Мы с Дианой стали потихоньку пробиваться к нашим — народ застыл в экстазе и не воспринимал ничего, что происходит. Любопытно, но в таких толпах обычно работают шустрые воришки, а здесь им такое раздолье. Но никакого видно не было. Возможно, здесь почти нет воровства или же мелкие уголовники тоже стоят, раскрыв рот.
Вдруг толпа пришла в движение. Кто-то открыл, закрытые глаза, а потом, сначала шёпотом и шло всё громче, и громче стали скандировать: Оракул! Оракул! Оракул.
— Оракул, яви свой лик нам! — вдруг закричала какая-то женщина, раздирая на себе одежды.
Она упала, но продолжала вопить. Остальные вели себя так, как будто ничего особенного не происходит. Скандирование усилилось. Теперь на земле лежало уже несколько женщин, обливающихся слезами экстаза и к ним присоединялись мужчины.
Толпа замолкла и только одиночный крик, почти на грани ультразвука:
— Ораку-у-у-у-у-ул!
Теперь толпа зашумела и вскоре над головами взмыла вверх фигура человека без лица, который поднялся над людьми, раскинул руки и…
Мне показалось, что меня охватывает какое-то необычайное тепло, боль уходит, мир начинает играть множеством красок, которых я раньше не замечал в спектре. И пришла уверенность, что всё будет в порядке, вот только надо выполнить волю Оракула.
Отрезвление пришло внезапно. Диана, не мудрствуя, вонзила мне в плечо свои коготки, а другой рукой перекрыла дыхание.
Ногти, надо заметить, у неё с сюрпризом. Нет, не металлические, вернее, не совсем и не все. Проще говоря, своими коготками она может впрыскивать в кровь человека хоть яд хоть лекарство. На выбор.
— Отпустило? — спросила она шёпотом, на ушко.
Я кивнул, и тогда она убрала ладонь ото рта.
Меня держала за ноги земляГолая, тяжёлая земляМедленно любила пережёвываяИ пылью улетала в облакаКрыльями метала облакаДолгая дорога бескайфовая
— Что это было? — пытаясь отдышаться, спросил я.
— Наркотик, — просто объяснила она. — Прости, не разобралась в его природе, времени не было, но помог стандартный антидот.
— Мощная штука, — пробормотал я, имея в виду тот дурман, который окутал меня. — Сначала расслабляет, потом настраивает на доверие.
— Тогда пойдём отсюда побыстрее, — проворчала девушка. — И Самбо с мелкой заберём. Пока их не оболванили окончательно.
Я полностью согласился с Дианой. Тем более что по толпе уже зашныряли какие-то ловкие сборщики. Неважно, что они брали, деньги или продукты питания, надо было просто рвать когти.
— Вот уж воистину, опиум народа, в самом прямом смысле, — пробормотал я, продираясь сквозь толпу.
Диана как-то рассеянно кивнула, отталкивая от себя какую-то явную фанатичку, которая требовала от неё немедленно сделать что-то хорошее для проповедников. Такой, в общем-то, и никаких наркотиков не требовалось.
— Внимание! Оракулу требуются десять крепких мужчин на земляные работы и две женщины для ведения хозяйства, — возгласил чей-то голос, со ступеней храма.
К ним потянулись добровольцы. Среди них были Хацкевич и Столярова, но мы с Дианой, просто выдернули их из толпы и оттащили в ближайшую арку. Диана сразу вколола антидот Соне.
— А Вадиму? — спросил я.
— Кончился, — вздохнула она. — Но он вроде крепкий, должен сам оклематься.
Я ничего не ответил, просто вытащил ремень из его штанов и связал ему руки. Вовремя. Он начал дёргаться, порываясь встать, а потом его заколотил озноб и через какое-то время он обмяк.
— Эк её накрыло, — я посмотрел на Столярову, которую тоже начало трясти. — Я как-то попроще детоксикацию перенёс.
Диана лишь пожала плечами, напомнив мне в этот момент Яську Довнарович.
— Знал бы ты, сколько гадости пропустил твой организм за время службы. Начиная с Кадмии, где тебя хорошенько траванули, только ты это списал на акклиматизацию. А дальше было хуже. Но вот она совсем недавно оказалась за пределами Земли.
