Видно глаза — действительно зеркало человеческой души, потому что опасно приблизившийся обитатель «потерянного квартала», готовый обрушить на Светлова зажатый в руках обрезок арматуры, вдруг остановился, словно напоровшись на незримую преграду, и, отступив на шаг, глухо выдавил:
— Ну, ты чего, ненормальный, да?
Призрак многих смертей, разбуженный сканированием памяти, стыл во взгляде Светлова, зловеще сочетаясь с его неестественной бледностью и худобой.
— Я нормален. Только устал очень…
— Так, — тот парень, что отшатнулся, встретившись взглядом с Антоном, видимо имел определенный «вес» среди остальных «внесистемников» (как мысленно успел окрестить их Светлов) — Ну-ка, рассосались все живо. — Он не хотел ронять свой авторитет, упав с разбитым лицом на потрескавшийся асфальт заброшенной аллеи, — именно такую близкую и однозначную перспективу он прочел в ледяном взгляде Антона.
Спорить с местным «авторитетом» никто не решился.
Светлов и сам чувствовал, — с ним твориться что-то неладное. Всколыхнувшаяся в душе хмарь воспоминаний воздействовала на разум, и больной, истерзанный рассудок машинально вызывал адекватные ситуации метаболические реакции, — его мускулы непроизвольно напряглись, тело сотрясала мелкая, не заметная для постороннего взгляда дрожь, — он бы поломал обитателей «дна», работая исключительно на рефлексах самозащиты…
— Слушай, ты, давай, приходи в себя что ли… — прорвался в его сознание идущий издалека голос.
Антон с трудом разжал кулаки, заставил тело если не расслабиться, то принять человеческую осанку вместо боевой стойки, затем, уже окончательно переключая сознание с внутреннего мира на восприятие реальности, вновь посмотрел в глаза незнакомому парню и тихо произнес:
— Я в порядке.
— Ну да. Другому кому-нибудь расскажешь. Я такой взгляд видел только однажды, когда СКАД пригнал сюда на зачистку взвод киборгов.
Киборгов? В распоряжении СКАДа появились киборги?!
Новость для Антона была ошеломляющей. Теоретически он знал, что можно создать кибернетический организм, но не думал, что прототипы таких устройств существуют в реальности.
— На этот счет можешь быть спокоен. Я человек.
— Вижу. Теперь вижу. Давай знакомиться что ли? — Примирительный тон, конечно, мог оказаться уловкой, но Светлов не стал возражать.
— Антон. — Скупо отрекомендовался он, заставив себя пожать протянутую ладонь
— Энтони. — Услышал он в ответ. — Энтони Хоук. — Пойдем ко мне поговорим.
Светлов кивнул. Отказываться было глупо. В конечном итоге, нравятся ему эти люди или нет, но некоторое время придется провести в их обществе, ведь он действительно с легкой руки полковника Зарезина поставлен вне существующей системы. Он еще не определился, что предпримет дальше, и вообще, как быть: пытаться ли восстановить «справедливость», вернуть себе прежний социальный статус, или продолжать начатое движение поперек спокойной, но стремительно мельчающей реки под названием «жизнь»?
Пока он раздумывал, они с Энтони прошли к подъезду, подле которого уже собралась приличная толпа, человек в пятьдесят не меньше. Светлов инстинктивно ждал нового обострения, но Хоук, не произнеся ни слова, воздействовал на людей будто волнорез, — они расступались, пропуская его и Антона, пока двери подъезда не закрылись за спиной, отсекая откровенно недоброжелательные взгляды.
В вестибюле здания было тепло. Освещение работало, как положено, обострившийся слух Антона уловил едва слышимый звук работы регенераторов воздуха.
— Тут многое изменилось. — Глухо произнес он.
Хоук остановился, затем медленно повернулся к Антону и спросил:
— Есть с чем сравнивать?
— Я вырос тут. — Ответил Светлов, не видя смысла скрывать правду.
— Ты серьезно?
— Серьезно. Правда, тогда это был нищий квартал.
— Верно. — Согласился с ним Энтони. По его лицу промелькнула тень — видно фраза Светлова освежила воспоминания детства. — Что-то я тебя не припомню.
— Мы с тобой в разных возрастных категориях. — Ответил Антон. — Я жил тут тридцать лет назад, когда Цитадель существовала только в проекте.
— Именно тут? — С нотками недоверия в голосе переспросил Энтони.
— Да. Седьмой этаж, квартира триста семь. Там на подоконнике есть выцарапанная ножом надпись — «Антон», и еще в тайнике, — если никто не нашел его — почти собранный гравиборд, без блока питания.
Хоук несколько секунд размышлял, беззвучно шевеля губами, будто спорил с самим собой, а потом вдруг круто свернул к лифту:
— Проверим, если не возражаешь?
— Не возражаю. — Светлов ощутил щемящее чувство грусти. — Сколько тебе лет, Энтони?
— Тридцать.
— Тогда мы с тобой точно разминулись в пространстве и времени. — С долей сожаления сказал Антон. Мне было восемнадцать, когда я покинул квартал. Сейчас сорок пять.
— Выходит, я мог видеть тебя, когда был трехлетним карапузом?
— А ты тоже родился тут?
— Да. Ты, наверное, в курсе, что пятнадцать лет назад СКАД проводил тотальную зачистку города от «неблагонадежных элементов»?
— Слышал. Мне в ту пору было не до внутренних новостей. Война…
— Понятно. Нас «вычистили», что стало с родителями — до сих пор не знаю.
— А сам как?
— Как все. Получил контроллер — Хоук коснулся мягкой заглушки импланта, — был определен в школу для трудных подростков, потом… — Он как-то странно усмехнулся, — потом бежал, во время атаки хитваров на Цитадель, когда те пробили защиту СКАДа, и вырубили сеть. Вернулся сюда…
— И чем вы тут занимаетесь?
— Сказать честно?
— Ну? — Светлов вышел из лифта, и остановился, как раз между разговорившимся Энтони, и до боли знакомой дверью.
Сознание как будто застыло между прошлым и настоящим.
— Мы живем. С точки зрения СКАДа — нас нет. Но на самом деле мы есть. Вот такой парадокс, понимаешь?
— СКАД знает о вас, раз посылает отряды зачистки. И вы чем-то раздражаете его.
— Ты сейчас подумал о киборгах?
Антон кивнул.
— То были испытания.
— Откуда знаешь?
— Ну, выжить на технических уровнях сложно, а мы, как ты заметил, не прозябаем. Машины вообще для чего созданы? Чтобы помыкать нами, или служить людям?
— Изначально они создавались, чтобы освободить людей от рутинных работ, — ответил Антон. — Но потом, что-то пошло не так…
— Вот видишь. Тебе это понятно. И нам тоже. Мы берем от сети все, что необходимо, в том числе и информацию, но не позволяем ей помыкать нами. Это сложно. Иногда приходиться действительно рисковать собственной шкурой, но тут ты не найдешь желающих отдать свою жизнь виртуалке, проспать все, думая, что живешь.
