посокрушался я, — а уродов там на земле еще полным-полно. Иди за скульптурами, успеем еще пару-тройку скинуть, пока новая партия наверх ползет.
Пока Защитник таскал к лестнице каменных баб, я сдернул с кровати простынь, на скорую руку соорудив себе тогу, чтоб хоть как-то скрыть наготу, однако под простыней меня ждал сюрприз: матрас, разделившись на две половинки всосался в пол, а кровать превратилась в жертвенный алтарь, с желобками для стока крови, множеством иероглифов и рисунков. Все это шло кругами из центра алтаря, где был вмурован красный кристалл размером с большой таз, и я мог бы поклясться, что это рубин, если бы не знал, что рубинов такого размера не бывает. Я только покачал головой, это точно не дикари. Впрочем, может мы для Шкипера все дикари? Вполне может быть…
Ну, что сказать? Мы успели скинуть только две скульптуры. Лишаясь по пути конечностей и голов, они смели первые ряды новых наступающих, но пока мы отражали наступление с лестницы, по дальней стене пирамиды забрались первые твари, упав на четвереньки, и завывая, как рехнувшиеся банши, они помчались в нашу сторону.
Быстро. Слишком быстро. Я хотел бы задержаться здесь как можно дольше, скидывая на головы наступающих разные тяжелые предметы, время надо тянуть, как можно дольше, но придется передислоцироваться на последний рубеж обороны. Крыша. Еще не так давно это был широченный ровный каменный квадрат, теперь в ее центре зиял квадратный люк с половину крыши размером, а разошедшиеся в стороны треугольники образовывали с крышей восьмилучевую звезду.
— Щит, подсади.
Огромная лапища вознесла меня наверх, где я сошел на каменные плиты, закидывая голову в фантастические небеса, где разом, как в какой-то фантастической книге царили и светило, и десятки мелких лун, и огромный спутник, увенчанный широченными кольцами, состоящими из ледяного крошева, и алая луна — причина ужаса происходящего здесь, на этой богом забытой планете.
Встал на самый угол крыши, глянул на часы, трансформация корабля будет продолжаться еще час с лишним. Взвесил в руках резонатор и кинжал… Все это время я буду стоять здесь, не сдвинусь с места. Да и некуда здесь бежать. Мы в ловушке. Теперь осталось сделать так, чтобы это место стало ловушкой для этих чертовых чудовищ. Заскрипел камень под могучими ручищами, Защитник поднялся на крышу, вставая ко мне спина к спине. Ну да, пахали двое, я и трактор. Я держу угол, Защитник всю остальную крышу.
— Давай, Защитник, не подпускай их ко мне, моя простынка не выдержит и одного удара.
— Принято.
Защитник кивнул, вытянул вперед клинок и со страшным скрипом провел на крыше полукруг, этой призрачной преградой отгораживая нас от нападающих. Красивый жест. Жаль на мутантов это не произвело никакого впечатления, но вот туша Защитника произвела. Тот встал на колени, чтобы быть ближе к невысокому противнику и заодно своими ногами защищая меня с двух сторон, но все равно возносился над нами, будто стальная башня. Поэтому уроды подходили медленно, но жажда крови все же пересилила: всю долину сотряс жуткий вой и заполонившие крышу монстры бросились в атаку. Загудела циркулярная пила, клинок отошел в сторону…
Первый удар, превративший десяток тварей в два десятка половинок я увидел. Обратный взмах тупой стороной клинка, сломавший еще пяток тел, и отшвырнувший их так далеко, что с поверхностью пирамиды их тела соприкоснулись только метрами пятистами ниже, увидел тоже, затем отвернулся, спасая остатки завтрака, так и норовившие вырваться из желудка, заодно обращаясь лицом к монстрам начавшим вылезать с моей стороны крыши. Для того, чтобы пробраться ко мне, им пришлось часть пути проползать по горизонтальной поверхности, цепляясь за камень потолка стальными когтями, но у некоторых это неплохо получилось. Когда на этаже под нами набьется достаточно уродцев, они смогут подсаживать друг друга наверх, увеличив количество вторженцев на порядок. Пока же резонатор и кинжал вполне справляются, превращая вопящих монстров в мешки с требухой, кровавые ошметки или просто в таких же монстров, только с одним лишним отверстием в черепе, где-то в районе темечка. Назад я даже не оборачивался: вой и рык там стояли такие, что полностью поседевшие волосы на голове начали опадать, как осенняя листва на сильном ветру, но если Защитник не справится, то я уж точно там ничего не сделаю, так что я сосредоточился на своих противниках. Колол, рубил и резонировал, как автомат, пока все окружающее не заалело и не побагровело. Я поморгал глазами и уставился на отражение у себя под ногами. Твою мать, это у меня не в глазах побагровело, это кровь сплошной волной, текущая от Защитника, полностью залила всю крышу и начала стекать с ее краев, капая на головы ползущим вверх уродам. Их она, к сожалению, не заинтересовала, (не та группа что ли?) они почему-то жаждали именно моей. Но положительную роль сыграла и эта: вылезшая из-за края лапа всадила когти в камень, но из-за крови соскользнула, и ее хозяин отправился в неуправляемой полет, добавляя еще одно кровавое пятно на поверхность пирамиды. За час этой бойни таких пятен на ней появилась уже не одна тысяча, а ползущих наверх уродов меньше не становилось. Да к тому же снизу начали доноситься совсем уж жуткие звуки, и начал мигать свет, который будоражил и так осатаневшую толпу, заставляя бросаться ее на Защитника, как прибой на прибрежные скалы, буквально забрасывая его трупами.
