Ознакомительная версия.
– Тихо! – шикнула Захара, не отрывая взгляда от дроида. – Трупы, Мусор. Их кто–то забрал?
– Простите. Ничего не осталось. Они не ходят без трёх и двух частей. Простите. Я сделал всё, что мог.
2–1В прищёлкнул, что–то заискрилось и звякнуло где–то в его нижних процессорах.
– Мы должны выполнять святой обет… – он запнулся, икнул и, осознав смысл её вопроса, продолжил. – Это просто удивительно! Настоящее чудо! Восхитительно!
А затем, до ужаса ясным голосом:
– Они проснулись!
Внутри него опять что–то щёлкнуло, в этот раз с дребезгом и надломом, а когда дроид заговорил, его голос был густым и медлительным:
– Они… едят!
– Что?
Компоненты грудного отдела опять вспыхнули, но дроид больше ничего не сказал.
– Эй, кто–нибудь из вас разбирается в дроидах? – Захара обернулась к Хану и Чубакке.
Но их там уже не было.
Каракули, намалёванные на внутренней переборке, были на дельфанском, но Триг и так понял, что они обозначают: «Банда Рожа. Войдёте – поплатитесь жизнью».
– Расслабься же, наконец, – сказал Кейл. – Мисс мёртв. Их всех больше нет.
Но от его слов Тригу не стало легче. Сначала он пугался трупов, но теперь, когда их нет, стало ещё страшнее. Они не видели мёртвых с тех пор, как Сарторис прогнал их из спасательной капсулы. Мальчики брели сквозь административный уровень, согласно придуманному Кейлом плану. Сначала Триг думал, что вокруг пусто потому, что они идут по потайному маршруту, через тесные проходы и смычки между стенами, но теперь он недоумевал, почему до сих пор им не попалось на пути ни одного трупа.
– Подержи–ка.
Кейл передал ему бластерные винтовки.
– Это здесь.
Он снял стенную панель, просунул руку и вытащил пару зарядных магазинов.
– Спасибо отцу.
Засунув руку ещё глубже, он пошарил и вытащил бластерный пистолет.
– Вот, это тебе.
– Не надо.
– Тебя не спрашивают.
Триг понял, что брат прав. Следит ли за ним кто–то или нет, оружие всегда пригодится. Он вставил зарядник в пистолет до щелчка и попробовал нести его так, чтобы не особо замечать или не испытывать неудобства, но скоро понял, что это практически невыполнимо. Голос отца подсказывал: «Когда у тебя бластер, всё остальное отступает на второй план».
Кейл махнул вперёд, в коридор.
– Пойдём, найдём вторую капсулу.
– Откуда ты знаешь, что есть вторая?
– Она есть, потому что нам нужно, чтобы она была.
Триг только покачал головой. Порочная логика: отец был бы доволен.
– Я серьёзно.
– Серьёзно? – переспросил Кейл. – Имперцы во всём любят симметрию. На другое у них не хватает творческих способностей. Поэтому, если есть одна, то должна быть и другая в таком же месте с противоположной стороны, – он пожал плечами. – А что ты ещё хочешь от меня услышать?
Триг только кивнул. Первое объяснение понравилось ему больше.
* * *
Через пятнадцать минут Кейл победно окликнул брата. Они добрались до противоположной стороны административного уровня баржи.
– Что я тебе говорил?
Капсула была такой же, как и та, которой воспользовался Сарторис. Триг подумал, что они не смогут запустить её, не зная кодов, но не хотел портить Кейлу радость. Было приятно видеть, как брат опять улыбается. Он подошёл к люку капсулы и заглянул в иллюминатор, всматриваясь в едва освещённую мигающими лампочками кабину.
Почувствовав вдруг волну холода, он быстро обернулся. Кто–то шёл по коридору. В этот раз это не было плодом его воображения. Кейл тоже что–то услышал. Триг заметил это по выражению его лица. Оба услышали низкий грудной рык, когда незнакомцы были уже за углом.
– Спрячься за меня, – пробормотал Кейл, поднимая обе винтовки. – Что бы ни случилось, стреляй первый и смывайся, понял?
– Подожди, – Триг замешкался с пистолетом, – где тут переводится на парализацию?
Кейл ответил что–то ещё тише, но Триг его едва слышал за гулким стуком собственного сердца. Он понял, что сейчас выстрелит в первый раз и его жизнь зависит от того, умеет ли он пользоваться бластером. Если это ещё один стражник, его придётся убить. Вот почему он не хотел брать бластер, но сейчас это больше не имело значения, потому что…
Из–за угла показались мужчина в оранжевой робе заключённого и вуки.
– Стой! – крикнул Кейл.
При виде двух подростков оба остановились, но никто не удивился. Мужчина поднял руки, а вуки зарычал ещё громче и расправил плечи, как будто тоже не исключал возможности броситься на них.
– Тихо, парень. Опусти бластеры.
– Ни в жизни, – Кейл помотал головой. – Вы что здесь делаете?
Хан скосил глаза на спасательную капсулу.
– Похоже, все мы ищем одно и то же.
– На всех места не хватит, – огрызнулся Кейл, – поэтому советую тебе и твоему другану разворачиваться и проваливать туда, откуда пришли.
– А вы что – братья? – Хан не шевелился, но перевёл взгляд на Трига, и уголки его губ поднялись в странной улыбке, кривой, но искренней. – Когда–нибудь имели дело с такими штуковинами?
Триг не понял, имел ли он в виду бластер или спасательную капсулу, поэтому он просто кивнул.
– Ясное дело.
– Да уж, наверное. Ладно, парень, остынь.
Вытянув обе руки с той же кривой улыбкой, он медленно пошёл к ним, как будто уже решил, что сейчас будет, и скоро все тоже должны это понять.
– Ещё один шаг – и я стреляю! – крикнул Кейл, но было уже поздно.
Они следили за мужчиной, а нужно было – за его другом–вуки. Тот с необыкновенной лёгкостью сократил дистанцию, набросился на Кейла и сбил его с ног. Бластерные винтовки звякнули об пол. Лохматая нога описала круг и ударила Трига в бок. Триг смог только охнуть – из него вышел весь воздух, будто вытянуло в вакуум. Он повалился на пол, взмахнув руками и выпустив бластер, который тут же оказался у мужчины в руке.
Вуки наставил на них винтовки, и последняя надежда покинула Трига, будто грязная вода вышла из ванны через сток. Кто им вообще сказал, что они смогут справиться с двумя матёрыми преступниками?
Тем временем мужчина подошёл к капсуле.
– Ну, мы бы с удовольствием взяли вас с собой, но как вы сами заметили, место на вес золота, поэтому…
– У вас ничего не получится, – произнёс чей–то голос.
Триг обернулся и увидел женщину. Он не сразу узнал доктора Коди, главного хирурга «Чистилища». Он не видел её после смерти отца, но сейчас её прекрасное лицо, обычно улыбающееся и смеющееся, посерело и утратило живость. Казалось, что со времён их последней встречи Захара состарилась лет на двадцать. Её голос тоже изменился. Куда делась былая лёгкая и приятная ирония, будто подразумевающая: «Я работаю на имперской барже–тюрьме. Разве что–то может быть ещё хуже?» Сейчас её голос был уставшим и подавленным.
Ознакомительная версия.
