Тебе, если так можно сказать о такой ситуации, повезло, что все происходило на глазах стражников. В других обстоятельствах у того торгаша нашлась бы масса свидетелей, которые показали бы, что это ты, а не он пытался украсть деньги. И тогда руку отрубили бы тебе.
– Вторую?
– Нет! Именно с тобой поступили бы иначе. Тебе, как повторно совершившему преступление, отрубили бы голову.
– Но кто сказал, что я – вор? Может, я потерял руку во время охоты, или – рыбалки?!
– Для суда имеет значение только то, что они видят. А они видят, что у тебя такая рана, какая бывает только у тех, кто совершил кражу в первый раз. Значит…
– Ты тоже считаешь, что я – вор?
– Ты спас жизнь моего сына, причем – дважды. Не имеет значения, что я думаю на этот счет! Все! Давайте спать! Завтра вставать рано. Она ушла на женскую половину домика.
Рассвет застал вдову и её сына на «рабочем месте».
Матт осторожно вынимала кораллы из короба, выкладывала их на деревянный прилавок, развешивала над головой.
Александр отошел на пару шагов от места рыбачки в торговом ряду, критично осмотрел оформление «витрины».
– Скажи! – обратился он к женщине. – А вот здесь, между рядов ты имеешь право размещать свой товар?
– Разумеется! – хмуро ответила вдова. – И вообще где угодно на это площади!
– Место – платное?
– Нет, торговое место – бесплатное. Один раз в год мы платим налог, на который содержится городская власть и все, что находится в её ведении. Этот базар подпадает «под глаз» градоначальника. А в чем, собственно, дело-то? Зачем тебе знать, где я могу разместить свои кораллы?
– Если вот сюда, и – сюда протянуть веревочки, и на них подвесить несколько самых красивых кораллов, то любой, кто впервые заходит на рынок сначала увидит твою добычу. Согласись: от входа не разглядеть, что именно лежит у тебя на прилавке. Матт задумалась, вышла в проход между рядами, осмотрелась.
– Хорошо! Пусть будет так! Талл! Быстренько натяни пару тонких бечевок вот здесь и здесь! А я пока приготовлю те кораллы, которые лучше всего будут смотреться именно в таком, подвешенном состоянии.
Примерно через час приморский базар заполнился продавцами, появились первые покупатели….
Кромосяне, прознав, что однорукий рыбак, рядом с вдовой её сыном – тот самый, «вчерашний» иноземец, который уличил торговца и тем самым, «сдал» его стражникам, оживленно переговаривались, глядя на него.
Они подходили поближе, чтобы рассмотреть парня, который даже единственной рукой смог «убедить» негоцианта «сознаться» в преступлении, за которое предусмотрено очень суровое наказание.
Однако всеобщее любопытство мало сказывалось на продаваемости кораллов. Жителей приморского городка интересовали другие, более «приземленные» ценности – рыба и морепродукты, хлеб, соль, масло, снасти…. Только к полудню появились те, на чей спрос рассчитывала Матт.
Из-за черной изрезанной волнами и ветрами скалы, отделяющей бухту от Океана, выплыла пара довольно крупных судов (очевидно, в этих местах путешествовать на двух судах было также намного безопаснее, чем на одном), а потом по дощатому настилу причала загрохотали стальными набойками капитаны кораблей и владельцы грузов, прибывшие на ежегодную ярмарку.
Землянин заметил, что капитаны и владелец груза двинулись вверх по лестнице, в крепость; наверняка – выполнять необходимые формальности, связанные с уплатой какой-нибудь пошлины или получением разрешения на разгрузку и погрузку судов. В это же время другой из торговцев заморским товаром – крепкий молодой мужчина, с аккуратно выбритой черной бородой успел в быстром темпе пронестись по рядам площади, оценивая, насколько богатым может быть его «улов» в нынешнем году, если они с партнером (скорее всего – братом, ибо второй торговец был очень похож на него) задержатся здесь хотя бы на несколько дней. Очевидно, увиденное не слишком его впечатлило.
Он о чем-то переговорил с родичем, вернувшимся из крепости. Тот согласно кивнул, соглашаясь с его резонами, потом развел руки в стороны, очевидно, еще раз подтверждая выводы брата, что нынче в этом захудалом городишке ожидаемого прибытка для них не будет.
Перед отплытием братья вновь, на этот раз – гораздо спокойнее, прошли по рядам приморского рынка…. У прилавков они задержались только один раз – у кораллов Матт.
Сашка поймал восхищенный и лукавый взгляд одного из братьев, которым тот обменялся с родственником, насторожился. Однако все обошлось.
– Мы покупаем все! – резюмировал молодой бородач, и назвал цену.
Звездный рекрут быстро глянул в глаза вдовы. Судя по их выражению, её названная цена не очень устраивала.
– Этот товар продается в два раза дороже! – неожиданно услышали все хрипловатый голос однорукого иноземца. Братья с любопытством посмотрели на рыбака, стоявшего не за прилавком, а сбоку от них, то есть прямого отношения к кораллам, по их мнению, не имеющего. Он обменялись взглядами, чуть-чуть подняли цену.
– В столице вы продадите эти кораллы в десять раз дороже! – не унимался человек. Вдова досадливо поморщилась (единственный сегодняшний покупатель мог просто уйти), но благоразумно промолчала. Она уже знала, какой неожиданный финал может быть у вмешательства её нового знакомого.
– Воров и жуликов не касается, кому, и за сколько мы продаем наши товары! – громко, так чтобы слышало как можно больше торговцев и покупателей, возвестил один из братьев. Гомон на рынке прекратился. Подошли стражники, почуяв, что вновь намечается что-то необычное.
К братьям подскочил один из местных жителей, что-то шепотом сказал ему на ухо, стрельнув глазами в сторону однорукого иноземца.
Сашка недоумевающе посмотрел на стражников, потом – на братьев, на вдову….
– Этот мужчина нанес тебе смертельное оскорбление, назвав жуликом и вором! – пояснила Матт. – И теперь ты вправе требовать от него извинений.
– А если он не извиниться?
– Тогда ты можешь убить его! На поединке!
– Я не стану извиняться перед каким-то отребьем! – зыркнул глазами негоциант. – Повторяю: воров и жуликов не касается, у кого и почём мы приобретаем наши товары и кому, и за сколько – продаем! Это был уже прямой вызов.
Заречнев неожиданно понял, что если он ничего не предпримет в ответ на слова заезжего торговца, то это будет означать одно – братья-бородачи правы в своих обвинениях, когда прилюдно называют его вором и жуликом.
– Существуют какие-нибудь правила, которые регламентируют отношения между спорщиками в таких ситуациях? – человек решил все-таки уточнить информацию о местном «дуэльном кодексе».
