Она не различала в паутине столько нюансов, сколько сильные миров Содружества (Дерен говорил, что одарена она очень средне), но ощутить, что нависающий над поместьем ужас исчез — могла.
Однако леди ещё не знала, что Сайко не просто отправилась с наставником до соседнего кафе, а потому и не понимала: что же случилось?
— Ой, чё буде-ет, — протянул Анка. — Мне уже и так влетело от брата.
— Чё ты врёшь? — не поверил Рэм. — Тебе головидео показать, что бывает, когда влетело? Электробичом, например? Хочешь?
В базе его браслета была куча жутких роликов.
Спецбраслет не только предоставлял подключение к дэпу и корабельной библиотеке, в нем хватало памяти и для рабочих программ, файлов, личного архива и всякого корабельного бреда.
Рэм не то, чтобы коллекционировал всякие ужасы, что время от времени сбрасывала контрразведка, но парочку свежих мог парням показать.
Чтобы не расслаблялись, а то ударились, понимаешь, в панику из-за грядущей ментальной встряски. Шрамов-то от неё не остаётся.
Регентша никак не могла понять, что же её тревожит. Она повертела головой, кивнула парням и ушла в дом.
Анка шумно выдохнул.
— И… что теперь? — спросил Тим. — Она всё равно хватится наследницы.
— Теперь нам надо организовать комнату побольше, — решил Рэм. — Ну, или притащить в вашу ещё две койки. Вы все должны быть у меня перед глазами.
— Ну, допустим, — кивнул Мартин. — Комната — это хорошо, хотя бы глаза тут никому не будем мозолить. Но что мы здесь будем делать? Я обязан находиться рядом с человеком, который за меня поручился. Значит, из усадьбы мне выбираться рискованно.
— А нас вообще выпустят из усадьбы? — удивился Тим. — Полисы же её оцепили.
— Дерен улетел, — сказал Анка. — Значит, и меня выпустят, если на брата сошлюсь. Может я… — Он встал.
— Ну ты-то сейчас мебель будешь таскать, — усмехнулся Рэм. — А если начнёшь отлынивать — устрою тебе пробежку по парку. Я сказал, чтобы все были у меня перед глазами?
Анка вздохнул и сел. В конце концов, это Дерен приставил к нему Рэма. И он вернётся, куда он денется?
Но к ужину Дерен не вернулся, и леди Антарайн забеспокоилась уже не на шутку. Потому что Сайко не отвечала. Она вышла из дэпа и отключила коммуникатор.
Леди бы не хватилась ещё пару часов — она не следила за воспитанницей, как за ребёнком, с помощью детской программки. Ведь Сайко уже исполнилось восемнадцать.
Всё испортила Майле. Проснувшись и не обнаружив хозяйки, она сначала решила, что неисправен её собственный комм, а потом, проконсультировавшись по сети с мастером, подняла панику.
Рэм сразу понял, что «сейчас начнётся». На этот раз леди Антарайн появилась на пороге комнаты парней с совершенно иным, чем на крыльце, лицом. И психическое напряжение пошло от неё волной. Такой любимый аристократами пресс.
До её визита Рэм, Анка, Тим и Мартин прекрасно проводили время.
Они переселились в соседние апартаменты на пять комнат. У каждого теперь имелась своя спальня, плюс общая гостиная — стол, кресла, мини-кухня, голо-видео…
Парни сначала хотели посмотреть фильм, но Мартин предложил сыграть в карты, и это оказалось интереснее привычных развлечений.
В карты умели играть только Рэм с Мартином. Анку и Тима пришлось учить, потому играли на конфеты, добытые из вазы на столике и честно поделённые пополам. Команд было две: Тим и Мартин против Рэма и Анки.
И тут от двери полыхнуло тяжестью, и без стука вошла бледная леди Антарайн, за спиной у которой маячила Майле.
* * *
А как вам такой вариант леди Антарайн?)
Столица экзотианской Асконы — Акра. Усадьба леди Антарайн
— Кто «это»?.. — леди Антарайн недовольно скривила губы, уставившись на Мартина, как на мусорный пакет посреди обеденного стола.
Она не спросила: «Кто ты, юноша»? Социальное положение и «подвид» незваного гостя регент определила сразу и безошибочно, обозначив его как «это».
Мартин был не ровня находящимся здесь.
За него никто не поручился историей своей семьи и её достижениями, как за Тима с Анкой. Он не являлся «помехой на пути потока», как Рэм, самостоятельно выгрызавший себе место рядом с Дереном.
