— У тебя будет более широкий выбор, Сиена. Шанс сделать больше. Стать кем-то большим. — Парон Ри улыбнулся дочери с суровой, но несомненной гордостью. — Сила проследит за этим.
Насколько Сиена могла судить по немногочисленным голограммам, что ей доводилось смотреть, немногие в Галактике теперь верили в Силу — энергию, что позволяла стать единым целым со вселенной. Даже она порой задумывалась, существовали ли на самом деле такие существа, как рыцари-джедаи. Удивительные сказки, которые старейшины рассказывали о доблестных героях со световыми мечами, способных подчинять умы, перемещать по воздуху предметы, наверняка были всего лишь вымыслом.
Но Сила должна была быть реальной, ведь это она привела Империю на Джелукан, чтобы навсегда изменить их будущее.
* * *
— Народ Джелукана, сегодняшний день олицетворяет собой и конец и начало, — сказал старший имперский чиновник на празднике, человек, который назывался «гранд-мофф Таркин».
Сиена знала, что это титул и имя, но не была уверена, что из этого чем является. Было ли «гранд-мофф» титулом, а Таркин — именем, или его имя было «Мофф Таркин», а титул — «гранд»? Она спросит позже, когда вокруг не будет празднослоняющихся людей второй волны, насмехающихся над ее невежеством.
Таркин тем временем продолжил:
— Это последний день вашей изоляции от остальной Галактики. Отныне Джелукан вступает в новое и славное будущее, дабы занять свое законное место в Империи!
Раздались аплодисменты и радостные крики, и Сиена хлопала вместе со всеми. Но от ее внимательных глаз не укрылось, что было в толпе несколько человек, которые не хлопали и не кричали, — в основном это были старейшины, родившиеся до Войн клонов. Они стояли спокойные и мрачные, словно на похоронах. Или как свидетели публичной казни. Одна седая женщина с бледной кожей склонила голову, по щеке скатилась слеза. Сиена подумала, что, быть может, ее сын или дочь погибли в войне, и вид всех этих солдат напомнил ей о потере и опечалил в такой счастливый день.
А вокруг действительно было много солдат — офицеров в хрустящих черных или серых мундирах и штурмовиков в сияющей белой броне. И казалось, кораблей было почти столько же, сколько войск: истребители СИД — с четкими линиями, черные, словно обсидиан; ударные крейсеры — серые, как горный гранит; а высоко на орбите, сияя, подобно южной звезде в утреннем свете, мерцали несколько искр, которые на самом деле, как знала Сиена, были звездными разрушителями. Говорили, что каждый корабль такого класса был больше всей Валентии в два или три раза.
Сама мысль об этом наполнила сердце Сиены гордостью. Теперь она стала частью Империи — не только ее планета, но и она сама. Империя правила всей Галактикой. Мощь Имперского Флота превосходила любую другую боевую силу в истории. Вид кораблей, пролетавших над головами строгими группами, никогда не отклонявшихся от предписанных путей, заставлял девочку трепетать от восторга.
То были воплощенные сила, величие, мощь. Именно такого рода честь и дисциплину ее учили ценить, хоть она и не мечтала о том, чтобы приобщиться к ним. «Нет и не может быть ничего прекраснее», — думала она.
Разве что возможность однажды самой полететь на одном из этих кораблей.
* * *
Гранд-мофф Таркин все говорил, произнося что-то о сепаратистских мирах, на какое-то время заставив всех зрителей почувствовать себя неуютно, но затем вернулся к теме великой Империи, предмету всеобщей гордости. Сиена радовалась вместе с остальными, но затем целиком сосредоточилась на ближайшем корабле, таком же челноке, какой видела в небе. Если бы она могла рассмотреть его поближе…
Может, после церемонии.
* * *
Когда речи и музыка смолкли, Кайреллы отправились на частный прием для встречи с Очень Важными Должностными Лицами и велели Дальвену присматривать за Тейном. Пока родители говорили о своем, Тейн мысленно прикидывал, как быстро старший брат оставит его, чтобы удрать к друзьям. «Пять минут, — решил он. — Ну, шесть».
В этот раз он переоценил Дальвена: тот покинул младшего брата уже через три минуты.
Но Тейн мог и сам о себе позаботиться. Что важнее, он мог теперь подобраться ближе к имперскому ангару.
Хотя большинство имперских судов уже вернулись обратно на звездные разрушители или в один из новых строившихся объектов на южном плато, часть еще оставалась в имперском ангаре. Ближайшим оказался челнок типа «Лямбда», такой же, какой Тейн видел в небе.
Разумеется, все предупреждающие знаки предлагали держаться подальше. Но взрослые могут думать, что маленькие дети не умеют читать. Тейн полагал, что был достаточно маленьким, чтобы использовать это оправдание, если кто-нибудь вдруг его поймает.
Он лишь хотел посмотреть на корабль вблизи — быть может, даже прикоснуться к нему, всего разок.
Мальчик пробрался за трибуну, возведенную для ораторов, а затем нырнул под нее. Хоть Тейну и приходилось пригибаться, он мог таким образом проделать незамеченным почти весь путь до ангаров. Выбравшись наружу, он с гордостью улыбнулся, но тут же с разочарованием увидел, что не одному ему в голову пришла эта идея. Несколько детей, знакомых ему по школе, тоже собрались поблизости: мальчишки чуть старше, которые ему никогда не нравились, и тощая девочка в потертой одежде, выдававшей в ней человека из долин. Рядом с блестящими красно-золотыми одеяниями мальчишек ее коричневое платье напоминало Тейну осенний лист.
— Что ты здесь забыла, долинная грязнуля? — спросил Мотар Дрик. На его широком лице красовалась еще более мерзкая ухмылка, чем обычно.
Полная благоговения улыбка исчезла с лица девочки, когда она перевела взгляд с челнока на задир.
— Просто хотела посмотреть на корабль. Как и ты.
Мотар сделал неприличный жест:
— Вали в свой хлев и выноси помои. Там твое место.
Девочка не сдвинулась с места. Вместо этого она сжала ладошки в кулаки:
— Выноси я помои, начала бы с тебя.
Тейн громко рассмеялся. Некоторые из мальчишек увидели его, и один сказал:
— Эй, Тейн, поможешь выбросить мусор?
Они собирались побить девчонку из долины. Шесть против одной. Такой перевес интересовал лишь хулиганов.
Родившись сыном Ориса Кайрелла, Тейн усвоил множество вещей. Выучил, как строго и сурово можно следовать правилам. Узнал, что его брат на жестокость отца реагировал жестокостью к нему, Тейну. Усвоил, что не имеет значения, кто на самом деле прав или виноват, потому что правила устанавливались теми, в чьих руках палка.