глубоким вдохом расправить пережатые рёбра.
— А ты совсем головастиком стал! — осклабился Коля, — ну что? Веди, друг! У меня ещё целые сутки увольнительной. Москва ждёт!
Я улыбнулся, и мы пошли к выходу из вокзала. Коля по привычке направился было по указателю в метро, но я удержал его, взяв за локоть.
— Нам туда, — сказал я, кивнув на значок парковки.
Коля посмотрел на меня с удивлением.
— Тачку одолжил что ли? — спросил он недоверчиво.
— Зачем одолжил? На моей поедем.
— О как!
Несмотря на то, что экономика восстанавливалась впечатляющими темпами, личное авто всё ещё считалось роскошью, даже в таком большом городе, как Москва. И ещё полгода назад я едва ли мог на него претендовать. Но недавно появилась новая программа, одобренная Революционным Советом, по сути, заново запустившая рынок автокредитования, и я со своей стипендией отличника и военными выплатами смог позволить себе новенький двенадцатый «Москвич».
— Жизнь не стоит на месте, — подмигнул я.
Мы выехали на Щелковское шоссе и двинулись в сторону центра. По МКАДУ до Сколково, где располагался кампус факультета прикладной физики, было бы быстрее — но я специально хотел показать другу столицу. Перемен было много, и все — позитивные. Большая стройка медленно отступала из центра, оставляя чистые, благоустроенные кварталы. Там, где это было возможно, архитекторы старались сохранить и восстановить историческую застройку. Город действительно становился похож на то место, где я когда-то рос — но теперь это сходство больше не причиняло былой боли.
— Подкинешь до гостишки? — попросил Коля, — хоть вещи брошу, да душ приму.
— Зачем до гостишки? — улыбнулся я, — моей комнаты тебе мало будет? С администрацией договорился. Там нормально. Один на кровати, другой на диване. После располаги так вообще роскошь!
Коля недоверчиво посмотрел на меня. Потом хмыкнул и сказал:
— Живут же студенты!
— Да уж не бедствуем!
Свернув с Щёлковского шоссе, я поехал по набережной Яузы. Коля с восторгом глядел по сторонам, периодически цокая языком.
— Как добрался-то? — спросил я.
— Да в норме, — кивнул он, — вагон новый. Без приключений.
— В Москву надолго?
— Не могу сказать, — Коля сделал виноватое лицо и пожал плечами.
— Секретность?
— Да нет, руководство пока определиться не может, хочет ли меня.
— А куда ты нацелился-то? Ты ж так и не рассказал.
— Ну, тут и правда секретность, — улыбнулся он, — о таких вещах по телефону не принято.
— Ну? — произнёс я, изображая нетерпение.
— Охранная гвардия, — Коля снова широко улыбнулся, наблюдая за моей реакцией.
— Ох и нифига себе!
— Как-то так.
— А ты, я слышал, на космическую программу подался? — спросил Коля.
— Есть такое дело.
— Круто, — он кивнул головой.
— Сам не думал?
— Думал, но нет. Сотни лет внутри астероида? Да ну нафиг. Понимаешь, та жизнь — она всё равно вечной не будет. Сама Вселенная не вечна. Поэтому разница только в продолжительности да качестве. А какое качество жизни у первопроходцев может быть? А ну как движок сломается в полёте? Или система навигационная сбоить начнёт? Что делать?
— Ну… определённые риски есть, — признался я.
— А я семью хочу нормальную. Детей. Прожить достойно то, что мне полагается.
— И поэтому ты пошёл в ОГ? — улыбнулся я.
Коля всплеснул руками, но промолчал.
Охранная Гвардия была сформирована как личная охрана Хромова, по образцу существовавшего до Революции ФСО. Туда отбирали лучших из лучших, и полномочия у этой организации были, практически, неограниченными. И это было оправдано: личность лидера была слишком важна для будущего страны, да и для всего мира — он ведь первым вступил в схватку с гвардиями Вечных. В других странах гражданские войны начались уже после первых успехов его отрядов на родине. Хромов стал символом, знаменем человеческого возрождения, на практике доказав, что обычные люди могут побеждать в схватках с якобы всемогущим искусственным разумом.
Известно, что на его жизнь покушались как минимум десять раз: три раза во время Революции, пять — в период Гражданской и ещё два раза после её официального завершения. Подполье недобитков из числа прихвостней Вечных продолжало функционировать.
Резиденция Хромова и главная база ОГ были расположены рядом с кампусом, где мне выделили в комнату — в соседнем Заречье. Поэтому Коле было удобно добираться до места возможного будущего места службы. Университетские правила общежития не отличались особой строгостью; жильцам разрешалось приглашать гостей в любое время суток, при условии соблюдений правил, разумеется.