Юный контрабандист для сильных миров Экзотики не представлял из себя ни-че-го. И ему нечего было противопоставить обученному истнику.
Регент смотрела пристально и неприятно, а давление всё увеличивалось. И Мартин закашлялся, давясь потяжелевшим воздухом. Он при всём желании не смог бы сейчас ответить.
Наверное, ему казалось, что потолок надвигается и грозит раздавить. По крайней мере, при первой встрече с Дереном Рэму показалось именно так.
Это потом ему рассказали про «поток». И про то, что Дерен, не имей Рэм сам по себе хоть какого-то ментального «веса», просто выставил бы из каюты испуганного пацана, назначенного вторым пилотом к своей драгоценной персоне, и захлопнул за ним дверь.
Но Дерен отреагировал на Рэма не так, как на взбесившуюся мебель. Он пошёл разбираться с замполичем, потому что вообще не планировал брать кого-то себе в пару.
Старший, в общем-то, даже не разозлился, как тоже стало понятно потом. Когда Рэм в подробностях уяснил, что именно происходит, если истник раздражён и ему не жалко окружающих.
Но в день знакомства Рэму показалось, что старший недоволен просто ужасно. Дерен заглянул в каюту, увидел, что там сидит на сумке с вещами какой-то левый пацан, и… потолок словно бы дёрнулся, опускаясь на незваного гостя.
Казалось, чужая каюта готова раздавить Рэма. Но он сжался в комок и как-то перетерпел всплеск эмоций своего нового начальника. Вот так пилоты и познакомились.
Постепенно, притираясь и привыкая к напарнику, Рэм понял, что стихийные выплески силы, так похожие на злость, для истника — дело нормальное.
Сила накапливалась и выплёскивалась. Как бы сама по себе. И Дерен был ещё не так страшен, как капитан «Персефоны» или командующий Объединённым Югом, лендсгенерал Макловски, частенько бывавший на крейсере.
Дерен-то как раз старался сдерживаться в присутствии новоявленного напарника, берёг как умел. Но даже если он срывался на ком-то другом — Рэму тоже перепадало достаточно ощутимо.
Только когда парень узнал, что намеренным, контролируемым «выплеском» Дерен может вырубить и даже убить человека, он… успокоился. Понял, что старший просто вот так устроен, притерпелся к постоянному давлению. Тем более что на «Персефоне» этим грешил не только его первый пилот.
Спецоновский крейсер оказался рассадником ментальной заразы. Её вообще хватало на Юге галактики, чего в Империи усиленно старались не замечать.
Руководство имперской Армадой полагало, что такого феномена, как «ментальное насилие», не существует вообще, а случайные отклонения в реакциях пилотов могут быть вызваны нервными стрессами и мутациями, и этим должны заниматься «кому положено» — психотехники и генетики. Но кто бы им дал?
Генерал Вилим Мерис — крейсер «Персефона» находился в его личном подчинении — всегда покрывал творившиеся в экипаже «безобразия», потому что его устраивали результаты команды. Не было задачи, с которой бы не справлялись «психические» пилоты капитана Пайела, и какая разница, как они достигают таких результатов?
Вот только жить и работать в таком «нервном» коллективе каждый член экипажа учился самостоятельно. И справлялись не все.
Это Рэму объяснили уже потом, в эйнитский общине. И показали, что перенапряжение истники могут сбрасывать и иначе, не «друг об друга». Но к тому моменту парень и сам уже немножечко притерпелся и к постоянному «давлению» Дерена, и к спонтанным «давилкам» других корабельных истников.
Ему даже стало нравиться ощущение тяжести рядом со своим старшим. Без него Рэм казался себе шариком, вырвавшимся из рук, и скоро начинал скучать.
Потому ему сразу понравилось и в усадьбе регента. Здесь всё было пропитано силой. Вот только спесь аристократии раздражала.
Дерен давил на окружающих не нарочно. Когда злился, он, напротив, старался сдержаться. Считал, что нехорошо без вины наезжать на тех, кто не может ему противостоять.
А вот леди, не разобравшись…
Мартин побледнел и обмяк в кресле.
Однако парень успел сначала откинуться назад так, что хотя бы не напоминал умирающего. Трусом контрабандист не был, и терять лицо не собирался.
— Это Мартин, — пояснил Рэм, переключая внимание леди Антарайн на себя. — Дерен нанял его для каких-то своих поручений.
— А где он сам? — Леди быстро перевела взгляд
