«Пваирт на При», посадочное поле для ботов, раскинулось на равнинах Джаза, в паре лиг к востоку от столицы. Оттуда управляли движением планетарных ботов, а также полетами с поверхности на орбиту. Большинство пассажиров, которые спустились вместе с Донованом и Мéараной, потянулись к соединяющим воротам, направляясь к недавно открытым поселкам в Благоземлях, как их называли местные жители. Впрочем, монорельсовая платформа за терминалом все равно была переполнена теми, кто желал вкусить городской жизни Пришдада.
Они ступили на платформу, и их одежду затрепал жаркий песчаный ветер. Плащи развевались, с голов слетали шляпы, хлопало зеленое знамя планетарной лиги: золотая арфа в серебряном полумесяце.
«Символ на флаге мне что-то напоминает», — сказал Педант.
«Тебе все что-то напоминает», — ухмыльнулся Ищейка.
Человек со шрамами постоянно вертел головой, словно стремления некоторых его частей изучить флаг боролись со стремлениями других частей следить за спутниками на платформе.
«Здесь может быть опасно», — заметил Внутренний Ребенок.
— Вам нездоровится? — Женщина, стоявшая возле человека со шрамами, взяла его под руку, но Внутренний Ребенок вскрикнул и отшатнулся.
— Все в порядке, — заверила Мéарана участливую женщину. — У него мышечный спазм. Иногда случается.
Она крепко взяла его за руку. Фудир успокоил разум и поклонился женщине:
— Спасибо, мисси. Ты очень добра к этому человеку.
Но женщина ничуть не успокоилась. Она отступила назад.
— Ты терри, — произнесла она, непроизвольно взглянув на руку, которой коснулась его.
Ожидавшие пассажиры отреагировали по-разному. Один мужчина нахмурился и шагнул к женщине, стиснув кулаки, словно чтобы защитить ее. Некоторые, недавно прилетевшие с других миров Периферии, поджали губы, зацыкали или просто отвернулись, но Фудир не знал — это из-за неприязни к терранам или из-за поведения местного жителя.
— Следите за нами, — предупредил Фудир свои «я». — По-видимому, здесь не очень благожелательны к терранам.
— Принимая во внимание, что во всей Периферии не очень благожелательны к терранам, — ответил Донован, — это большое преуменьшение.
Вот почему Донован предпочитал Иегову. Иеговяне не любили терран, но они не любили вообще никого, и, пока они не выказывали откровенной неприязни, Донован расценивал это как теплые объятия.
Из города подходил поезд, магниты в платформе станции загудели, тормозя его.
— Вот почему нам следовало остаться там, — сказал он остальным. — Как я и полагал.
Фудир возразил:
— Тогда кто бы оберегал нашу… нашу Мéарану?
«Пока я не видел, — сказал Ищейка, — чтобы ей требовалась охрана».
— Пока нет. Но ты знаешь, что все еще впереди, — сказал Фудир.
«Конечно, — ответил Ищейка. — Я понял это в офисе де ла Сусы».
«Формально это был не его офис».
«Заткнись, Педант».
— Что, если ей придется опереться на нас? — спросил Фудир. — Мы надломимся. Сломаемся.
— Да, — согласился Донован. — Вспомните проулок в Йенлуши, когда пришло время быстрых и решительных действий.
«Если бы вы, парни, оставили меня за главного, нам не пришлось бы…»
— Быстрых и решительных, Силач, — а не быстрых, решительных и глупых.
Пришдад был столицей клифа на Мурф, крупнейшего суверенного государства Арфалуна, и по умолчанию являлся номинальной столицей планеты. Это был средних размеров город, столь же хлипкий с виду, как Йенлуши. Но если Йенлуши постоянно рушился, то Пришдад возводился. Его здания походили на разноцветные кусочки, торопливо сшитые вместе, словно народ Арфалуна все время гнался за чем-то новым.
Весь этот народ был склонен к неожиданным поступкам, люди всю жизнь куда-то спешили. Мятежи считались городским видом спорта; но человек был готов сражаться с кем-то сегодня, а завтра покупать ему выпивку. На Чертополоховом Пристанище все планы терпели крах, а на Арфалуне их даже не успевали додумать, как уже появлялись другие.
Городок расположился в чашевидной долине на западном краю Джаза, играя роль порта благодаря естественной бухте
' на восточном берегу Окруженного моря. Большую часть местного года морской ветер поддерживал прохладную и влажную погоду, иногда пригоняя бури. Но дважды в год воздушные течения меняли направление и несли пыль с лугов — горячий сухой ветер назывался шрого, — и тогда людям приходилось снимать влагостойкие твидовые шляпы и надевать яркие клетчатые косынки, известные как кепии. То было дурное время года — жаркий песчаный ветер выводил из себя, и даже самые спокойные горожане становились раздражительными. Количество убийств обычно увеличивалось в эти сезоны — в хорошие годы не очень, но резко подскакивало в плохие.
Несколько минут стояния на платформе убедили Мéарану, что шрого в самом разгаре. Бродячие продавцы с тележками оживленно торговали головными уборами для защиты волос и шеи от пыли. Мéарана купила разновидность кепии под названием чабб. Обрамленная кисточками, сшитая из невесомой ткани — шодди, она прикрывала ее золотистое лицо изумрудной вуалью, так что оно как будто выглядывало из окошка и казалось крошечным и почти детским. Вшитые свинцовые шарики позволяли опускать вуаль и не давали свободным краям развеваться на ветру.
Девушка считала Донована закаленным настолько, что его лицо не нуждается в защите от ветра. Впрочем, он приобрел красно-белую клетчатую кепию и две пары защитных очков, называемых здесь гойнго сантас.
От них не укрылось, что некоторые арфалунские слова поразительно напоминали галактический, в котором сиода означало вид шелка, а ангиоини косанта значило «очки защитные». Но кепия, чабб и другие слова были им незнакомы и, по всей видимости, характерны только для Арфалуна. Педант предположил, что слова родом из изначального языка ’лунов.
Отель «Плуг и звезды» располагался неподалеку от станции, и Фудир обнаружил, что все устроено точно по распоряжениям. Члены Братства, действуя с солидарностью, рожденной угрозами и закрепленной взяткой, даже создали иллюзию, будто в номере кто-то жил. Кровати были расстелены, постель смята, повсюду разбросана одежда. Заказано обслуживание номеров. Воистину, товарищество!
Или возможность красиво пожить за чужой счет. Донован смахнул сентиментальную слезу с глаз Фудира. И при ближайшем осмотре беспорядка выяснилось, что недоставало нескольких мелких вещиц.
