Джек Макдевит - Искатель

– Мы об этом просто не задумываемся.

– Догадываюсь. А там что – кладбище?

– Да. Сразу за границей участка.

– На вид довольно старое.

– Я рос здесь, и в годы моего детства оно уже было там, – улыбнулся Алекс. – Я всегда его боялся.

– Как давно мы тут живем? На Окраине?

– Давно. Больше шести тысяч лет.

Он покачал головой:

– Это больше, чем срок существования земной цивилизации в мое время.

– Примерно одинаково. – Алекс пристально посмотрел на него. – Значит, вам не нравилась жизнь в Американской республике?

– Мы искали место получше.

– Где вы взяли звездолеты? – спросила я.

– «Искатель» мы купили у компании «Интерворлд», торговавшей списанным имуществом. «Бремерхафен» построили китайцы. Некогда он пользовался большой известностью, так как в числе прочих судов доставлял людей и оборудование на Утопию.

– Утопию? – переспросила я.

Гарри вздохнул:

– Одна из первых попыток колонизации. Но неудачная. – Он подошел к книжному шкафу и начал изучать заголовки. – Я не слышал ни о ком из них.

Алекс пропустил его замечание мимо ушей:

– Это была ваша идея – отправиться к звездам?

Гарри устало посмотрел на него:

– Сомневаюсь, что эту идею предложил кто-то один. – Казалось, он пытается что-то вспомнить. – Вероятно, совместно выдвинула группа людей. Не помню, чтобы она прозвучала в выступлении конкретного человека. О бегстве с Земли говорили многие. Сможем ли мы добыть корабль? Сумеем ли найти планету, которая может стать нашей? Сперва это были лишь разговоры. – Он с трудом сдерживал переполнявшие его чувства. – Планета, которая может стать нашей. Для нас эти слова сделались настоящей мантрой.

– Как вы нашли пять тысяч добровольцев?

– Если точнее, пять тысяч триста. Сперва их было восемьдесят. Но для размножения этого слишком мало, и мы посвятили в наши планы друзей. Единомышленников, тоже уставших от общества, в котором им довелось жить.

– И они присоединились к вам? – спросила я.

Он рассмеялся:

– Лишь немногие, даже из числа самых отважных, готовы навсегда покинуть родной дом. Но приток добровольцев был постоянным, пока нам наконец не пришлось его остановить.

– Были и другие попытки колонизации. Вы говорили об Утопии.

– Да. К тому времени как мы полностью подготовились, все уже знали, что у них ничего не вышло.

– Как реагировало правительство? Вам пытались помешать?

– Напротив, они были даже рады. Нас заклеймили как врагов родины, заставив общественность в это поверить. Но при этом нам оказывали всю необходимую помощь.

– Кто решал, на какой планете следует обосноваться?

– Никто. Мы послали несколько человек – ученых и других специалистов. Они нашли подходящую планету…

– И поклялись хранить ее существование в тайне.

– Да.

– Не думал, что такую тайну можно сохранить.

– Алекс, – сказал он, – каждый из нас понимал, что, если кто-то выдаст местонахождение колонии, все злодеяния и глупости, от которых мы пытались сбежать, никогда не оставят нас. Вам известно, где находится Марголия?

– Нет. И вы об этом знаете.

– Похоже, у нас все получилось.

– Что дальше?

– Не знаю, – сказал Алекс. – Есть идеи?

– Мы могли бы обшарить каждую систему, упомянутую в отчетах Уэскоттов. Но нет никакой гарантии, что «Искатель» не окажется где-нибудь еще.

– Чейз, ты говорила, что для каждой экспедиции им выделялась определенная область космоса. Насколько велики эти области?

– Очень велики.

– А если точнее?

– Там, куда летали Уэскотты, вероятно, есть около тридцати тысяч звезд класса G.

– Это хоть как-то ограничивает поиск. – Он взглянул на панель управления Джейкоба. – А что с искином?

– В смысле?

– Возможно, мы идем по неверному пути и надо искать не арендованный ими корабль, а корабль разведки, которым они пользовались.

– «Сокол»?

– Он так назывался?

– Да.

– И его искин должен был все записывать?

– Да, но Уэскотты могли стереть то, что хотели скрыть от других.

– Если бы это вскрылось, против них выдвинули бы серьезные обвинения?

– Да.

– Ты говорила, что искинов никто не проверяет. Зачем тогда что-то менять?

