от кораблей, видимо топлива не хватило, судя по датчику внутри. Снимая защитный костюм с мертвеца, и прикрывая рот, задерживал дыхание, силясь вдохнуть как можно меньше циана, а также старался не смотреть на его лицо. Несчастный явно умер в муках и ужас застыл в глазах обращённых куда-то перед собой.
Жёлтая лычка на костюме поведала ему имя погибшего:
— Кеута, прости чувак, но мне это нужнее — прокомментировал Изберн вслух. Да это цинично, но очень жизненно. Ио, он устроил сидеть спиной недалеко от развороченной на части капсулы, чтобы она по крайней мере не получила незабываемый опыт и ночные кошмары.
Однако та, похоже не желала сидеть в одиночестве и спустя время сама подошла к нему, почти крадучись. Изберн услышал ее шаги раньше, а мысли чуть позже:
— Нам нужно улетать, проводник — потребовала девушка. Какая мелкая, худая, но какая же упрямая. А ещё можно сказать голая, несмотря на свечение от кожи и это сильно отвлекало его процесса переодевания. Его волновало одно, это свечение случайно не радиоактивно? По прибытии домой следовало принять кучу лекарств. Он не чистый марсианин, и типовой защиты в генах от такого в его организме не было.
— Штаны дай одеть. Рыцарство без штанов это позор. Тебе может нормально и не холодно, а мне поддувает — буркнул пилот недовольно. На скорую руку почистил скафандр изнутри куском ткани которую оторвал от обшивки и надел на голову, борясь с копной вьющихся волос. Запустил процесс фильтрации воздуха.
— На Венере тебе это всё будет не нужно — мысленный напор усилился. Тон такой, словно он занимается не выживанием, а какой-то ерундой.
Изберн остановился в движении и его рука застыла в рукаве, там куда он её хотел сунуть. Кончики пальцев уже начало покалывать от мороза и он с трудом завершил начатое.
— Пардон мадам, но я изначально планировал лететь на Марс. На Венере давно ничего нет, станцию где я родился — опечатали. Мне нужна моя работа и надо сдать отчёт главе компании по добыче металлов, иначе плакали мои деньги. Меня итак вовлекли в политику вопреки моей воле. Так что на этом моя доброта, всё — сухо отпарировал пилот. Сама ситуация настораживала. Да и поведение девушки начало выходить за рамки. Он её спас, но ничего не обещал. Действовал по порыву, а теперь начинал жалеть об спонтанном акте милосердия.
— Правила. Тебе они никогда не нравились — уверенное возражение. Звучало так, словно эта Ио знала его как облупленного.
— По мне итак это видно — отмахнулся Изберн более раздражённо чем прежде — Все пилоты стригутся, я нет. Все всего бояться, а я отшибленный на голову. Ты не расскажешь мне то, чего я о себе не знаю — с усмешкой осадил он её.
— Я знаю даже больше, почему ты такой, но время на исходе и мне необходимо на Венеру. Скоро мы очутимся в ловушке. Можешь мне не верить, но ты знаешь, что я говорю правду. Глубоко внутри, ты знаешь — голос Ио странным образом вибрировал в голове, волна от слов пошла по телу и остановилась в районе груди. Там где они встретились с ребрами, образовалась тянущая боль. Секундой позже она вспыхнула так сильно, словно кто-то острым и горящим лезвием выжигал рисунок на костях и делал это садистки медленно и точно, заставляя его выть от зверских ощущений впервые в жизни. Закатив глаза, пилот старался выровнять дыхание. Мысленно он ругался как сапожник, за то что ему заморочила мозги внешняя хрупкость девушки. Внутри неё сидела какая-то мразь, посильнее многих марсиан с высоко классовыми мутагенами.
— Ты другой. Пустота генома нас привлекла. Мы подумали, почему нет? Такой должен подойти — голос ранее мягкий и девичий сменился на сотню самых разных интонаций. — Однако вместе с этой пустотой в тебе, не оказалось рычага для воздействия и слишком много воли чтобы перечить — зло ответили ему голоса.
Серебристая вспышка проглотила его тело, и Изберн ослеп и оглох. В следующий момент, когда он открыл глаза, дева с замашками садиста стояла над ним как недовольный надзиратель. Свет в ее глазах пульсировал, темнел, потом светлел, она хмурилась осматривая его.
Неловко поднявшись и тут же схватившись за грудь, он открыл шлем и начал харкать кровью на пол космолета. Она перенесла его каким-то образом сюда, миновав герметичные двери.
— Мы летим на Венеру, этот приказ. Любое возражение, будет отпечатано у тебя внутри, ты уже успел вкусить это — возвещали с угрозой голоса.
Изберн встал с трудом, вытирая тыльной стороной ладони кровь с лица и подбородка. Пройти столько всего в жизни, убить многих засранцев на Марсе, спастись при землетрясении на спутнике и пасть от руки неведомой твари? Очень обидно. Плюхнулся с психу в кресло, и расплатился мгновенно новой порцией боли в лёгких. Закусил губу, чувствуя привкус крови между зубов и начал стучать по клавишам проверяя целостность систем для взлета. Уставился в монитор и почти на автомате, проложил нужный твари маршрут до Венеры.
Приборы показали, что топливо есть и его хватит. Немного пострадала обшивка, но повреждения не значительны.
— Если ты умеешь телепортироваться, на кой черт вынудила себя таскать на горбу? Да нарисуй мне нецензурное слово где-нибудь, своим ментальным лезвием, да хоть в паху, плевать. Просто хочу знать, с чего такое могущее существо нуждается в проводнике? — с ядовитой иронией спросил пилот, прекрасно понимая, что может расплатиться за дерзость. Но если уж умирать, то быстро и втыкая остроты в самомнение чуждого ему существа.
— Сфера в моих руках отнимает большую часть сил. Моя просьба была искренней. Когда я отдохнула, то смогла перенести нас обоих. Я оберегала тебя всё время пока ты был на Ганимеде. Не давала разорвать тебя тварям Дагона в лабиринте смущая их низший разум, указала где меня искать. Я видела твоё рождение и знала, что ты моё будущее. Но к сожалению на этом этапе эволюции я не могу жить в космосе и летать свободно. Приходилось терпеть всех остальных муравьев на моём спутнике. Но сейчас это уже не имеет значения, цель достигнута, а значит можно сжигать мосты.
Звучало это так упорото, что Изберн невольно скривился. Слушать фанатичный бред о предназначении, о судьбе было невыносимо. Это существо очень сильно напоминало родителей, и оно словно уловило направление его мыслей:
— Твои родители кстати, не хотели этой связи. Тем интереснее было совращать их обоих. Их чистые помыслы о будущем, пришлось искажать не один год, но зато потом, я
