Проснувшись, Триш не могла понять, где находится. Все мышцы болели. Краешек Земли с ладошку величиной виднелся над горизонтом. Триш вскочила, зевнула и побежала на запад через равнину, усыпанную серым, словно порох, песком.
Ботинки сильно натерли ноги. Триш попыталась перейти с ходьбы на подскакивания, потом попробовала передвигаться, прыгая, как кенгуру. Помогло, но не сильно. Чувствовалось, как натертые места покрываются волдырями, но не было никакой возможности снять ботинки, осмотреть и забинтовать ноги.
Некогда Карен проделала немалый путь со страшными мозолями на ногах, но при этом она не жаловалась и не расслаблялась. Следовало бы, конечно, заранее разносить ботинки, но по крайней мере боль терпима.
А через какое-то время ноги просто онемели.
Маленькие кратеры Триш перепрыгивала, те, что пошире, - огибала, а через большие перелезала. Западнее Моря Смита начался трудный участок пути. Пришлось сбавить скорость. Солнце освещало склоны холмов, но на дне кратеров и в долинах все еще лежала тень.
Вздувшиеся мозоли на ногах лопнули, боль стала резкой. Триш закусила губу, чтобы не кричать, и шла дальше. Еще несколько сотен километров - и она оказалась у Моря Пены. Идти стало легче. Через Море Пены, затем по северной оконечности Моря Изобилия, а дальше к Морю Спокойствия. Примерно на шестой день путешествия Триш должна была пройти Базу Спокойствия, но, сколько она ни вглядывалась в линию горизонта, ничего похожего не видела. В лучшем случае Триш промахнулась на несколько сотен километров, направившись севернее кратера Юлия Цезаря к Морю Паров, чтобы обойти горы. Обнаружить давнишнюю базу можно, только наткнувшись на нее, - настолько она была мала.
- Вот ведь, - сказала Триш. - Столько пройти и не увидеть единственную достопримечательность в радиусе сотен миль?! Так всегда и бывает, правда, сестренка?
Некому было оценить ее шутку, а посему Триш рассмеялась сама.
Пробуждение: от путаных сновидений к черным небесам и неподвижному Солнцу. Зевок. Вперед, в путь, еще до того, как сон окончательно улетучится. Глоток безвкусной теплой воды, и лучше не думать о том, из чего она переработана. Перерыв. Тщательнейшая очистка солнечных батарей, в них вся жизнь. Вперед, в путь. Остановка. Опять сон, и Солнце все так же пришпилено к небу, все в том же положении, как и при пробуждении. И на следующий день все повторится. И снова. И снова.
Хотя специально разработанная пища предполагает минимальное количество отходов, раз в несколько дней все же приходится присаживаться по зову природы. Система жизнеобеспечения не способна перерабатывать твердые вещества, поэтому нужно ждать, пока скафандр все высушит, а затем выпускать коричневый порошок в вакуум. Пройденный путь отмечен пылью выделений, едва отличимой от лунного грунта.
Вперед, на запад, всегда на запад, вдогонку за Солнцем.
Увидеть Землю можно было, только запрокинув голову. Когда Земля оказалась точно в зените, Триш остановилась и отметила это событие пантомимой: открыла несуществующую бутылку шампанского и произнесла тост, чокаясь с воображаемыми товарищами. Солнце висело довольно высоко над горизонтом. За шесть дней Триш прошла четверть пути вокруг Луны.
Чтобы, не переходя гор, держаться как можно дальше от нагромождения валунов, у кратера Коперника Триш повернула на юг. Жутковатое местечко: множество огромных камней величиной с дом, с бак шаттла. Миллиарды лет назад в результате катаклизма вместо зернистого реголита образовалось скопление валунов, совершенно ненадежных в качестве опоры. Триш старательно выбирала дорогу, комментируя:
- Здесь поосторожней, шаткий камень. Подходим к холму. Как будет лучше, подняться на него или обойти?
В ответ - тишина. Триш рассматривала скалистый холм: похоже, что это древний вулкан, хотя она и не представляла, что он когда-то извергался. Должно быть, местность вокруг не особенно хороша. Но с верхушки холма можно будет осмотреться и выбрать дорогу.
- Итак, слушайте меня. Подъем будет сложным, поэтому не разбредайтесь и следите, куда я ставлю ногу. Не рискуйте понапрасну. Тише едешь - дальше будешь. Есть вопросы? - Тишина. Хорошо. - Вот и отлично. Когда доберемся до вершины, сделаем пятнадцатиминутный перерыв. За мной.
Кончились валуны кратера Коперника, дальше простирался Океан Бурь, с безупречно гладкой, словно поле для гольфа, поверхностью. Триш быстро бежала через пески. Ей казалось, что Карен и пес Голландец где-то рядом, хотя их и не видно: они просто далеко впереди или позади. Глупая собака, как щенок, по-прежнему всюду следовала за Карен, хотя именно Триш каждый день кормила ее и наливала чистой воды в миску, с тех пор как Карен уехала в колледж. Триш ужасно раздражало, что Карен не бежит следом, - ведь она обещала на этот раз дать младшей сестре возможность побыть главной. Карен называла ее надоедливой глупой малышкой, и Триш хотела доказать, что она вполне способна действовать как взрослая. К тому же именно у нее карта, так что если Карен потеряется, пусть пеняет на себя.
Триш отклонилась немного на север: если верить карте, там равнинная местность. Оглянувшись в поисках сестры, девушка удивилась, как низко висит над горизонтом диск Земли. Естественно, Карен здесь не было. Она умерла много лет назад. И Триш совсем одна. Под скафандром все тело зудело и смердело, а бедра были стерты чуть ли не до мяса. Следовало надевать скафандр тщательнее, но кто же знал, что ей вздумается в нем бегать?!
Нечестно, что ей приходится носить скафандр, а Карен - нет. Карен делала много того, что Триш не могла, но как же вышло так, что ей не нужен скафандр? Скафандр необходимо носить всем. Таковы правила. Триш повернулась к сестре, чтобы спросить. Та горько рассмеялась:
- Мне, глупая малышка, скафандр не нужен по той простой причине, что я мертва. Помнишь, меня раздавили, словно жука, и похоронили?
Да, точно. И правда, если Карен мертва, значит, ей скафандр не нужен. Ответ вполне удовлетворил Триш, и несколько километров они бежали молча. Внезапно Триш осенило:
- Послушай, если ты мертва, то как же ты можешь быть здесь?
- А меня здесь и нет, глупышка. Я - плод твоего воспаленного воображения.
Потрясенная, Триш оглянулась. Карен действительно не было позади. Не было никогда.
- Прости меня. Пожалуйста, вернись. Пожалуйста! Триш оступилась и упала ничком, полетела вниз по
склону кратера в облаке пыли. Ей приходилось отчаянно извиваться, чтобы остаться лицом вниз, не перекувырнуться на спину, на хрупкие крылья солнечных батарей. Когда она наконец остановилась, в ушах звенела тишина, а на стекле шлема оказалась длинная царапина, похожая на скверно залеченный шрам. Двухслойное стекло выдержало, иначе Триш уже не глядела бы сквозь него.
