— Я очень рада, что вы не можете ответить мне тем же. Не волнуйтесь, у меня есть кое-какие виды на Есио.
— Он владеет одной единственной планетой, которая, судя по всему, не представляет собой ничего особенного. Мне пришлось отменить встречи с пятью представителями Независимых Консолидаций, и это значит, что мы упустили еще добрую сотню планет. Анна, это что — любовь или какой-то новый вид безумия?
Нестор отвернулась от образа Ди Новы и вновь забралась в свой закуток.
— Джейсон, вы переходите на лица…
Коротышка всплеснул руками.
— Это мой долг. Вспомните. Я не вмешиваюсь в ваши личные дела — речь идет только о работе.
— Я познакомлюсь с графиком полетов, как только он попадет мне в руки. Я буду то и дело выходить на связь. Наймите группу работников службы безопасности или пришлите людей с корабля… Главное, чтобы все было тихо. Вероятнее всего, мы вернемся назад в конце этой недели. Если вы не собирались отправить "Пелорос" к звездам…
— Пока что нет. Но, для того, чтобы расплатиться с парковкой на орбите, мне, похоже, придется сдать корабль под танцзал…
— Стало быть, у меня есть целая неделя.
— Как он? — поинтересовался Ди Нова.
— Держится молодцом, но ходит по самому краешку пропасти… Психиатры считали, что справиться с таким напряжением невозможно. Благополучно пережить культурный шок, придти к согласию с самим собой и постоянно доискиваться неких… фундаментальных ценностей. Джейсон, скажите честно, вы способны на подобный подвиг?
— Не хотел бы я оказаться в его шкуре…
— Я тоже. Поэтому прошу вас об одном — пусть события идут своим чередом, хорошо? При этом мы ничего не теряем.
— Ну а что вы думаете о Звездном Кольце?
Анна указала на экран.
— Именно им я сейчас и занимаюсь. Такое ощущение, что сверхновая наводнила всю эту зону сверхтяжелыми элементами. Имеет смысл застолбить этот участок.
— Мы ничего не знаем ни об эйгорах, ни об их таинственных установках, уничтожающих непрошенных гостей. Кто знает, может быть, они работают до сих пор.
— Держите меня в курсе всех новостей. Я не отошла от дел, Джейсон. Они интересуют меня по-прежнему…
— Рад это слышать. Анна, вы в праве делать все, что вам заблагорассудится, но, пожалуйста, не забывайте о моем сердце и сосудах, хорошо?
— Я попытаюсь, Джейсон.
— Благодарю вас.
Он выглядел крайне усталым. Мучимая угрызениями совести Нестор потупила взгляд. Можно представить, чего ему стоят ее капризы…
— Джейсон, поверьте, я отношусь к вам с чрезвычайным уважением и любовью. Если что-то будет не так, тут же возвращайте меня назад, что бы я вам при этом не говорила. Есио, разумеется, тоже.
— Сделаю все, что от меня зависит. Все.
— Все.
В следующий миг образ Ди Новы растворился в воздухе. Голос поинтересовался:
— Госпожа, куда послать ваши вещи?
— Кадьяк, Аляска. Мы отправимся вслед за вещами. Голос, пока ты делаешь все, как надо. Ты бы мог найти нам агента, который был бы благоразумен и собран настолько, чтобы не обращать внимания на происходящее в мире?
— Я предвидел вашу просьбу, госпожа. Именно такой человек ждет ваших указаний.
— Отлично. Голос, передай свою программу на "Пелорос ". Ты — первоклассное устройство.
— Мои потомки благодарят вас.
— Я навела их на ложный след, — сказала Анна. — У нас есть еще два дня, после чего "Пелорос" сможет пойти на сближение. Куда бы вы хотели отправиться?
— Помнится, Накамура говорил, что нас ждут на Кюсю.
— Встреча была аннулирована.
— И, все-таки, мы туда отправимся.
Анна улыбнулась.
— Вон оно в чем дело! Вы, оказывается, хитрец!
Он покачал головой.
— Мне нужно побывать в двух местах. Мне бы хотелось встретиться с человеком, о котором мне довелось читать, и посетить один музей.
Корабль, взятый в аренду всего несколько часов назад, лениво парил над водой — его скорость не превышала ста узлов. Он плыл практически беззвучно, единственными звуками, нарушавшими тищину, были музыка, доносившаяся из динамиков, установленных в рубке, и тихое шипение брызг. Они сидели на верхней палубе, наслаждаясь теплом солнечных лучей, которые то и дело проглядывали через толщу облаков, и любуясь синевато-серой морской гладью. Далеко впереди лежал окутанный дымкой берег Японии. Всего час назад они проплыли мимо морского города-фермы, похожего на гигантскую снежинку, упавшую в воду. Яркие оранжевые буи отмечали тысячи причалов для подлодок.
Внезапно воздух посвежел. Приближался шторм. Нестор протянула Кавасите очки с поляризованными стеклами. Он одел их и, посмотрев вдаль, увидел плывущее над морем облако мерцающего света.
— Погодный контроль, — пояснила Анна. — Мы попали в зону низкого давления, которая была создана искусственно. Я укажу пилоту конечный пункт нашего путешествия — тогда он сможет скорректировать курс судна и обойти зону непогоды.
Когда Анна вернулась, Кавасита сказал:
— Корабль-то старый. Выдержит ли он такую нагрузку?
— Ерунда. Матросы накроют палубу брезентом, предупредят нас о том, что мы можем намокнуть, и предложат спуститься в каюту. Нас может снести в сторону, но и только. Что вы предпочтете — остаться здесь или же отправиться вниз?
— А вы?
— Я не испытывала острых ощущений лет пятнадцать. Пожалуй, я останусь.
— Тогда останусь и я.
— Зачем? — изумилась Анна.
— Если вы упадете за борт, я сброшу вам спасательный круг.
— Нет, нет, мне не до шуток. — Она внезапно посерьезнела. — Мы знакомы уже не один день. До сих пор все шло как надо, жаловаться нам не на что, верно? Мы прекрасно понимаем друг друга, шутим, смеемся и все такое прочее. Скажите, почему вы хотите остаться со мной?
— Только не подумайте, что я вижу в вас Мать, — ответил Кавасита. — В качестве поводыря я мог бы выбрать и кого-то иного. Просто… просто вы мне интересны, понимаете?
— Это еще почему? Потому что я знаменита?
Он покачал головой.
— Потому что я богата и влиятельна?
— Неужели? — Он заулыбался. — Кто бы мог подумать…
— Я говорю серьезно. Отвечайте, в чем тут дело?
Кавасита заметно смутился. Он снял очки и принялся задумчиво покачиваться в кресле, постукивая носком ботинка по ограждению.
— Я не воспользовался ни одним из тех устройств — вы понимаете о чем я. И предложения о подселении я тоже отверг.
— И что же?
— Мне трудно совладать с человеком из будущего — я разумею свое собственное будущее. Ведь я такой неотесанный, такой несерьезный… С другой стороны, теперь я существую не только в прошлом, верно? Я побывал в шкуре множества людей, я жил слишком долго… — Кавасита перестал раскачивать свое кресло. — Вы заинтересовали меня прежде всего потому, что при всей своей жесткости остаетесь небезразличной к судьбам других людей. Вы походите на мужчину. Жестокая, решительная, волевая… Однако, причиняя боль другим, вы раните прежде всего себя… Вы не можете быть по-настоящему счастливой.
