прятались по уголкам галактики, опасаясь встретиться с врагом, который, если мне не изменяет память, вас истребить намерен. Вызвали бы его на бой, заманили в ловушку, навалились бы всей толпой и того, — кореллианец провел большим пальцем поперек собственного горла. — В чем проблема-то? Или лучше сидеть и трусить во Внешнем Кольце, пока проблема не решится сама собой чужими руками?
Хан сознательно подтасовывал факты.
Только идиот с горсткой солдат попрется в лобовую атаку против всей мощи Империи.
Даже Альянс Повстанцев избегал открытых сражений с Империей до тех пор, пока не набрал силу, достаточною для главного удара.
— Здесь вы не совсем правы, генерал, — произнес Толм. — Падение Ордена — весьма болезненная тема для каждого джедая. Кто-то справился с этим и стал жить дальше, подтачивая Империю изнутри, кто-то оказался не в силах это сделать и отошел от дел. А те, кто открыто выступал против Империи, оказались очень быстро уничтожены. И опять же — группа сильных джедаев пыталась заманить того же Дарта Вейдера в ловушку.
— Думаю, раз он прожил почти двадцать лет имперского режима, затея не увенчалась успехом, не так ли?
— Он перебил их всех, хоть и пострадал, — сухо сказал Толм. — Когда слухи об убитых джедаев, которые бросили вызов Империи, стали распространятся, то многие из нас, считая себя единственными выжившими, предпочли уйти в тень, дожидаясь удобного момента.
— Короче говоря, вы струсили. Бежали, вместо того чтобы бороться за свои идеалы.
— Вы ведь тоже не с первых дней в Альянсе Повстанцев находитесь, так что я попросил бы быть более милосердным к нам.
— Ну, я-то как раз нашел для себя причину, по которой следует остаться, — хмыкнул Хан.
— И многие джедаи сделали так же, — заметил Толм. — Просто не афишировали своего прошлого по большей части. Но, когда разведка Альянса стала выискивать джедаев, то мы принялись выходить из тени.
— Вы довольно долго ждали удобного момента, — заметила Лейя. — Император погиб несколько лет назад.
— Многие из нас пришли однажды к выводу, что без джедаев галактика может стать лучше, — сказал Толм. — Ведь ситы — это идеологический противовес джедаев. И, если ситов не провоцировать существованием Ордена, то, быть может, они искоренят сами себя?
Хан скривился.
Звучало настолько натянуто, что хотелось снять с ушей манаанскую лапшу, свисающую оттуда до самого пола.
— Может быть тогда объясните почему два интригана — Кеноби и Йода — не вытащили вас всех за ноздри за последние двадцать с небольшим лет из тех ям, где вы находились, не сплотили в один отряд и не стали бить Империю единым подразделением? — поинтересовался Хан. — Почему роль убийцы Императора и Дарта Вейдера доверили мальчишке, который даже полноценного обучения не прошел, а?
— Я не могу нести ответственность за действия магистра Кеноби и гранд-мастера Йоды, — спокойно ответил Толм. — Но они оба не глупые разумные, так что какой-то смысл в их действиях есть. Насколько я слышал, Люк Скайуокер намного сильнее большинства джедаев, как и его отец, — при упоминании Дарта Вейдера, Лейя вздрогнула. — И нет, я не о Палаче Императора, а о рыцаре-джедае Энакине Скайуокере. В свое время он был хорошим джедаем. Не без нареканий, конечно, не без проблем, но у кого их нет?
— Так что изменилось? — спросил Хан. — Почему вы двадцать девять лет сидели в своих убежищах на задницах, а тут внезапно решили выйти из тени? Аж сразу две сотни!
— Нас позвали, — просто ответил Толм.
— А раньше нет, не звали? — уточнил Соло.
— Вы удивитесь, генерал, но Империя прекрасно промывает мозги гражданам, — с грустью в голосе сказал мастер-джедай. — Сразу после уничтожения Ордена, на нас были возложены вина за развязывание Войн Клонов, за покушение на Палпатина и много чего еще, что оттолкнуло от нас галактику.
— Справедливости ради нужно сказать, что джедаи и сами в прошлом немало подпортили себе репутацию, — произнесла Лейя.
— Не ошибается только тот, кто ничего не делает, — резонно заметил Толм. — Мы тысячу лет были слепы к тому, что ситы не уничтожены окончательно. Нас водили за нос и, что печально, удачно.
— Звучит как оправдание, — признался Хан.
