— Кошак, я понимаю: тяжело. Соберись. Твоё рычание бьёт по нервам хуже иного упрёка. Лучше бы высказался, а не рычал.
— Что вы со мной сделали? — слова опять срывались в рык. Раньше я никогда так не разговаривал, но сейчас просто ничего не мог с собой поделать. — Раньше было тяжело, но сейчас… поля не помогают, Ми!
— А ты чего хотел, котик? Поля ему не помогают! Ха! Ты полгода в стае. Полгода! Все эти полгода всё свободное время мы… трахались! Ты думаешь, кошкам легко? Все на нервах! Ты сам к нам пришёл. Это был твой, и только твой, выбор. А мы тебя приняли. Сами. Это был наш, и только наш, выбор. Ты нас привязал не меньше, чем мы тебя. Это физическая и психологическая зависимость. И ладно бы только физиология… Но ведь мы и на эмоции твои подсели! Нам мало просто трахаться. Мало просто ощущать имплант внутри. Нужно ещё и тебя чувствовать! Как ты беснуешься вместе с нами! Это как у вас с Тиной, только в другой плоскости. Всё слишком далеко зашло, Кошак. Ничто уже не изменить. Нам даже вибраторы плохо помогают… как тебе — твои поля. Придётся терпеть, а потом… потом отрываться. Ты вот что… Лучше готовься. То, что было в камере — детский лепет. Чувствую, у всех сегодня крышу снесёт… Просто реки крови прольются! И океаны… мурчания.
Последние слова кошка проговорила значительно тише, как бы сомневаясь. Всё же кровь в куда большей степени была свойственна этим воительницам, нежели… мурчание. Тем более, их слишком много, чтобы каждая могла довести себя до… помурчания. А вот чтобы пустить кровь — тут уже всем хватит. Главное, чтобы в регенератор тащить не пришлось. И не факт, что только меня.
— В Литании я мог нормально работать. Тут не получается. Без вас, — говорил тихо, слова Старшей неожиданно помогли собраться: словно обухом по голове прошлись, глуша внутреннего зверя. — Плохой из меня разведчик.
— А ты и не разведчик, — рыкнула на той стороне Сайна. — Ты — кот. Наш кот. Когда всё завершится… Мы тебя больше не пустим заниматься таким извращением. В Литании было иначе. Там почти всегда рядом был кто-то из сестёр. Валери с кровными, группа боевой поддержки с фрегата дальней разведки… А здесь ты один. Совсем. Мы лишь на подхвате работать можем, да срываться иногда, как Тиш… Включи мозги, кот! Набьём шишки здесь — больше ошибаться не будем. Лучше так, на своей территории, чем за границей Республики впросак попасть!
И ведь не поспоришь! Рыжая на удивление чётко всё разложила. Видимо, ей тоже изрядно мозги перемкнуло вынужденной разлукой. Они у неё даже лучше заработали, чем до того. Вернее… в другом ключе заработали. На самом деле Сай была очень умной и рассудительной девочкой, просто часто на первое место ставила чувства. Но сейчас чувства рвали особенно сильно, а потому она вынуждена была искать на них управу в рассудочности. Точно воздержание всем нам на пользу пойдёт!
— Я не знала, что так может быть, — заговорила Лайна. — Даже не представляла, что буду вот так… как сука течная… по мужику… пусть коту… Но я тебя даже двух месяцев не знаю! Это жесть какая-то!
— Леон, — весомо печатая слова, включилась в беседу Арья. — Ты пойми правильно. Да, кошки включили имплант, как только ты появился в стае. Включили в «фоновом» режиме. Сделали это, как всегда делают с котами. Чтобы мальчик мог потянуть стольких девочек. Без этого никак. Теперь у тебя отходняк. Это — со стороны физиологии. Плюс, ты мечник. У мечниц, вроде бы, с этим какие-то свои проблемы…
— Проблемы однозначно есть, — включилась Милена. — Я говорила с Высшей, которую к тебе командировал Орден… Ты бы тоже мог с ней поговорить, а не трахаться.
