работаете и какую цель преследуете?
Меня слегка потрясла его осведомленность. Я помолчал, обдумывая ответ. Рассказать правду? В неё все равно никто не поверит. Придумать то, что ему хотелось услышать, значит, навлечь на себя проблем. Еще решат умертвить по-тихому, чтобы без международного скандала. Он явно ждал, что я признаюсь в шпионаже.
— Меня послал российский криминалитет, установить связь с вашими уголовниками. Хотят построить совместный бизнес. Районы у вас тут все равно неблагополучные, как разница от чего в них люди вымрут. — Я решил, что за это признание меня не убьют.
— Наркотики?
— Наркотики и оружие.
— Каким образом вы хотели наладить трафик?
— А, хм, посредством телепортации. Через порталы мгновенного перемещения. — Произнес я и посмотрел на допрашивающего.
Он переварил информацию, понял, что я дуркую, встал и нервно заходил со своей стороны стола. Второй агент сохранял хладнокровие. Не двигался с места и буравил меня взглядом.
— Мы же все равно вытащим из вас нужную нам информацию, только вам от этого станет хуже. Не стройте из себя крепкого орешка, не таких кололи.
— А если я говорю правду? Вы же сами сказали, что мы появились из ниоткуда.
— Не морочьте голову. Я совсем не это имел в виду. Была ночь, поэтому камеры не зафиксировали, как вы оказались в этом районе.
— Знаете, почему нас, людей живущих на этой планете, до сих пор держат, как в животных в клетке?
— Кто нас держит? К чему этот нелепый вопрос? — Изумился агент спецслужбы.
— Потому что мы близоруки. Космос кишит разумной жизнью, а мы задаемся вопросом, есть ли другая разумная жизнь во вселенной. Люди живут даже на Луне.
— Какие люди? Вы что-то приняли?
— Обыкновенные люди, родом с Земли, но только не в первом поколении. Они смотрят на нас и смеются над тем, какие мы для них дикари. Вы для меня человек с уровнем воображения, как у стола, к которому меня приковали. Конечно, будь вы с прогрессивными задатками, этого разговора просто не было бы. Вас бы еще в детстве забрали в космос.
— Что ты несешь, идиот? Ты под кайфом? Руки покажи. — У агента заходили желваки.
Я вывернул руки, чтобы ему были видно, что они у меня абсолютно чистые.
— Ты принял наркотики, которыми хотел торговать? Это синтетика, героин?
Я демонстративно отвернулся от него и уставился в стеклянную стену. Поиграл с настройками изображения и понял, что могу увидеть тепловой контур трех человеческих фигур за ней. Чтобы заставить нервничать, я уставился прямо на них. Через некоторое время одна из фигур помахала рукой, чтобы проверить мою реакцию. Я попытался помахать в ответ прикованными руками.
— Кому вы машете? — Спросил меня агент.
— Тем троим, что стоят за стеной.
— Там никого нет.
— Вы хотите, чтобы я не верил самому себе?
— Я хочу, чтобы вы честно отвечали на мои вопросы.
— Нет, вы не этого хотите. Вам нужно, чтобы я соврал, будто я иностранный агент, или наркоторговец на худой случай. Вы этого ждете от меня, игнорируя то, что видели сами.
— Вы опять про это внезапное появление? Я пересмотрю запись, хотя заранее знаю, что не увижу на ней ничего такого, к чему вы пытаетесь меня склонить. Что вы, как цыганка пытаетесь загипнотизировать меня и сбить с пути. Со мной такие фокусы не пройдут. Я здесь и сейчас, и полностью контролирую каждую свою мысль. Зря я рассчитывал на нормальное сотрудничество. Следующий наш разговор может произойти в менее комфортных для вас условиях.
— А может и не произойти. — Мне захотелось позлить его.
— Что вы имеете… Поль, обыщи его. У него может быть вшита капсула с ядом.
Второй агент тщательно проверил мою одежду, каждый шов, каждую складку. Снял с меня кроссовки и проверил их подошву.
— Ничего. — Заключил он спустя четверть часа.
— Его надо переодеть. Не нравятся мне его намеки. — Агент отстегнул меня от стола.
Тот, который обыскивал, стоял чуть в стороне, держа руку под полой пиджака, наверное, на рукоятке пистолета. Я помахал скованными руками тем людям, которые следили за допросом через стену, прежде чем покинуть помещение.
Мы вышли в коридор, где меня перепоручили людям в темно-синей форме, мужчине и женщине.
— Подберите ему комплект белья и отправьте в одиночную камеру. — Приказал им агент, допрашивающий меня.
Я поник. Без взаимодействия с товарищами наши усилия по освобождению теряли эффективность. На побег, в случае удачного стечения обстоятельств, можно было уже не рассчитывать. Для таких вещей надо было сговориться заранее, чтобы не сбегать поодиночке. К тому же Михаил не имел таких способностей, как мы с Троем. Я очень надеялся на усилия наших женщин, которые умели использовать свои умственные способности неординарно.
Меня завели в комнату, похожую на душевую, только без кабинок. Прямо из стены на высоте дух метров торчала лейка размером с приличный подсолнух. Мужчина остался в коридоре, а со мной зашла девушка из-за сурового выражения лица, показавшаяся мне старше, чем могла быть.
— Раздевайся. — Приказала мадемуазель в форме. — Мойся, потом тебе выдадут одежду.
— А вы будете наблюдать за мной? — Поинтересовался я, увидев ее решимость остаться.
— Да, это моя работа. — Призналась она без тени смущения.
Я повздыхал, чтобы показать, как мне неприятно ее общество во время интимного процесса. Женщина не выражала никаких эмоций, прямо робот в человеческом обличье. Совсем не свойственное поведение для француженки.
— Вы замужем? — Поинтересовался я, скидывая трусы.
— Я не обязана разговаривать с вами. — Женщина приподняла подбородок.
— Значит, не замужем. Женщина не способная создать семью, находится в плену инфантильных мыслей о том, что это ее личный выбор, осознанное решение выбора свободы. На самом деле, это решение принято из-за слабости. Вместо того чтобы искать пути соприкосновения, слабый человек лелеет независимость, а это сделать намного проще. Все, что достается нам без труда, происходит от лени, потакания слабостям и глупости. Одинокая женщина — слабая женщина, равно, как и одинокий мужчина. Я не женоненавистник, если что.
— На меня ваши речи не произведут никакого впечатления. Не выведут из себя или что вы там задумали. Живо под
