стену шкафчику.
Его пальцы быстро набрали комбинацию, и шкафчик распахнулся. Внутри…
Нед Пирс одобрительно присвистнул.
— Эй, недурной арсенал. Э… сэр. У вас есть право всё это хранить?
Юрий пожал плечами.
— Кто знает? Ты не поверишь, насколько расплывчатыми становятся формулировки устава, как только доходит до определения того, что можно Специальным Следователям — и их помощникам, полагаю, — и чего нельзя.
Он шагнул в сторону.
— Я в этом не специалист, так что выбирайте себе оружие, которое кажется вам наиболее подходящим.
Пирс немедленно потянулся к лёгкой трёхстволке с рассчитанным на тысячу выстрелов коробом с боеприпасами — без малого самому тяжелому (во всяком случае, после плазменного ружья) существующему ручному оружию. Код на коробе говорил, что тот был снаряжён вперемешку осколочными, бронебойными и фугасными снарядами. Глаза морпеха горели в предвкушении. Но…
— Ради всего святого, Нед! — возмутился Ролла. — Ты же этим перебьёшь всех, кто окажется на мостике. Ты знаешь, как управлять семимиллионнотонным супердредноутом? Я — уж точно нет.
— О. — На лице Пирса были написаны одновременно смущение и расстройство. — Угу, ты прав. Чёрт. Я люблю такие штуки.
— Уж если тебе нужно, чтобы кровь лилась рекой, просто возьми долбаный дробовик, — прорычал сержант ГБ, выуживая из шкафчика ручной пульсер. — По крайней мере, так ты не разнесёшь заодно что-нибудь важное из оборудования! Или ты уже разучился целиться во что-то, что меньше луны?