Внимание! Добыто энергии крови 50%.
Кровь, кровь, кровь… Я сам, будто бешеный упырь, был весь в крови и кажется весь мир залило ей, забрасывая мое сознание в вампирский рай. Удар, щелчок резонатора, удар…
Внимание! Ваш корабль закончил процедуру трансформации и доступен для связи.
Я ошалевшими глазами уставился на сообщение, не понимая его значения, а затем весь вскинулся, радостно вопя:
— Шкип, Шкип! Прием! Немедленно к нам! Спасай нас, тут такое творится!..
— К сожалению, не могу…
— Да я тебя…
— Один из кораблей моих бывших хозяев, засек меня во время трансформации и теперь я цель номер один в их списке на уничтожение, ведь я единственный, кто несет им угрозу в этой галактике. Я постараюсь увести его, как можно дальше, иначе после моего уничтожения, он уничтожит и тебя. Прощай.
— Стоять! — Я на миг отвлекся, вбивая острие кинжала в темечко залезающему монстру, — мне плевать, кто там за тобой гонится! Немедленно сюда!
— Я не могу, я обязан защищать тебя.
— А мне плевать! Немедленно! С твоим побратимом будем разбираться после. У тебя две минуты!
— Буду через четыре с половиной, но предупреждаю, я справиться с ним не смогу, почти все мое вооружение уничтожено.
— Плевать, давай быстрее…
Я ткнул резонатором в очередную показавшуюся из-за края голову и в первый раз за бой обернулся на Защитника.
Такого, наверняка, не увидишь даже на скотобойне управляемой рехнувшимся маньяком: сотни, если не тысячи тел улетели за этот час с крыши, но не меньшее их количество осталось здесь, закрывая ее трехметровым слоем. Защитник то и дело проходился по этим завалам визжащей циркулярной пилой, превращая это месиво в фарш и растаскивая в стороны, но самым отвратным было то, что все это месиво тускло светясь, шевелилось, будто живое. А еще, все погибшие твари, вдруг начали оживать, двигаться рывками в нашу сторону, соединяться, срастаться друг с другом телами, образовывая новых во сто крат более отвратных чудовищ.
— Нет, ну все, с меня хватит, — дрогнувшим голосом оповестил я сам себя, — я пошёл.
Развернулся и, споро перебирая конечностями, начал забираться на спину Защитнику. Та была недвижна, как скала, возвращая мне хоть каплю пусть не спокойствия: его лимит я выбрал на столетия вперед, но хоть какой-то уверенности. У Защитника двигались только руки, кроша в винегрет наступающие ряды мутантов: меч рубил и отбрасывал, а пила перерабатывала их в фарш. Метр, другой, третий, последний рывок и я уже на его плече.
— Вот же сука!
Сука на самом деле была. Над центром бассейна, где вода давно сменилась кровью и грудами порубленных тел, в воздухе висел особый мутант и судя по знакомому кулону на его шее — это когда-то была главная жрица, которую я оглушил в самом начале, но которая выжила, превратилась в абсолютно ужасающее чудовище и теперь творила какое-то непотребство, озаряя идущим от ладоней светом груды порубленной плоти, возвращая им некое подобие жизни.
— На хрен, никаких баб больше, до самой пенсии… — поклялся я сам себе,
