блок управления, и настройки сбились. Сейчас все починю, — донесся из динамика Ванин голос.
Некоторое время мы слушали щелчки тумблеров, и сопение. Потом на экране появился Ваня.
— Поток идет, вроде бы сбилась только одна координата и я вернул ее на место. Запусти свободное сканирование задержки в пределах двадцати миллисекунд, чтобы точно не промахнуться. Думаю, так быстрее найдем наши фотоны.
Вздохнув, я ввел в систему базовую задержку в двадцать миллисекунд и запустил поиск вниз, с шагом в две наносекунды. Счетчик дополз до пятнадцати миллисекунд, потом до десяти, до пяти. Я уже собирался выключать его и настраивать установку заново, когда на отметке в три миллисекунды кривая расхождений снова рухнула к двадцати шести процентам.
— Сколько? — встрепенулась погрустневшая было Ольга.
— Три тысячи сто сорок одна целая и пять десятых микросекунды, — я постучал пальцем по цифрам на экране планшета. — Кажется, Вселенная решила пошутить. Саган был бы доволен, но минимум десять микросекунд здесь задержка от нашего оборудования, так что совпадение точно случайное.
— Погоди… — Ольга озадаченно покрутила в руках гаечный ключ. — Это же ерунда какая-то. Бог с ним, с «пи», но у тебя получается, что мы перекинули фотоны быстрее скорости света. Как такое может быть? Давай искать, где может быть ошибка, а пока запусти поиск от двадцати миллисекунд в большую сторону, посмотрим, не найдет ли он других совпадений.
— Оль, каких других? — кивнул я в сторону графиков. — У нас идет поток запутанных фотонов со случайными длинами волн. Семьдесят процентов пар не могут вдруг начать стабильно совпадать по параметрам с парами, выпущенными раньше или позже.
— Совпадать не могут, а перемещаться быстрее света могут? — не сдавалась Ольга.
— Теоретически могут, — вспомнил я наш разговор с Боровским. Как раз обсуждали недавно с Максимом. Давай сейчас зафиксируем коэффициенты, чтобы можно было результат воспроизвести, а теорию мы с ним доработаем. Тем более, теперь понятно, что это не просто математический фокус.
— Ох, Артем… — вздохнула Ольга, опускаясь на стул. — Становится все чудесатее и чудесатее. Что еще спрятано в твоей кротовой норе?
«Дорога к звездам» — подумал я, но вслух ничего не сказал. Просто скинул копию настроек в резервный файл и плавно заглушил установку.
Часть 2
Настоящее. Глава 3
Сентябрь выдался теплый. Я шел за Ольгой, размахивая ее сумкой и ощущая себя школьником, таскающим портфель за одноклассницей. И хотя с этой «одноклассницей» мы сегодня ночью перетягивали друг с друга одеяло, а утром делили ванную, на ощущение это никак не влияло.
Что послужило ему причиной — чуть тронутые осенним золотом деревья, первые шуршащие под ногами листья, теплые солнечные лучи или игривая короткая юбка Ольги, тоже значения не имело. Я просто шел по тротуару и размахивал сумкой, даже не пытаясь убрать с лица идиотскую улыбку.
Вспомнилась Лерка. Все детские приключения на пятую точку начинались с нее. Но таскать портфель она мне не давала, не заслуживал я такого доверия. Зато сейчас мог оторваться по полной.
Ольга обернулась, и я понял, что уже некоторое время она что-то говорит. Заметив, что я все пропустил мимо ушей, Ольга скривилась.
— Прекрати строить из себя идиота, и не маши сумкой! — выпалила она приказным тоном.
— Боишься, что растрясу данные на планшете? — попробовал отшутиться я.
Ольга злилась на меня уже несколько дней и сейчас, похоже, начинался новый виток конфликта. А мне хотелось поскорее его замять. К тому же в такой чудесный день никакого желания ругаться не было.
— Отдай сумку, — схватив за ручки, Ольга рванула ее на себя.
От неожиданности я отпустил ручки, и сумка, описав в воздухе полукруг, вырвалась из Ольгиных рук и упала на асфальт.
— Вот теперь данным точно хана, — проворчал я, собирая рассыпавшиеся по тротуару предметы и запихивая их обратно. — Оль, ну прекращай, а?
— Почему-то, когда тебе это удобно, ты постоянно забываешь, что мы семья, — раздраженно выдала она.
Я прямо видел, как внутри Ольги начинает работу двигатель внутреннего разжигания конфликта. Как он заводится, набирает обороты.
День потускнел.
— Хочешь скандалить? Хорошо, давай. Мне действительно наплевать, что ты по этому поводу думаешь. Ясно? — вложив ручки сумки в ладонь Ольги, я крепко сжал ее пальцы. — Мне важны наши исследования. Я ценю твой вклад в них. Спасибо, Оля, ты очень помогла. Но в космос тебя не берут. А я, просто за компанию с тобой, на Земле не останусь. Это вопрос решенный.
Обогнав ее, я ускорил шаг. Хорошо она еще не знает, что именно я попросил ребят из Космического управления написать отказ на ее кандидатуру. Узнает, мне совсем конец.
Ольга кричала что-то еще мне вдогонку, но я не слушал. Романтичное настроение пропало. Заглянув в календарь коммуникатора, я прикинул, что до вылета осталось три недели. Три недели — и, хотя бы на некоторое время бесконечные выяснения отношений закончатся.
В лаборатории меня встретил Антон.
— Звонил Боровский, просил до старта к нему заехать. Сказал, что придумал, как можно сократить вычисления, хочет обсудить с тобой до начала экспериментов. И нужно посмотреть на их прототип для сверхсветовой связи, с ним какие-то проблемы.
— А космопорт старта еще не объявили? Я успею метнуться в Питер?
— Калужский, скорее всего. Успеешь. Даты начала предполетной еще не объявляли. Но из Калуги вертикальный старт с трехкратными перегрузками, гонять на подготовке будут жестко. Готовься морально.
Ух, как интересно. В бытность свою Алексеем, я взлетал с классическим вертикальным стартом всего раза четыре, во время обучения в академии. На пассажирских и даже грузовых челноках к тому времени от него уже отказались, перейдя на горизонтальный старт с аэродинамическим набором высоты и более мягкими перегрузками.
— Да скорее физически, — рассмеялся я.
— Где Ольга? — перевел он тему.
— Шла сюда.
— Опять поругались? — недовольно сморщил веснушчатый нос Антон.
— Да, опять взялась за свое…
— Может она права, Тём? С управлением установкой на станции справятся и другие ребята.
— Если ты сейчас добавишь «помоложе», я вспомню уроки бокса, которые брал в школе, — сухо прервал его я.
— Ты плохо себя чувствуешь, — мягко продолжал настаивать Антон. — То кровь из носа, то сознание теряешь. Полет в космос — это риск. Если с тобой что-то случится, для нас это станет
