— И что?
— Море никогда не прощает.
Свердлов взглянул в сторону своего напарника и, не найдя его в причудливом смешении световых бликов и черноты, прямо перед собой неожиданно увидел Полярную звезду. Его словно пронзило током. Сколько людей, подумал он со вздохом, ушли за своей судьбой, руководствуясь этой ледяной звездой Севера?
— Конечно, — робко признал Райерсон, — ладить с людьми не так-то легко.
А решетка росла. Наконец все замеры показали норму, и Свердлов сказал Накамуре, что они могут трогаться в путь.
Двигателю, разгонявшему «Крест» до полусветовой скорости, было бы не поднять корабль прямо от этого солнца. Да и люди не смогли бы вынести, даже на короткое время, перегрузку в пару сотен гравитационных единиц. Корабль начал отступление на двух g, а корабельные гироскопы развернули его соплом к той физической массе, от которой он стремился уйти. Таким образом, его эллиптическая орбита стала спиралью. До того места, где гравитационное поле снижалось бы настолько, что становился возможным переход на гиперболическую траекторию, было еще много часов полета.
Свердлов, сгорбившись в своей упряжи из привязных ремней, злобно уставился на экраны и индикаторы. Так легко им не отделаться от этой проклятой гнусной дохлятины из шлака и пепла! От нее можно всего ожидать, и он должен быть готов к этому. Боже, но как же ему хотелось пить! На корабле имелась установка по регенерации воды, и то только потому, что во времена постройки корабля инструкция по космоплаванию предписывала наличие такой установки. Странно быть обязанным жизнью какому-то бюрократу, чьи картотечные шкафы покрылись двухсотлетней пылью! Но регенератор оказался непригодным и все это время простаивал без дела. Да и нужды в нем не было: все отходы шли в накопитель материи и получали новую жизнь в виде воды, пищи или чего-нибудь другого — в зависимости от сигнала, посылаемого с Лунной станции при каждой смене вахт.
Но на «Крест» больше не поступало ни одного сигнала. Пища, единожды съеденная, исчезала безвозвратно. Вторичной воды едва хватало для поддержания жизни. «Гром и молния! — подумал Свердлов. — Я могу учуять себя за два километра отсюда. За бутылку пива я вряд ли продам Братство, но с ящиком Регенту ко мне лучше не соваться».
В его сознание проникло тихое, еле уловимое «бррум-бррум-бррум» — это сам с собой разговаривал двигатель. Слишком громко, пожалуй. Приборы показывали норму, но, по мнению Свердлова, приличному двигателю не пристало так громко урчать. Обернувшись, он взглянул на экраны. Черное солнце едва виднелось. Он бы вообще его не заметил, если бы не знал, куда смотреть. Сшитый на живую нитку, уродливый ионный привод был похож на клетку для звезд. Под кольцами дрожало бледное голубое свечение. Непорядок, конечно. Нет полной отдачи. У задней части сооружения плясали огни святого Эльма.
— Машинное отделение штурману. Как там у вас дела?
— Терпимо. — Голос Накамуры прозвучал неожиданно слабо. Должно быть, сказывается напряжение. Конечно, ведь он вручную выполнял сотню операций, для которых на корабле не нашлось роботов. Но кто мог предвидеть?..
Свердлов прищурился.
— Взгляни-ка на хвост этого агрегата, Дэйв, — сказал он. — Заднее негатронное кольцо. Видишь что-нибудь?
— Ну… — Обведенные черными кругами, воспаленные глаза юноши с трудом обратились в ту сторону, куда показывал палец Свердлова. — Электростатический разряд, — то голубое свечение…
— А еще что-нибудь видишь? — Свердлов с тревогой глянул на мегамперметры. Ток, проходящий через, ускорители, не был стабильным и постоянно колебался на несколько процентов. Но разве не ползла очень медленно вниз стрелка прибора на негатроне?
— Нет. Нет, не могу.
— Надо было поставить по термоэлементу в каждое кольцо. Возможно очень слабое отклонение ионов, а это значит, что ионы жуют самый кончик конструкции. И это будет происходить до тех пор, пока ее фокусировка окончательно не разладится. Тогда нам придется плохо.
— Но мы проверили все без исключения… К тому же магнитное поле звезды слабеет с каждым сантиметром нашего продвижения вперед.
— Вибрация, мой зелено-юный друг. Достаточно потрясти одну из тех сляпанных на скорую руку электромагнитных катушек, которые едва-едва удерживают настройку, как… Стой!
Последняя катушка справа по борту раскалилась докрасна. Из нее выплеснулась огненная струйка электрического разряда и побежала вверх по решетке. Стрелка мегамперметра в минусовой цепи упала на десять делений, и Свердлов почувствовал, как корабль слегка качнуло, словно он, потеряв равновесие от резкого толчка, завалился набок.
— Машинное отделение отключает тягу! — взревел он, с силой обрушивая удар на магистральный рычаг. Грохот захлебнулся и, подвывая, сменился неясным бормотанием. У Свердлова возникло такое чувство, будто его забросило на скалу, вершиной уходящую в вечность.
— Что случилось? — раздался лающий голос Макларена. Свердлов отвел душу, отпустив пару непристойных замечаний.
— Что-то там снаружи вышло из строя. Последний негатронный ускоритель стал накаляться, а ток в сети падать. Разве ты не чувствуешь, что мы рыскаем?
— О Господь, смилуйся над нами, — простонал Райерсон. Вид у него был совершенно больной. — Только не опять!
— А! Не обязательно все так плохо, — проронил Свердлов. — Что до меня, то я вообще удивляюсь, как эта паршивая штука продержалась так долго. Да и чего хорошего ждать от такой увязки проволоки и стержней, но тут уж ничего не поделаешь. — В душе он боролся с желанием набить кому-нибудь физиономию.
— Считаю, что мы на устойчивой орбите, — заявил Накамура. — Но я бы чувствовал себя гораздо легче, если бы вы поторопились с ремонтом. Вам нужна помощь?
— Нет. Мы с Дэйвом можем справиться сами. Будьте наготове, чтобы включить нам контрольную тягу.
Свердлов и Райерсон забрались в свои скафандры.
— Готов поклясться, с каждым днем он смердит все хуже, — сказал краснянин. — Раньше мне как-то не верилось, что я могу быть источником такой мерзости. — Он нахлобучил свой шлем и добавил, уже по радио: — И то ладно для такого славного покорителя звезд.
— Нет, — произнес Райерсон.
— Что?
— Запах издает тело. Значение имеет только душа, живущая внутри тела.
Свердлов с любопытством посмотрел из глубины своего шлема на стоявшую рядом с ним фигуру в скафандре.
— Ты действительно веришь в эту чепуху?
— Простите, я не хотел читать вам наставления или…
— Не стоит. Мне тоже неохота ссориться. — Свердлов вызывающе засмеялся. — Впрочем, поразмышляй-ка вот над чем. Если тело — такой уж ничего не стоящий кусок мяса, то почему ты из кожи вон лезешь, чтобы вернуться к своей жене?
