судно между двух стволов, лежащих поперек движения волн, на тихую воду. Вообще, поваленных деревьев было немного. Это были пятое и шестое, виденные мной с самого старта. Я зафиксировался «канатом» к одному из них и, пристроив шест в люк корабля, облегченно выдохнул. Все-таки двигать многотонное устройство даже с модификациями было тяжеловато. К тому же, без топлива они не давали серьезной помощи.
Мне подумалось, что Ольга могла предусмотреть это, и снова полез разбирать припасы. Действительно, среди вещей имелись десять пакетиков со спиртом, по пятьдесят грамм каждый, рассчитанный на одну заправку. Вначале я принял их за какой-нибудь соус из-за красного цвета упаковки. Откупорил один пакетик, вытянул из него трубочку и сделал глоток. Спирт огнем ожег мне гортань. Я чуть не поперхнулся из-за дыхательного спазма, вызванного его парами. Это был чистый спирт, к которому я оказался совершенно неподготовленным.
Внимательнее посмотрел на упаковку и понял, что снова проявил глупость, не изучив инструкцию. Оказывается, трубочку надо было вставить в приемник искусственного пищевода или правильнее сказать топливной магистрали и, сжимая пакетик, перегнать его внутрь тела.
— Дикарь. — Укорил я себя. — Но с другой стороны я лишаю себя ощущения праздника.
Часть спирта попала в нормальный пищевод и обожгла желудок. По телу растеклось приятное тепло и легкая эйфория. Я загнал остатки спирта в бак по инструкции. Почуяв прилив сил, не стал сразу кидаться к шесту, расслабленно развалился в кресле, чтобы немного подумать о создавшейся ситуации.
Включать или не включать аварийный маячок, вот в чем вопрос. Знал бы я, что сигнал будет услышан только Ольгой, сделал бы это сразу, как только попал на планету. А так мне совсем не хотелось, чтобы вместо нее явились сомнительные парни и сдали меня пограничникам. В лучшем случае. Черный лес тоже не радовал своими перспективами, но тут я мог хотя бы рассчитывать на жизнь, есть, пить и справлять естественные надобности по своему желанию и жить надеждой, что меня скоро найдут.
На ближайшее время я выбрал в качестве основной стратегии — ожидание. Я не думал, что аварийный маяк единственное средство определения моего местоположения для продвинутой службы, типа пограничников. Наверняка существовали оптические или радиолокационные способы определить местоположение куска железа, напоминающего кораблик, на котором я прилетел. Конструктивные мысли меня успокоили. Под мерный шум волн я задремал, подставив левую сторону лица под луч падающего света.
Проснулся от ощущения, что свет ушел. Открыл глаза и увидел вместо ясного неба низкие свинцовые тучи. Выбрался наружу и опешил, приближалась самая настоящая земная гроза. Черный горизонт озаряли частые вспышки молний. Поверхность воды нервно пенилась высокими волнами, начавшими переливаться через ствол дерева, защищающий меня от открытого океана. Это было хорошо, что я нашел удобную заводь, в которой можно было пережить стихию, только переживал, что мне придется куда-то пристроить шест на время грозы, иначе не получится закрыть люк. С открытым люком опасался набрать воды, а так же разряда молнии.
Пока еще не начало серьезно штормить, выбрался из судна, взял шест и побежал искать место, позволяющее надежно его закрепить. Ветер усиливался. Бил порывами, обдавая меня пеной, сорванной с гребней волн. Ствол поднимался на волнах вверх и вниз. В какой-то момент мне даже пришлось взять шест как акробат и балансировать им, чтобы не свалиться в воду. Мне повезло найти торчавшие в разные стороны пеньки, оставшиеся от сломанных веток и воткнуть между ними шест, надежно его зафиксировав.
Сразу побежал назад, попутно глядя, как со стороны океана несутся валы, все выше и выше. Скорее бы оказаться внутри корабля и закрыться, а там плевать на любую стихию. Но не тут-то было. На очередной волне дерево подняло выше обычного и провернуло. Я не сумел удержаться и свалился в воду. Страх добавил мне сил. Ракетой выскочил на поверхность и успел заметить, как продолжающий вращаться ствол за тот трос, которым я зацепил к нему свой корабль, утягивает его под воду. Ситуация в мгновение ока многократно ухудшилась. Корабль, моя крепость и условие моего длительного автономного существования, мог затонуть.
Я кинулся его спасать, рискуя оказаться раздавленным между деревом и корпусом судна. Успел в последний момент заскочить в люк вместе с начавшей заливаться в него водой. Нашел нож и перерезал самодельный канат. Корабль сразу же принял нормальное положение. Я герметично закрыл крышку и упал в кресло. На правой ноге не было ботинка. Даже не заметил, в какой момент потерял его.
Судно хлебнуло воды, залившее пол сантиметров на пятнадцать. Теперь, когда корабль был лишен двигателя и сопутствующих проблем, плавающие вещи можно было снова собрать назад в ящики. Внутреннее освещение давали слабые оранжевые лампочки, работающие от аккумулятора. Постепенно мои глаза привыкли, и стало достаточно светло. Я поднялся, вынул первый ящик и стал вылавливать из воды, катающиеся от борта к борту припасы.
Стихия снаружи набирала обороты. Гром гремел все ближе, удары волн все громче и жестче сотрясали корпус судна, ударяя его о дерево. Я молил бога только об одном, чтобы меня не унесло в океан. Существование на опушке черного леса казалось мне наиболее безопасным способом дождаться помощи. Я был уверен, что со временем разобрался бы, что тут к чему и превратился бы в настоящего Робинзона, готовящего дичь на костре.
Качка усиливалась. Всё, что плавало в воде, я поднял и убрал в ящики. Уселся в кресло, с замиранием сердца прислушиваясь к звукам стихии. Я не слышал, но чудесным образом ощущал близкие разряды молний. Всякий раз, когда по телу прокатывалась волна, похожая на легкий последовательный спазм всех мышц от затылка до пяток, раздавался гром. Он был значительно ослаблен мощной защитой корабля, иначе я бы давно оглох.
Я не заметил, как мои пальцы мертвой хваткой вцепились в сиденье. За бортом происходило что-то пугающее. Мне казалось, что деревья больше не защищают меня от волн и те пытаются выгрести меня из бухты в океан. Иной раз судно ложилось на борт так резко, что вода находящаяся внутри него, заливала меня сверху, не успевая стечь по полу. Мерцающие символы пульта управления и информационного экрана превратились в карусель, вызывающую раздражение. Как бы мне хотелось сейчас принять чего-нибудь и проснуться через десять часов, когда погода придет в норму. Хотя, возможно именно такая погода и была тут нормой. Огромный лес, похожий на мощные волноломы, мог так выглядеть как раз по причине частых штормов.
Время потеряло счет. Я превратился в амебу, способную к единственной осмысленной функции, хвататься
