Вы можете увидеть – точнее, могли увидеть – этот девиз, составленный из неоновых букв высотой в три мили, возле космопорта Отдела рекламаций на Эадраксе. К сожалению, эти буквы оказались настолько тяжелы, что вскоре после того, как их установили, грунт под ними провалился, и они примерно наполовину погрузились под землю, разрушив при этом кабинеты многих молодых и талантливых инспекторов по рекламациям – ныне покойных.
Выступающие над землей половины букв на местном языке образуют надпись «А не пойти ли тебе подальше?..» , и больше не светятся, за исключением особо крупных празднеств.
Артур вылил шестую чашку жидкости.
– Слушай, машина, – сказал он, – ты говоришь, что можешь синтезировать абсолютно любой напиток, так чего же ты подсовываешь мне одно и то же тошнотворное пойло?
– Данные об обмене веществ и оптимальном вкусоощущении,
– забурлил жаждоутолитель. – Поделись и Насладись.
– Да у него отвратительный вкус!
– Если вам понравился вкус этого напитка, – продолжал автомат, – почему бы не поделиться им с вашими друзьями?
– Потому что я не хочу их потерять, – язвительно ответил Артур. – Попытайся понять то, что я тебе говорю. Этот напиток…
– Этот напиток, – мягко продолжал жаждоутолитель, – был создан специально, чтобы удовлетворить вашим индивидуальным запросам и потребностям, как по вкусу, так и по питательности.
– А, – сказал Артур, – так я, значит, мазохист на диете?
– Поделись и Насладись.
– Да заткнись ты!
– Это все?
Артур решил отказаться от своего благого намерения.
– Да, – сказал он.
Потом он решил: какого черта я должен от него отказываться?
– Нет, – сказал он, – послушай, это же так просто… все, что мне надо – это чашка чаю. А ты мне ее сделаешь. Молчи и слушай.
И он уселся перед жаждоутолителем. Он рассказал ему об Индии, он рассказал ему о Китае, рассказал о Цейлоне. Он рассказал ему о широких листьях, высушенных на солнце. Он рассказал о серебряных заварочных чайниках. Он рассказал о чаепитиях на лужайке летним вечером. Он рассказал жаждоутолителю о том, что сначала надо наливать в чашку молоко, и уже потом чай, чтобы молоко не свернулось, и даже изложил (правда, очень коротко) историю Ост-Индской Компании.
– Вот оно что, – сказал жаждоутолитель, когда Артур замолчал.
– Да, – сказал Артур, – вот чего я хочу.
– Вам нужен вкус сухих листьев, обданных кипятком?
– Ну… да. С молоком.
– Выжатым из коровы?
– Ну, я бы сказал по-другому…
– Мне понадобится помощь, – вдруг деловито заявил автомат. Из его голоса исчезло жизнерадостное бульканье, зато появилась решительность.
– Помогу, чем смогу, – сказал Артур.
– Вы уже помогли, – сообщил ему жаждоутолитель.
Он вызвал главный корабельный компьютер.
– Всем привет! – первым делом заявил главный компьютер.
Жаждоутолитель объяснил, что от него требуется, главному компьютеру. Тот подумал, объединил все свои логические цепи с системами жаждоутолителя, и они вместе погрузились в мрачное молчание.
Артур посидел немного, подождал, но больше ничего не случилось.
Он пнул жаждоутолитель ногой, и все равно ничего не случилось.
В конце концов он сдался, и поднялся обратно в рубку.
В пустынных глубинах космоса замер корабль Золотое Сердце. Вокруг него яркими точечками сверкала Галактика. К нему медленно подбирался отвратительный желтый вогенский крейсер.
– Есть у кого-нибудь чайник? – спросил Артур, поднявшись в рубке, и удивился тому, что Триллиан кричит на компьютер, требуя, чтобы он ответил, Форд стучит кулаками по клавиатуре, Зафод лягает главный системный блок, а нечто отвратительное на вид, мерзкого желтого цвета, медленно увеличивается на экране внешнего обзора.
Артур поставил на столик пустую чашку, которую держал в руках, и подошел к остальным.
– Эй, – сказал он.
В этот момент Зафод бросился к мраморному столику, из которого появилась панель управления обычными фотонными двигателями. Он что-то включил, выключил, переключил, и выругался. Фотонный двигатель передернулся и снова затих.
– Что-нибудь не так? – спросил Артур.
– Эй, все слышали, – пробормотал Зафод, тщетно пытаясь отыскать выключатель невероятностного полета, – обезьяна заговорила!
Невероятностный двигатель передернулся, еще раз передернулся, и тоже отключился.
– Войдешь в историю. – злобствовал Зафод, лягая Генератор Невероятности. – Говорящая обезьяна!
– Если ты чем-то расстроен… – начал Артур.
– Вогены! – оборвал его Форд. – Нас атакуют!
Артур так и подскочил.
– Так чем же вы занимаетесь? Надо сматываться!
– Не можем! Компьютер подвис.
– Подвис?
– Он говорит, что вся его память занята. Корабль абсолютно неуправляем.
Форд отошел от терминала, вытер пот со лба и прислонился к стене.
– Мы ничего не можем сделать, – сказал он, уставился в пустоту и закусил губу.
Еще когда Артур ходил в школу, задолго до гибели Земли, он играл в футбол. Футболистом он был весьма посредственным, и единственное, что ему хорошо удавалось в игре – это забивать мячи в свои ворота на важных матчах. Всякий раз, когда это случалось, он чувствовал странное покалывание, начинающееся с затылка, и медленно распространяющееся на щеки, а потом на лоб. Сейчас Артур ясно увидел большое футбольное поле и толпы маленьких мальчиков, которые размахивали руками и кричали ему что-то издевательское.
Странное покалывание началось с затылка и медленно распространилось на щеки, а потом и на лоб.
Он открыл рот, и снова закрыл его.
Потом еще раз открыл, и опять закрыл.
Наконец, ему удалось выдавить из себя какой-то звук.
– Э-э, – сказал он, и откашлялся.
– Скажите, – продолжил он, и это прозвучало настолько нервно, что все обернулись и уставились на него. Он взглянул на все увеличивающееся желтое нечто на экране внешнего обзора.
– Скажите, – повторил он, – а компьютер объяснил, чем именно он занят? Мне просто интересно…
Они не отрывали от Артура взглядов.
Зафод протянул руку и сгреб его за воротник.
– Что ты с ним сделал, Обезьян? – проговорил он сквозь зубы.
– Да, в общем, ничего, – промямлил Артур. – Просто, кажется, некоторое время назад он пытался выяснить, как…
– Ну?
– Сделать мне чашку чаю.
– Именно, ребята, – внезапно ожил компьютер, – уже почти разобрался с этой проблемой. У, это круто. Скоро буду с вами. – И он снова умолк, и его молчание по напряженности можно было сравнить только с молчанием Зафода, Форда и Триллиан, которые уставились на Артура.
