Ознакомительная версия.
– Дана. Так просто эта история не кончится, – не повышая голоса, ответил Матвей. – Ты же слышала. В той команде, кроме учёных, была ещё и куча всяких папенькиных сынков. Так что охота на меня уже объявлена. Но эта охота на меня. На нас с Роем. Зачем тебе головой рисковать? Да и отца твоего я тоже подставлять не хочу. Они ведь не будут на закон надеяться. Не получится натравить на меня прокурорских, наймут отморозков, которые не побоятся всадить мне пулю в спину. И не только мне.
– База и деревня закрыты, как режимные объекты, а на дорогах регулярные патрули. Так что сделать это будет не так просто, – проворчал Лоскутов, понимая всю реальность приведённых проводником доводов, но споря только ради дочери.
– Предлагаете нам всю оставшуюся жизнь просидеть под замком? Постоянно оглядываясь на спину? Это не для меня, – покачал головой Матвей.
Рой, то и дело переводивший взгляд с одного собеседника на другого, поднялся на лапы, подойдя к Матвею, просунул голову ему под локоть, легко подкинув его носом. Автоматически погладив пса, проводник чуть улыбнулся и, кивнув на собаку, добавил:
– Он считает, что постоянно сидеть в деревне очень скучно. Нужно идти и драться с теми, кто хочет нас убить.
– Знаешь, почему у тебя в том бункере не всё гладко прошло? – неожиданно спросила Дана. – Напарника не было. Некому было спину прикрыть. А вместе мы любых бандитов на клочки порвём. Говоря вместе, я имею в виду и Роя.
– Стрелять как следует научись, напарник, – усмехнулся в ответ Матвей.
– Вот ты и научишь, – не осталась в долгу девушка.
– Друзья мои. А ничего, что я всё ещё здесь и даже в живом виде? – вступил в разговор Лоскутов.
– Ничего. И это хорошо, что в живом, – усмехнулся Матвей.
– Не беси меня, Беркутов, – рыкнул в ответ генерал. – Значит, так. Мысль твою я понял и учёл. Будем проводить работу в указанном направлении. Про родителей это ты правильно просчитал, но и мы тут не пальцами деланные. Всех фигурантов уже взяли под плотное наблюдение. Так что любое их лишнее телодвижение будет старательно отслежено. В центре тоже вендетты не хотят, а вся эта история уже наделала слишком много шума.
Власть сейчас у военных, и такое понятие, как честь мундира, ещё никто не отменял. Командованию совсем не нужно, чтобы среди выживших начались разговоры о том, что военные создают для своих деток и всяких мажоров особые условия. Подобные слухи опаснее кучи бандитов. Так что это дело на особом контроле.
– Врет, – коротко сказал Матвей, повернувшись к Дане. – Контроль есть, но шума больше никто не хочет. В центре предпочли спустить это дело на тормозах. Чтобы побыстрее забылось.
– Ты… – вскинулся Лоскутов, но Матвей, кивнув на Роя, добавил:
– Не я. Он. Ходячий детектор лжи. Я же говорил, его нельзя обмануть. Он чистую мысль слышит. А для вас это дело слишком личное, так что, подняв эту тему, я заставил вас вспомнить всё, что о нём известно.
– Папа! – повернулась Дана к отцу, уперев кулачки в бока.
– Это не его вина, милая. Не он принимает конечное решение, – вздохнул Матвей. – Есть генералы и повыше.
– Это верно, – скривившись, кивнул Лоскутов. – Конечное решение принимаю не я, но это совсем не означает, что я не могу защитить вас. А главное, есть офицеры, которым не нравится подобное решение вопроса. Так что все телодвижения означенных фигурантов действительно отслеживаются. Мы решили, что раз уж не удалось сынков по закону закрыть, закроем родителей. Пора объяснить всей этой сволочи, кто в доме хозяин. Режим военного положения ещё никто не отменял.
– Я не хочу вас подставлять, – вздохнул Матвей.
– Не слишком ли много ты на себя берёшь? Думаешь, этот мир вертится вокруг вас двоих? Ошибаешься. Дело не в тебе. Точнее, не только в тебе. Я уже сказал, есть офицеры, для которых такие понятия, как родина и честь, ещё что-то значат. Больше рассказать не могу, но ты, Матвей, умудрился вскрыть такую клоаку, что теперь некоторым особо хитромудрым не выкрутиться. Так что бросай свою бодягу. Лечись и возвращайся в строй. Принято решение организовать настоящую школу кинологов. Собак, слава богу, теперь хватает, людей подберём и будем наводить порядок в стране.
– Что, и в процесс расследования преступлений изменения внесёте? – с интересом спросил проводник.
– А что там тебе не так? – не понял генерал.
– Многое.
– Давай уж с подробностями, раз начал, – вздохнул Лоскутов.
– Раньше, если розыскная собака выводила наряд на преступника, это не считалось доказательством. Якобы собака могла взять не тот след, а человек просто проходил по этому месту.
– А это не так?
– Конечно. Если человек проходил до совершения преступления, то хорошо обученная собака просто не станет брать этот след. Он старый. Даже два часа разницы имеют значение. А вообще, в случае совершения преступления первым делом на место нужно привозить кинолога с собакой. Что называется, пока след не остыл.
– И ты хочешь, чтобы это положение изменили?
– Скажем так, внесли в него определённые коррективы. Сейчас я не готов озвучить, как сделать это правильно, но мысли есть, – кивнул проводник.
– Понятно. Тогда по плану. Лечение и подготовка новичков. Вопросы есть?
– Примерно пара сотен, – усмехнулся Матвей.
– Отвали, – с усмешкой отмахнулся генерал. – А вообще, есть у меня ещё одна идея, как вас обоих использовать. Но это потом. Сейчас просто лечись. Всё, свободны. Оба. Точнее, все трое. Видеть ваши рожи больше не могу.
– Сказал родной папаша собственной дочери, – пропела Дана, с улыбкой глядя на отца.
– Данка, отвали, – чуть не взвыл генерал.
– Добрый у меня папочка. Любящий, – не удержалась девушка и, обойдя стол, поцеловала его в седой висок.
Погладив дочь по плечу, Лоскутов выразительно показал на выход. В этот момент Рой, обойдя их с другой стороны, встал передними лапами на стол и, в два движения выхлебав из генеральской чашки остывший кофе, не спеша направился на улицу. Сидевшие в палатке не выдержали и зашлись громким, гомерическим смехом.
– Дожился. Даже собаки не уважают, – развёл руками генерал, добавив масла в огонь.
Матвей с Даной хохотали так, что у проводника разболелись едва зажившие рёбра. С трудом поднявшись со стула, Матвей вышел из палатки и, кое-как успокоившись, тихо спросил, повернувшись к державшей его под руку девушке:
– Дана, ты уверена, что хочешь остаться со мной?
– Матвей, что за глупость? – возмутилась девушка.
– Это не глупость. Это реальность. Ты красавица. А я старая развалина.
– Дурак ты, а не развалина. Забыл, что каждой красавице полагается иметь своё собственное чудовище? У меня оно уже есть, – улыбнулась девушка и, решительно развернув Матвея к себе лицом, впилась поцелуем в губы.
Ознакомительная версия.
