приторно-добродушно отреагировал я на крик души счетовода, — и что это вы так разволновались то?
В трубке послышалось возмущённое бульканье. Видимо, Бояндин всеми силами пытался унять разбушевавшиеся эмоции.
— И если вы действительно хотите серьёзного разговора, то вам, наверное, следует трезво оценить своё положение, — эти слова я говорил уже вполне серьёзно, — и положение это, как по мне, так просто катастрофическое.
— С чего это вы взяли? — продолжил петушиться Бояндин.
— Да с того, что те войска, которые у вас собраны, жрут ресурсы, как материальные, так и денежные, — я был уверен, что счетовод провёл уже все расчёты и понял, насколько глубока та задница, в которой он в настоящий момент находится.
Я просто хотел ему показать, что не один он умеет считать и делать выводы на основании этих расчётов:
— Так вот, у вас нет ресурсной базы, способной поддерживать эту численность войск, — я старался артикулировать свои мысли максимально чётко, как гвоздь вбивая каждое своё слово в мозг оппонента, — и я просто могу подождать, пока вы обанкротитесь, пытаясь взять моё поместье приступом.
Ответом мне было яростное сопение.
— Так что, дражайший Федот Мирославович, готовьтесь к уплате контрибуции, территориальным уступкам и прочим неприятным, но, к большому вашему сожалению, неизбежным вещам.
— Ладно, давайте все успокоимся, — Бояндин, я подозреваю, обращал эти слова не столько ко мне, сколько к себе самому.
— Уважаемый сосед, я абсолютно споен, — известил я собеседника о своём морально-психологическом состоянии, — и до сих пор пребываю в ожидании внятных и реалистичных предложений. Вы готовы сейчас их сформулировать?
— Я готов к встрече с вами на нейтральной территории, — похоже, Бояндин таки сдулся, голос его стал вялым и бесцветным.
Мне даже показалось, что в нём появились нотки обречённости и покорности судьбе.
Но, я решил пока не праздновать победу. До победы ещё далеко. Впереди передо мною стоит довольно сложная задача — выжать из оппонента всё, что можно.
Я определил для себя программу минимум. Это, конечно, территории. Их, в общем-то, не так уж и много нужно. Но то, что мне необходимо я оттяпаю обязательно.
И тогда все мои земли, наконец, объединятся, и, как следствие, я смогу налаживать логистику и заняться, наконец, их развитием.
А над программой максимум мне ещё предстоит здорово поразмышлять.
Надо будет обозначить сумму контрибуции, которую я слуплю с этого воинственного счетовода живыми деньгами.
И, обязательно надо будет прикинуть дополнительно, чего ещё такого полезного можно будет у него отобрать.
Обидно будет, если я оставлю без внимания что-то, что имело бы смысл присвоить, пользуясь подвернувшейся возможностью…
Но, хватит думать о приятном, надо завершать разговор:
— Согласен, у вас есть какие-нибудь предложения? — поинтересовался я
Стыдно сказать, но я вообще не знал никаких приличных мест, где можно было бы спокойно поговорить и заключить соглашение. Ну, не предлагать же, право слово, тот сомнительный бар в Полуяновке, где мы заключили выгоднейшую сделку с незадачливыми мафиози.
— Да, — Бояндин, явно испытывал некоторое облегчение от того, что наш, столь тягостный для него, разговор подходит к своему завершению, — предлагаю встретиться в ресторане «Гурман» в админцентре колонии. Им владеет род Кретовых. Они гарантируют безопасность и конфиденциальность. Кабинет я закажу, — он сделал небольшую паузу, — на завтра на семнадцать… Вас устроит?
— Да, не имею ничего против, — подтвердил я своё согласие, — ну, что же, тогда до завтра, Федот Мирославович.
— До свидания, Андрей Петрович, — сухо попрощался Бояндин, и разорвал соединение.
Громко просигналил коммуникатор, извещая о новом поступившем сообщении. В этот момент я, развалившись в кресле, как раз наслаждался приятным ощущением сытости после вкусного и очень плотного завтрака.
Пронзительный звук вырвал меня из нирваны и я, печально вздохнув, поднёс коммуникатор к глазам. На экране висел запрос из отдела регистрации конфликтов нашей управы.
Им требовалось моё согласие на перемирие, устанавливаемое на время ведения переговоров.
— Ага, — подумал я, — Бояндин уже успел подать заявление в управу, молодец-то какой… Проявляет мирную, хе-хе, инициативу, стало быть… Суетится, болезный…
Я прикрепил к поступившему документу файл своей электронной подписи и отправил подписанный документ обратно, а через пять минут коммуникатор звякнул ещё раз.
Это он среагировал на оповещение о том, что между лендлордами Антоновым и Бояндиным зарегистрировано перемирие на трое суток.
Ну, перемирие, это, конечно хорошо. Семёну я об этом сообщил, и мы с ним, после краткого обсуждения, решили, что чрезмерно расслабляться и ослаблять бдительность, всё-таки, не стоит.
А потому все подразделения моей гвардии продолжали находиться в полной боевой готовности. Разве что Семён запретил нашим чудо-богатырям первыми открывать огонь.
Хотя часовые могли по-прежнему это делать в случаях, предусмотренных уставом караульной службы…
После того, как закончился короткий промежуток времени, отведённый для пищеварения, я, проявив недюжинную силу воли, поднялся и самоотверженно отправился наносить непоправимую пользу…
И дел на меня навалилось столько, что до обеда время пролетело совершенно незаметно…
На переговоры я решил взять с собой Истер, она у меня и эмпат, и везунчик… Так что одно её присутствие сможет мне здорово помочь.
Само собой, она с радостью согласилась на моё предложение принять посильное участие в обезжиривании господина Бояндина.
Так как у нас перемирие, то наряжаться в доспехи, вроде как и не следовало, но, с другой стороны, бережёного, как известно, Бог бережёт.
А потому я повесил и на себя, и на Истер наши фирменные портативные генераторы защитных полей, которые смогут нас защитить, если вдруг наш унылый оппонент в процессе переговоров попробует, образно говоря, перевернуть доску.
Да и вообще, тот вариант, что Бояндин отважится таки предпринять попытку нанести нам коварный удар в спину я полностью исключить не мог.
И, поскольку веры Бояндину не было с моей стороны никакой, Семёна я решил оставить на хозяйстве, ибо тут тоже было необходимо контролировать ситуацию.
Сосед же мог организовать пакость не только напав на меня, но и попробовав совершить нападение на поместье в моё отсутствие.
Так что, как это говорится, лучше перебдеть, чем недобдеть.
И да, перед тем, как выдвигаться на встречу с нашим оппонентом, помимо решения вопросов безопасности, надо бы навести справки о том, что у него интересного по загашникам распихано.
Учитывая, что за этим моим соседом прочно закрепилась слава непревзойдённого скряги, там могло быть заныкано много вкусного.
