– Диски она тоже выбросила?
– Говорит, что да. – Делия вздохнула. Я тоже. – Но есть еще одна причина, по которой я хотела с вами встретиться.
Во взгляде ее промелькнула тревога.
– Слушаю вас.
– Если вы правы и мои родители действительно нашли «Искатель», они наверняка никому об этом не сообщили. Фактически это означает, что они скрыли информацию от разведки.
– Да, – кивнула я. – Очень похоже.
– Насколько это серьезно?
– Не знаю.
Я рассказала ей, почему, по нашему мнению, они сохранили все в тайне. Возможно, они считали, что корабль-артефакт нужно защитить от посторонних. Я постаралась объяснить все как можно лучше, но Делия была далеко не глупа.
– Неважно, – сказала она. – Если все случилось именно так, хорошего мало.
– Вероятно.
– Чейз, я не хочу участвовать в том, что может повредить их репутации. – Она помолчала и огляделась. – Понимаете, о чем я?
– Да.
– Даже не знаю, как мне быть.
– Я сделаю все возможное, чтобы их репутация не пострадала, – сказала я.
– Боюсь, возможностей у вас немного.
– Да, пожалуй, – согласилась я.
По пути домой я смотрела «Внедрение», классический ужастик. Люди с Марголии, обладающие невероятными физическими качествами и лишенные всяческих эмоций, тайно проникают в Конфедерацию. Они видят во всех остальных препятствие для прогресса, который для них заключается в совершенствовании интеллекта и распространении более высоких моральных ценностей. Последние, естественно, не включают запрет на убийство тех, кто раскроет их тайну или просто встанет на их пути.
Тот, кто видел эту постановку, помнит отчаянную погоню по нью-йоркским эстакадам и башням: главный герой, убегая от десятка кровожадных марголиан, пытается добраться до властей и предупредить их. Чтобы оторваться от преследователей, он использует смазочное масло, электрические цепи, моечную машину и кое-что еще. Марголиане несут всякую высокоинтеллектуальную чушь, гнут металл и так далее, но в решающий момент становится очевидно, что жители Конфедерации с их старой доброй изобретательностью каждый раз одерживают верх. Особенно мне понравился эпизод, в котором герой пользуется смазкой: один из преследователей, поскользнувшись, падает с недостроенной террасы.
Я не увлекаюсь ужастиками. В этой картине умерщвляют около двадцати человек, причем разнообразными и зачастую весьма кровавыми способами, включая протыкание насквозь. Я так и не поняла, зачем марголиане таскают с собой изогнутый, остро заточенный прут вроде кочерги – куда проще было бы воспользоваться скремблерами. Жертв оказалось намного больше, чем я способна вынести за один вечер. Но мне хотелось знать, как другие представляют себе историю марголиан.
Что ж, «Внедрение» оказалось по-детски забавным. Но вряд ли все это имело хоть какое-то отношение к действительности.
Мы покидаем этот мир навсегда и собираемся отправиться так далеко, что сам Бог не сумеет нас найти.
Приписывается Гарри Уильямсу (слова, сказанные им перед отлетом марголиан с Земли)
Я сфотографировала белую рубашку, чтобы показать ее Алексу.
– Думаешь, настоящая? – спросил он.
– Трудно сказать вот так сразу. Но у Делии не было никаких причин для того, чтобы лгать.
– Пожалуй. – Алекс не сдержал улыбки, от которой стало светлее во всей комнате. – Чейз, с трудом могу поверить, но корабль там действительно есть.
– Жаль, что у нас нет дисков Уэскоттов.
– Тетя в самом деле их выбросила?
– Так говорит Делия.
– Ты с ней разговаривала? С тетей?
– Нет. Решила, что нет смысла.
– Поговори. Может, что-то у нее осталось. Может, она знает, куда девались вещи. Может, нам еще удастся их найти.
– Безнадежно, Алекс.
Но я все же позвонила. Делия дала мне код тети. Тетя поинтересовалась, в своем ли я уме.
– Я выкинула их на помойку тридцать лет назад, – сказала она.
Первые серьезные попытки колонизации других планет были предприняты за двести лет до полетов «Искателя» и «Бремерхафена». Судя по учебникам истории, первопроходцев гнала в путь вовсе не безысходность: ими двигали жажда приключений и желание бежать от цивилизации, от своего монотонного и часто опасного существования. Надеясь сколотить состояние на дальних рубежах, они отправлялись к Сириусу, Грумбриджу, Эпсилону Эридана и Шестьдесят первой Лебедя.
Во времена первых межзвездных полетов требовались месяцы, чтобы преодолеть относительно небольшие расстояния до ближайших звезд. И все же к ним полетели тысячи людей, взяв с собой семьи, чтобы поселиться на планетах, которые считались пригодными для жизни.