– Именно, – кивнула я. – Но не стоит радоваться: разведка обновляет оборудование каждые несколько лет. Они приходят, стирают все данные в системе, возможно, меняют ряд блоков, а потом заново устанавливают все программы.

– Каждые несколько лет?

– Да. Искина Уэскоттов наверняка стерли давным-давно.

Алекс немного помолчал, затем вдруг начал говорить о погоде, кладбище и делах. Мне уже казалось, что с прежней темой покончено, когда он вдруг заявил:

– И все же давай попытаемся.

– Попытаемся? Что ты имеешь в виду?

– Извлечь что-нибудь из искина. Может, нам повезет.

– Алекс, это бессмысленно.

– Нам нечего терять. Давай позвоним и спросим. Вдруг они сгружают все данные в архив?

Он отправился обедать с клиентом, а я позвонила в разведку. На этот раз мне ответил аватар в облике пожилого мужчины.

– Здравствуйте, леди, – сказал он. – Чем могу помочь?

Я объяснила ему, что ищу подробные сведения о полетах Уэскоттов в 1380-е и начале 1390-х годов. Не сохранились ли, случаем, данные из памяти искина «Сокола»?

– У нас есть официальная информация, – ответил он, как будто это решало все проблемы.

– Да, конечно. Но нам кажется, что где-то могла произойти ошибка. Мы хотели бы восстановить память искина, если это возможно.

– В самом деле?

– Да.

– Прошу немного подождать.

Он исчез. Разведка схожа с любой другой бюрократической структурой. Вас просят подождать и начинают показывать картинки – водопады, песчаные пляжи, горные вершины, и все это под приятную музыку. Так вы сидите целый час. Но на этот раз все оказалось по-другому. Водопад действительно появился, но минуту спустя связь снова заработала. Теперь со мной говорил не аватар, а человек.

– Здравствуйте, Чейз, – сказал он. – Я Аарон Уинслоу. Вы меня, наверное, не помните, но мы встречались с вами на приеме в честь годовщины «Поляриса», в прошлом году.

– Когда устроили теракт?

– Да. Ужасно. Но я рад был узнать, что пострадали лишь немногие из нас. Чем могу помочь?

– Аарон, я работаю в «Рэйнбоу».

– Знаю. Компания Александра Бенедикта.

– Совершенно верно. Я изучаю материалы, связанные со смертью Уэскоттов в девяносто восьмом. У меня была надежда на то, что сохранилась информация из памяти искина с их корабля – «Сокола».

– Тридцать лет спустя? Вряд ли, Чейз. Они с каким-то религиозным рвением перепрограммируют всех искинов после каждых шести экспедиций. – Он прикусил губу. – Говорите, они летали на «Соколе»?

– Да.

– Не припомню такого названия. – Он посмотрел в сторону: вероятно, на монитор. – Одну секунду.

– Хорошо.

– «Сокол» был еще до меня. Собственно, его продали после того, как Уэскотты летали на нем в последний раз.

– С ним были проблемы?

– Нет. Он прослужил сорок лет. Тогда это был предельный срок для судов разведки.

– А как сейчас держат?

– Пятьдесят пять лет. Теперь мы закупаем технику получше.

– Что происходит с кораблем, когда его время заканчивается?

– Если есть возможность, продаем. Если нет, отправляем в металлолом.

– А память искинов при этом стирают?

Он озадаченно посмотрел на меня:

– Понятия не имею. Никогда не думал этим интересоваться. – Он скорчил гримасу и постучал пальцами по плоской поверхности – видимо, по столу. – Одну секунду, Чейз.

Снова появились живописные изображения – на этот раз песчаные дюны – и музыка, призванная пробуждать чувство любви к разведке. Затем снова возник Уинслоу.

– Мне сказали, что сейчас стирают. Но неизвестно, волновало ли это кого-нибудь в конце прошлого века. Восемнадцать лет назад прошел один судебный процесс, после чего к этому стали относиться серьезно и начали стирать все данные.

– Не могли бы вы сказать, что произошло с «Соколом»?

– Проверю, – ответил он, – и перезвоню вам.

Как вы понимаете, я даже не надеялась, что из моих расспросов что-нибудь выйдет. Но Алекс требовал от меня доводить все до конца.

Когда Аарон перезвонил, перед Алексом лежал листок бумаги.

– Чейз, – сказал он, – его купил в девяносто втором году фонд Хеннесси.

– Хеннесси? – переспросила я.

– Они выступают за мир с «немыми».