Риту тем временем вывернуло, а я протянул ей фляжку с водой. К которой и сам недавно прикладывался. Она с благодарностью приняла её и посмотрела на меня несчастными глазами.
— Что со мной было?
— Наркотики, — лаконично ответил я, вызывая корабль.
Связавшись с Мариной Стерлядкиной, я попросил её связаться с Варягом и передать ему, чтобы они не участвовали ни в каких проповедях, мероприятиях и не принимали воду и пищу из рук миссионеров. Дианы с ними нет, так что вытаскивай их потом из каких-нибудь рудников.
Хацкевич пришёл в себя, где-то в течение часа. Всё это время мы не сидели сложа руки, а провели разведку вокруг храма.
— Почувствовала? — спросил я Диану.
— Скажем так, скорее да, чем нет, — ответила девушка. — Сигнал слабый и прерывающийся. Вот тогда на площади, было получше.
— Ясно, значит, он точно внутри и, возможно, в подвалах. Ладно, ждём подкрепления, — вздохнул я.
Чтобы не было так скучно, я рассказал Столяровой кто такая Диана и вообще, про роль искусственного интеллекта в нашей победе над империей, а также что произошло с её подругой Аней.
И вот в этот момент девчонку накрыло по-настоящему. Ещё бы мгновение и неё началась истерика, однако сила воли или окружающаяся обстановка заставила её удержать себя в руках. Однако сидела она растерянная и испуганно смотрела на меня.
— Вот такие дела, — бросил ей я.
— Почему я? — спросила она жалобным голосом, уткнувшись в колени. — Только потому, что вам потребовалось прикрыть Диану, а я конфликтовала с лейтенантом Мальцевым, который и отправил меня служить сюда?
Я наклонился к ней, взял двумя пальцами за подбородок, поднял её лицо, заставив посмотреть мне в глаза.
— Это война, девочка. Ты думала, она закончилась после того, как мы взяли имперскую столицу? Спешу тебя разочаровать — но нет. Просто мы теперь воюем здесь в космосе, чтобы война не пришла на Землю или во внеземные поселения, опять. Чтобы инопланетяне не уничтожали мирные советские города. Думаешь, Диана хотела стать, кем стала? Нет. Так получилось, она оказалась жертвой мирмилийцев, из-за того, что мы не смогли защитить планету Дальнего космоса. И теперь она с нами. Делает всё, чтобы не повторилось что-то подобное или похуже.
— Но я…
— Ты знаешь правду, которую, может быть, не хотела бы слышать. Но так получилось. И что ты теперь будешь делать? Хватит ли тебе совести уйти от нас, бросить всё, зажить гражданской жизнью или стать простым военным пилотом, зная всё это? Уступить своё место кому-то ещё, кто, может быть, тоже не хочет?
Столярова замолчала. Она и правда не знала.
Тем временем, пришедший в себя Хацкевич, тронул меня за плечо и отозвал в сторону.
— С ума сошёл? — спросил он меня хриплым шёпотом. — Нашёл время для агитации, в такой обстановке. Нам, как я понял, ещё в бой идти. И какой из неё боец получится?
— А из неё и так боец так себе был, после того как её накрыло этим наркотиком. Может быть, хоть это приведёт её в чувство.
Вадим только покачал головой. Да ну его, педагога непризнанного. Если ты такой умный, то почему запустил агитационную работу в подразделении?
Тем временем стало прибывать подкрепление. Сначала пришла группа Варяга, которые благодарили меня за предупреждение. Оно пришло ровно тогда, когда они уже собирались идти на проповедь, устраиваемую миссионерами.
Мишин остановил их и вовремя. Ровно через полчаса они увидели, как народ возвращается с проповеди, как будто зомбированный.
О-о, зона! Ожидает напряжённо беспросветнаяЯ сам себе и небо, и лунаГолая, довольная лунаЯ летаю где-то, только это — не яСам себе я!
Потом с орбиты спустились Кинтана, Вик, Вронковская, Новикова и Форуга. Они привезли нормальное оружие. Яна сразу занялась Хацкевичем, выводя из его организм остатки наркотика, потом осмотрела Столярову и меня. Раз дело запахло керосином, то не время и не место размахивать мечами.
— Годны к строевой, — бодро отчиталась она. — Хотя Ритка не совсем ещё отошла.