Лиля дожидалась нас в кафешке возле парковки. Разумеется, она была в курсе визита моего сослуживца, и горячо поддержала моё предложение поселить его в своей комнате, пускай это и было связано с некоторыми неудобствами для нас. Она потягивала минералку из бутылки через трубочку. Увидев нас, Лиля улыбнулась и помахала рукой. Мы направились к её столику.
— Привет! — первой поздоровалась она, — рада познакомиться. Много наслышана!
Коля в притворном ужасе округлил глаза.
— Надеюсь, всё-таки не слишком много! — сказал он.
— Рада видеть, — улыбнулась в ответ Лиля.
— Взаимно.
— Как у вас со временем? Можно посидеть, новостями поделиться, пива попить. Тут довольно неплохое разливное есть, аж из Самары.
Коля скептически посмотрел на меня. Я пожал плечами — мол, как хочешь.
— Пожалуй, не стоит, — с сожалением ответил он, — всё-таки завтра докладываться… понятно, что пиво не водка, но не хотелось бы рисковать. Даже в мелочах.
Лиля кивнула.
— Ну и правильно. Есть и другие способы расслабиться.
Тут она посмотрела на меня и зачем-то подмигнула. Мне стало немного неловко.
— Категорически поддержу! — рассмеялся Коля.
— Тогда можно по территории погулять, если настроение есть, — предложила Лиля, — после того, как разместитесь. Тут много интересного. Парк, пруд, спортплощадки… да что я говорю, будто собралась вам квартиру сдавать! — она усмехнулась, опустила глаза и почему-то покраснела.
Мне это совершенно не понравилось.
— Ну… не знаю… — неуверенно замялся Коля.
— Лиль, давай дадим человеку хоть помыться с дороги. К тому же, у него завтра важный разговор…
— Да почему завтра-то? — удивилась Лиля, — суббота же!
— Как назначили, — Коля виновато пожал плечами.
— Ну ладно. Тогда как разберётесь со своими делами — зовите, — Лиля встала, оставив на столике пустую бутылку и пару купюр чаевых, — погода такая стоит, что жаль время терять. Надо гулять и наслаждаться жизнью, — она снова подмигнула и направилась в сторону жилого корпуса.
— Красивая… — вздохнул Коля, когда Лиля отошла достаточно далеко.
Я посмотрел на друга, но ничего не ответил. Он закинул себе на плечо тактический рюкзак и вопросительно посмотрел на меня.
— Нам туда, — я кивнул в сторону своего корпуса.
Утром я пожарил нам яичницу и сделал кофе. Мы легли довольно поздно, всё никак не могли наболтаться: вспоминали детали совместной службы, Коля делился новыми армейскими баснями, и теперь мне было немного стыдно за то, что не оставил друга в покое.
— Когда освободишься? — спросил я.
— Не знаю, честно, — ответил Коля, — нам же деталей не сообщают. Просто явиться с вещами туда-то во столько-то.
— Ещё и с вещами?
Коля пожал плечами в ответ.
— Давай довезу тогда. Пешком заколебёшься!
— Да тут пара километров всего! — возразил было Коля, но, встретившись с моим взглядом, кивнул, — давай. Спасибо.
Мы добрались до ворот части за пару минут. Забор тут был сплошь покрыт какой-то вьющейся растительностью, которая, нисколько не сомневаюсь, маскировала разные продвинутые средства фиксации и наблюдения.
Я тормознул на обочине и отстегнул было ремень, чтобы помочь с рюкзаком, но Коля остановил меня:
— Не надо, — сказал он, — а то сейчас патрульный прибежит, если дольше минуты простоишь.
Я не стал спорить. Коля достал рюкзак из багажника и, подняв вверх сжатый кулак на прощание, направился к двери КПП.
Возле корпуса меня ждала Лиля. Мы заранее не договаривались о встрече — так что это была её инициатива.
— Привет, — сказал я и чмокнул её в щёку.
— Привет, — вздохнула Лиля, — какие у нас планы?
— Да не знаю пока, — я пожал плечами, — всё будет зависеть от того, сколько его там продержат.
— Ясно, — кивнула Лиля, — а ты хороший друг.
Я посмотрел на неё, пытаясь понять, каким это было тоном сказано: одобрительно или же в нём и правда была нотка сарказма?
— Может, и к лучшему, — добавила она, — я тогда у себя посижу, мне в понедельник проект сдавать. Как раз успею всё доделать.
— Ну… если надо, — немного растеряно ответил я; странное дело — обычно я отлично чувствовал её настроение. В этом заключалась большая часть кайфа оттого, что мы вместе. Но теперь мне было совершенно непонятно, что она ощущает. Действительно загружена учёбой?