— Джедаи сильны, генерал, но не всесильны, — заметил Толм. — Обмануть легко, когда ты знаешь своего врага. Джедаи думали, что уничтожили ситов тысячу лет назад. Мы ошибались. Но теперь никто не хочет повторения той же ошибки снова — потому мы ответили на призывы.
— Вы чувствуете, что Император вернулся? — поняла Лейя.
— Об этом нам рассказал генерал Мадина, — сообщил Толм. — Я вижу, что вы способны направлять Силу, но вы неправильно понимаете что это такое. Нельзя быть постоянно в контакте с ней — это выматывает вас, делает рассеянным, заставляет постоянно полагаться на Силу. И тот, кто делает именно так — обречен быть обманутым более хитрым или более способным к направлению Силой врагом. Джедаев именно так и победили.
— Это не ответ на мой вопрос.
— Нельзя почувствовать сквозь Ситу того, кого ты в ней не ощущал, — пояснил Толм. — Император скрывал свои способности от нас с помощью неведомых методик. Для нас он был простым человеком, поэтому отследить его мы не можем — мы не знаем какое излучение в Силе он проецирует. Но мы можем чувствовать нарастание Темной Стороны.
— В Галактическом Ядре? — уточнил Хан.
Почему бы и не перепроверить слова Трауна, не так ли?
— В том числе, — ответил джедай. — Но и север галактики тоже в опасности. Сила на территориях Доминиона и секторах между Хайдианским и Парлемианским путями начинает укрепляться. Ее естественный фон начинает усиливаться — и он отнюдь не принадлежит Светлой Стороне Силы. Там есть Свет, без сомнения. Но и много Тьмы. И именно это пугает джедаев, заставляет выходить из тени. Мы знаем, что некоторые наши соратники, в основе своей консулы, клюнули на призыв одного из наших соратников — мастера Бре’ано Умакка и отправились в Доминион. Наиболее очевидно, что именно эта миграция и стала причиной того, что мы начинаем ощущать Силу в том регионе галактике как нечто более плотное, чем прежде. Когда джедаи рассеялись по галактике, то общий фон Силы не мог выдать их. Но сейчас они консолидируются в конкретных местах. Силы в отдельных регионах галактики становится больше. Ничего хорошего это не приносит. Мы, отобранная Белом Иблисом группа, пусть и не можем найти общего языка друг с другом, но в то же время мы способны противостоять Темной Стороне. Я, да и не только я, чувствуем, что в районе Камино существует некое искажение в Силе. Не такое масштабное, как в Ядре, но тоже сильное. Если там есть сосредоточение падших джедаев или ситов, которые служат Доминиону, то мы должны уничтожить этот рассадник Темной Стороны раньше, чем они нападут на нас. Маркус Доривонн, может быть, и не самый добродушный собеседник, но он и его группа — сильные бойцы. Я уже не говорю о том, что они передали Новому Ордену джедаев голокрон, который обнаружили много лет назад.
— Хотите сказать, что у Пеллеона появились собственные джедаи? — напрягся Хан, выбросив из услышанного то, что его сейчас не интересовало. — Не один, два, десяток, а десятки?
— Думаю, что у них немало одаренных, — уклончиво произнес Толм. — И маловероятно, что они джедаи. Возможно те, что перешли на Темную Сторону. Возможно, что те, кто разочаровался в Ордене джедаев. Все может быть — пока мы не встретимся с ними в бою, рано говорить о чем-то конкретном. Но одно я могу сказать уверенно — Новая Республика тоже не сидит сложа руки. Там тоже существует очаг Силы.
— Тоже Темная Сторона? — уточнила Лейя.
— Нет, — заверил ее Толм. — Там ведь тоже джедаи, насколько мне известно от своих осведомителей. И худшее, что можно себе вообразить — это противостояние двух Орденов джедаев. Подобное идет лишь на пользу ситам и нашим врагам, но не галактике.
— Блеск, — тряхнул головой Хан. — У всех крупных игроков в этой галактике есть свои версии джедаев. Прекрасно. Великолепно. То не было никого, то Траун пошевелил галактику, и они стали вылазить, как песчаные копатели на Бленджиле. Еще и на Камино нас ждет Темная Сторона…
— Только лишь на Камино? — Хан вскинул голову, посмотрев на мастера-джедая.
Не понравилось ему решительно все.
И то, что Толм смотрел на Лейю, и то каким тоном он озвучил свой последний вопрос.
— Вам лучше бы прояснить свое мнение, мастер-джедай, — предупредил Хан. — Я не очень люблю, когда на мою жену смотрят осуждающе.
