Кирилл Мошков - Победа ускользает

- Конечно.

- Так... Образование?

- Новиградский историко-архивный институт.

- Разумно. Ты бывал на Славии? Там есть такой?

- Представь себе, это единственное место, где я был не по службе. Три недели в 24-м. Почему мне Славия и пришла в голову. И в этом институте я слушал лекцию о России конца ХХ века.

- Понравилось?

- Очень. Много неожиданного узнал. Ты же знаешь, что за наука история.

Седой генерал и голый полковник одновременно хмыкнули.

- Так, хорошо... Послужной список тебе сгенерируют, социальный номер -- тоже, личный код получишь, ген-код у тебя снимут и впишут... Отлично. Ну что ж, полковник Волошин, документы получите у нас в Управлении. Пока позвольте откланяться.

- Стоп. Пока я с голой задницей и могу говорить с тобой без устава, скажи мне хотя бы, где я?

- На Земле. В Париже. Точнее, в исследовательском центре имени Патрика Бодри в Сен-Уэне.

- Так. Уже хорошо. Ну и... зачем же я вам понадобился?

Седой Гонсало некоторое время смотрел на полноватого, лысого Кима Волошина, потом опустил глаза, тщательно защелкнул и аккуратно убрал блокнот и только потом тихо проговорил:

- Проблемы, Майк. То есть Ким. У нас очень серьезные проблемы. И без тебя мы не сможем даже подступиться к ним.

- Ментальный щит, -- полувопросительно произнес Волошин.

Гонсало вздохнул.

- Что ж, по крайней мере это честно. -- Волошин подошел к шкафу и секунду машинально искал ручку, потом вспомнил, усмехнулся и провел по краю дверцы рукой сверху вниз. Шкаф открылся. -- Ладно, Гонсало, то есть господин генерал. Тогда до встречи.

* * *

Кима осматривали, тестировали, брали анализы, держали под биосканером и заставляли приседать. Потом разрешили отбыть. Молодой капитан, дожидавшийся Кима в холле, встал, когда Ким вышел от параллельщиков и врачей. Волошин был в форме УБ, но без знаков различия -- просто черный комбинезон, и все. Никаких вещей у Волошина не было, и они с капитаном поднялись на лифте к посадочной площадке, сели в служебный глайдер, и глайдер повез их в штаб-квартиру Управления Безопасности человечеств.

Далеко в стороне проплыл центр Парижа -- поросший деревьями и плющом скелет Мемориального Комплекса Башни Мэн-Монпарнас, прозрачная Пирамида имени Миттерана, исполинским колпаком накрывающая район от Лувра до площади Конкор; гигантская голограмма Эйфелевой башни (настоящая, подумал Ким, была, помнится, метров на триста пониже); километровой высоты гора Дефанс... Впереди возник сизый купол семисотметровой высоты -- Валь-де-Марн, здание, вобравшее в себя весь одноименный пригород древнего Парижа, резиденция УБ и десятков его дочерних структур. Когда-то здесь находилось и ДжиСиДи, где работал Ким (когда его еще звали Майк).

Приблизившись к зданию, капитан позволил автопилоту глайдера ввести машину во входной терминал: глайдер, вливаясь в поток таких же машин, облетел вокруг вздымающейся на двести метров над вершиной купола антенны дальней связи и нырнул в сужающуюся воронку терминала.

Из терминального ангара транспортер принес их к центральным лифтам, и скоростной подъемник устремился вниз.

- Теперь я вас отвезу в гостиницу, -- сказал молчавший до этого капитан. -- Пообедайте. В номере вас ждет пакет со служебными материалами. Ознакомьтесь с ними. Сейчас двенадцать сорок по местному. Пожалуйста, будьте в номере в семнадцать часов. Вас вызовут для беседы.

Волошин кивнул. Лифт открылся, они вышли в до боли знакомый ему холл. Ким повернул голову, чтобы увидеть номер сектора над терминалом рецепции, и вздрогнул: сектор 12-12! Именно в этом секторе гигантской служебной гостиницы Конторы он жил раньше в свои приезды сюда.

В номере все было так же, как раньше, то есть никак. Унылая, словно в каюте военного корабля, койка. Унылый квадратный стол с мощным профессиональным терминалом. Унылые серые пластиковые стены, унылая окнопанель со стереовидом старого Парижа (судя по автомобилям, 30-е годы ХХ века). Три метра в ширину, три в длину, два с половиной метра в высоту. Чудо.

На койке лежал чемодан, на столе -- пакет. Обычный бумажный пакет, заклеенный скотчем.

Ким посмотрел на чемодан, потом -- на пакет. В номере дуло, он положил руку на серповидный сенсор интерьерника и уменьшил вентиляцию. Удивительно, подумал Ким, сколько лет я даже не вспоминал о том, что такое интерьерник и как им управлять, а руки делают сами.

Пакет Киму понравился больше. Он вскрыл его. Там лежала тысяча долларов наличными, кредитка на новое имя, пачка документов -- идентифик, паспорт и социал-карта Кима Волошина; несколько легальных, совершенно настоящих идентификов самых разных организаций на то же имя (от Фонда развития традиционных культур и информационной редакции телекомпании "Всемирные теленовости" до страховой компании "Аргус" и сетевого обозрения "Утренний Галанет"). Отлично.

Кроме денег и документов, в пакете была только одна бумажка. На ней чьей-то рукой было размашисто написано:

Г-н Волошин,

в чемодане, кроме одежды и оружия, есть блокнот и рид-сенсоры. Прочтите прилагаемые материалы.

Подписи не было.

Ким распахнул чемодан. Там, действительно, была одежда: парадная полковничья форма, два рабочих комбинезона, джинсы, джемпер. На дне лежала кобура с мощным вороненым "штандартом", к рукояти которого был привинчен смартик -- устройство для мгновенного выброса оружия в руку. Рядом лежал браслет-регистр, который Ким сразу надел, и блокнот.

Ким достал плоскую книжечку, раскрыл ее и усмехнулся. Помнится, был у меня в ХХ веке компьютер, хор-рошая такая машина...

Блокнот пискнул и сказал:

- Готов к знакомству.

- Я -- Ким, -- сообщил блокноту Волошин, повалившись в кресло. -- Запомни меня, я -- твой хозяин.

- Слушаю и повинуюсь, хозяин! -- бодро отчеканил компьютер по-русски. Ким прыснул: машинку готовил к встрече с ним парень не без юмора.

Ким вытянул из бокового гнезда длинные тонкие шнуры рид-сенсоров и прилепил их к вискам. Большинство постоянно работающих с компьютерами людей не пользуются рид-сенсорами или подключают их к рукам, ускоряя ввод, но считывать большие объемы информации удобнее прямо на мозг, хотя это не очень полезно. Впрочем, все лица той профессии, к которой здесь принадлежал Ким, пользуются этим способом. Есть уникумы, которые за двадцать-тридцать секунд могут считать до десяти мегабайт чистого текста. Большинство читает по мегабайту в минуту. Ну а Ким не был даже большинством, он сознавал, что его мозг, по сравнению с мозгом человека нынешнего времени -- реликт каменного века. Ким мог читать пятьдесят-сто килобайт в минуту. Все -- быстрее, чем глазами.