Но ни одна из этих первых попыток не увенчалась успехом.
Колонии, в теории самодостаточные, столкнулись с множеством трудностей – погодными циклами, вирусами, неурожаями – и не смогли преодолеть их. Технологическая помощь с родной планеты, сперва постоянная, стала поступать от случая к случаю и наконец прекратилась совсем.
Выжившие вернулись домой.
Прежде чем первая земная колония добилась процветания, прошла тысяча лет. И восемь столетий – после попытки марголиан.
«Искатель» был спроектирован именно тогда, на волне безудержного энтузиазма, и предназначался для доставки целых человеческих сообществ на планеты-колонии. Его капитаном во время марголианской миссии была Тайя Коринда: некогда она пилотировала «Лапьер», корабль, обнаруживший пригодную для жизни планету в системе Антареса. Первый помощник Коринды, Абрахам Фолкнер, ранее был политиком, но затем понял, к чему все идет, и сменил занятие – чтобы в случае чего убраться подальше, если верить легенде.
Я нашла голограммы Коринды и Фолкнера. Когда я показала их Алексу, он заметил, что Коринда похожа на меня. Она действительно выглядела весьма привлекательно, так что я восприняла слова Алекса как неуклюжий комплимент. Он прекрасно ладит с клиентами, но в общении со мной у него почему-то всегда возникают проблемы.
Фолкнер, похоже, был сам себе на уме – рослый, мускулистый, широкоплечий, явно привыкший командовать. Выглядел он лет на сорок. Мужчина, которого стоит воспринимать всерьез.
– Но нам хотелось бы поговорить с самим Гарри, – сказал Алекс. – Именно он был душой и сердцем марголиан.
В те времена аватаров еще не существовало, но Джейкоб составил аватар Уильямса на основании того, что было о нем известно. Сведения, правда, могли оказаться не вполне точными – но с аватарами всегда так.
– Слишком мало данных, – пожаловался Джейкоб. – К тому же достоверность информации об Уильямсе оставляет желать лучшего.
– И все же постарайся, – сказал Алекс.
– Это займет несколько минут. Мне нужно составить субъективное мнение.
– Хорошо. Дай знать, когда будешь готов.
В то утро Алекс выглядел рассеянным. Дожидаясь ответа Джейкоба, он бродил по дому, расставляя стулья и поправляя занавески. Остановившись перед одним из книжных шкафов, он уставился на корешки томов.
– С тобой все в порядке, Алекс? – спросила я.
– Конечно.
Подойдя к окну, он уставился на красноватое, затянутое облаками небо.
– Ты думаешь про диски?
– Да. Эта идиотка их выкинула.
– Это не ее вина, – сказала я. – Она не могла ничего знать.
Алекс кивнул:
– К счастью, она не выбросила рубашку.
– Думаешь, – спросила я, – колония могла выжить? И до сих пор где-то существует?
– Марголиане? Девять тысяч лет спустя? – Он тоскливо вздохнул. – Я был бы рад узнать, что это так. Но увы. Никаких шансов.
Глупый вопрос. Если они выжили, то почему за все это время никто о них не слышал?
– Если они все же существуют, то, возможно, просто не хотят быть обнаруженными.
– Если бы да кабы… – проговорил Алекс.
– Будь я автором романа, – сказала я, – я бы написала, что они подстроили землетрясение, погубившее Уэскоттов и положившее конец их поискам.
– А зачем им хранить в тайне свое существование?
– С их точки зрения, мы – варвары.
– Не выдумывай, Чейз. – Он откашлялся и опустился на диван. – Они не просто вымерли. Они вымерли очень быстро.
– Почему ты так решил?
– Следующие поколения уже не разделяли бы той неприязни, которую питали к людям Гарри Уильямс и его друзья. Этого просто не могло быть. Рано или поздно они попытались бы выйти на связь, и это пошло бы на пользу всем. – Он закрыл глаза. – Так, и никак иначе. Через несколько столетий они заинтересовались бы нами, точно так же, как мы интересуемся ими. Но сама планета, где была колония, однозначно существует. И поверь мне, Чейз, привезя оттуда хотя бы несколько артефактов, мы отлично заработаем.
Последовала долгая пауза. Я вдруг поняла, что позади меня, у дверей офиса, кто-то стоит – высокий смуглый мужчина средних лет, одетый по моде другого века: кремового цвета жилет, свободная черная рубашка, расстегнутая до пупка, широкие белые брюки, какие иногда надевают, отправляясь на море. Все это – чуть более яркое и кричащее, чем принято в наши дни. Улыбнувшись, он посмотрел на меня, затем на Алекса и поздоровался. Такого глубокого баритона я никогда не слышала.