— О чём мне с ней говорить? Знать бы тему… Она же ни на что не отвечает толком! Только на потрахаться и годится…
— Ладно, так уж и быть. Живи, — хмыкнула Старшая. Её настроение явно пошло в гору. Ещё и меня смогла немного заговорить. — В общем, у псионцев с этим беда. Какие-то сильные искажения в нервной системе из-за полей. Есть даже какая-то зависимость… Не уверена, правда, что её вообще особо считали… От силы полей зависит сила влечения к девочкам. Только там, в основном, к таким же девочкам, которые с полями. Но в твоём случае имплант внёс свои коррективы, направил эту чистую физиологию немного в другую сторону. Она наложилась на «фоновую» работу импланта, о которой говорила Ар. Да и психологически ты к нам сильно привязался. Одно на другое — такой вот резонансный эффект получился. И ты знаешь… не скажу, что это плохо. По крайней мере, не для нас.
С той стороны раздалось фырканье кошек. Все слушали наш разговор, и этим спасались, пока ехали. Теперь вот развеселились. Юмор вообще хорошо снимает напряжение… Не скажу, что лучше секса, но тоже ничего…
— В общем, попал ты сильно, Кошак. Для тебя теперь вообще другой дороги нет — только стая. Как и клялся — вместе, до самого конца. И ни у тебя, ни у нас выбора особого и нет. Зато так здорово! Постоянный партнёр. Всегда. И как раз над тем, чтобы это «всегда» никуда не девалось, мы и будем теперь работать. Начать придётся с перестройки режима. Будешь днём с нами трахаться. А ночью работать. Понимаю, не очень хороший вариант, но уж какой есть — извини.
На словах о сексе кошка перешла на тон ниже, в её голосе появилось придыхание. Произошло это явно против воли Старшей, но мне хватило и этого. Не сдержавшись, опять зарычал. Впился пальцами в подлокотники кресла. Эластичный материал начал сжиматься, словно пластилин, задорно похрустывая.
— Кот, кот, мы с тобой! Всегда! — Эйди. Милаха Эйди включилась в беседу, понимая, что старшие сёстры уже не в состоянии адекватно её вести, и что от их слов становится только хуже. — Сёстры, давайте ему споём? А?..
И они запели. Сначала только метиллия, потом в звуковой поток включился сильный голос Викеры, потом присоседилась Рита… Словом, все, кто ещё сохранял относительную ясность рассудка — а то в канале вдобавок к моему рычанию уже кто-то утробно взрыкивал.
Песня пролилась холодным душем. Эйди пела о красоте космоса — что-то из древнего фольклора собственной ветви, — и её тут же, без всяких предисловий, поддержали Тиш и Мисель. А я… Я просто шалел от такого вопиющего поведения своих кошек. Подумать только! Валькирии… пели! Не прощаясь с домом, уходя на передовую Экспансии, а буднично… для меня. Для мужчины. Точно сегодня в космосе взорвётся сверхновая!
Во многом благодаря прочувственной песне удалось, сцепив зубы, дотерпеть. О прибытии сестёр возвестил стройный хор голосов, зазвучавший одновременно у меня в голове и откуда-то со стороны входа в апартаменты. Голоса двоились и троились, они буквально обволакивали, словно пение русалок — нерадивого моряка. И точно так же они тянули вглубь, в бездну, к истокам — но море здесь было ни при чём. Наша бездна была куда коварней. Любовь?.. Сексуальная зависимость?.. Да какая разница?! Главное — у меня опять все дома!
Последняя мысль подбросила из кресла, заставила вскочить на ноги и ринуться навстречу своим кошкам. Первой в зоне досягаемости оказалась Сай. Я в один прыжок оказался рядом, прижал к себе улыбающуюся рыжую бестию, а в следующее мгновение уже прижимал её к ближайшей стенке — шалея от запаха волос девочки, от невероятной бархатистости кожи щеки, о которую тёрся своей щекой.
Сайну не нужно было уговаривать. Она и до того была не в себе, а как ощутила мои объятья… Пока я маялся дурью, невинно ластясь, девочка сноровисто расстёгивала застёжки наших комбинезонов, и завладев сокровенным, погрузила его в себя на всю глубину. Стройные цепкие ножки тут же оплели мои бёдра, завершая процесс пленения вожделенной добычи, — и только тут нас немного отпустило.
— Мог бы и подготовиться, кот! — промурчала рыжая в самое ухо, пока я вовсю покрывал поцелуями её шейку, в попытке добраться до такой манящей ключицы. — Зачем, спрашивается, форму нацепил? Ведь всё равно в душе был! Я чую твой запах!
— На автомате, кошка, — мой горячечный шёпот через поцелуй породил к жизни дрожь женского тела, а сама валькирия крепче вцепилась ладошкой в мои волосы. — Мозги совсем отключились. Только о тебе и о сёстрах думал.
