Я не знал, что это вы. Зазвонила сигнализация, но я не знал, кто пришёл.
Другой голос, вкрадчивый, шипящий, сердито произнёс:
— Ты, большой чугунный болван, ты напугал её до полусмерти! Осторожно, она сейчас упадёт в обморок!
Она так и сделала.
Свет, темнота, смятение. Смутное ощущение, что её куда-то несут. Затем она оказалась в каком-то водовороте клубящегося тумана.
Над ней парили какие-то фигуры. Они были ужасно расплывчатыми. Эзра. Металлическая громада Грэга. И ещё одно лицо, белокожее, необычайно худое и заострённое, смотревшее на неё блестящими глазами и произнёсшее её имя, и она ответила:
— Ото!
Туман снова сгустился. Но она отчаянно искала, чувствуя, как бешено колотится её собственное сердце, и ничего не могла разглядеть…
Перед ней предстала ещё одна фигура. Маленький квадратный прозрачный футляр парил на высоте человеческого роста над полом — вещь совершенно странная и в то же время знакомая. Искусственное «тело», в котором находился живой мозг Саймона Райта.
Саймон должен знать. Она должна спросить его. Но она не могла…
Где-то из другой вселенной голос звал её. Он не был похож ни на один другой голос.
— Джоан! Джоан! — говорил он, и её разум и сердце устремились к нему, борясь с туманом.
Кружащееся пятно света, ощущение, что всё её существо устремилось ввысь, и он был там, склонившись над ней, в его серых глазах была тревога, резкие черты его лица, которые она помнила, смягчились от нежности.
— Курт, — прошептала она. — Ты жив. Ты в безопасности.
Она заплакала. Он поцеловал её, и она, закрыв глаза, прильнула к нему.
Затем внезапно Джоан села, оттолкнув Курта Ньютона. Она пристально всмотрелась в него, в её глазах блестели слёзы и ярость.
— Почему ты не сказал нам? — закричала она. — Почему ты позволил нам думать, что ты мёртв? Неужели у тебя совсем нет сердца?
Она оглядела остальных, Грэга, Ото и Мозг. Фьючермены смущённо отвели глаза.
Даже Саймон, Мозг, который давным-давно жил в черепе человека, но теперь обитал в кубическом футляре, с сывороткой вместо крови и насосом для её перекачки вместо сердца — даже он беспокойно ёрзал на невидимых магнитных лучах, которые служили ему средством передвижения, и его глаза-линзы смотрели мимо неё.
Большой Грэг, обычно отличавшийся нечеловеческой неподвижностью, беспокойно переминался с ноги на ногу. И андроид, самый похожий на человека из всех троих, человек во всём, кроме происхождения, опустил свой ясный ироничный взгляд.
— Ты должен был понимать, что мы чувствовали, — обвиняла она Курта. — Ты вернулся — как давно? Недели, месяцы? Ты вернулся целым и невредимым и ничего нам не сказал!
Теперь она дрожала. Она повернулась к Курту Ньютону так, словно хотела его ударить.
— Мне жаль, Джоан. — Капитан Фьючер отступил назад, не глядя на неё. — Я… мы знали, что ты чувствовала. Но мы не могли никому рассказать. Пока нет.
В резком свете, падавшем из-под куполообразного потолка, его лицо казалось морщинистым и усталым. Оно как-то ожесточилось и изменилось. Это было лицо человека, снедаемого неким тяжким бременем, а в глазах была тень, что-то тёмное и странное.
Эзра Гурни пристально посмотрел на него.
— У тебя, должно быть, была причина. Веская причина, — будучи старше, он лучше мог скрывать свою обиду и гнев.
Но его голос всё же задрожал от нетерпения, когда он продолжал.
— Ты добрался до галактики Андромеды, Курт?
Капитан Фьючер коротко сказал:
— Мы добрались.
Даже Джоан забыла о своих эмоциях, поражённая этими двумя словами.
— Вы добрались до её, — прошептала она.
Затем она замерла в благоговейном страхе. Галактика Андромеда. Инопланетный континент солнц, омываемый самыми дальними космическими волнами. Невероятное, великолепное путешествие. Курт Ньютон стремился к своей мечте и воплотил её в жизнь.
— Ты нашёл то, что искал? — спросил Эзра. — Тайну происхождения человеческой расы?
Курт покачал головой. Он ответил неопределённо:
— Многое произошло. Неприятности, почти случившееся крушение, обычные опасности. Нам повезло, что мы вернулись.
Он неожиданно улыбнулся улыбкой, которая старалась казаться непринуждённой, но на самом деле таковой не была.
— Вы двое сможете мне доверять? Мне нужно кое-что сделать, и я хочу, чтобы вы оба немедленно вернулись на Землю. Я буду рядом и вскорости расскажу вам всё, что вы хотите узнать.
Джоан встала. Она обняла Курта и заглянула ему в глаза.
— Ты боишься, — сказала она. — Боишься за меня, за нас, если мы останемся здесь. Почему?
— Чепуха, — в его насмешливом ответе была неубедительная сердечность. — А теперь иди, Джоан, — он посмотрел на Эзру, находившегося за её спиной, взглядом, полным глубокого смысла. — Отвези её обратно, Эзра, ладно?
Мозг заговорил своим сухим механическим голосом.
— Курт прав, Джоан. Нам нужно многое сделать с образцами, которые мы привезли с собой. Ты будешь только мешать.
— Конечно, — громко прогудел Грэг, обращаясь к ней. — Тебе будет неинтересно разглядывать кучу старых камней и прочего хлама.
— Прекратите лгать мне, вы все! — гневно воскликнула Джоан.
Она оглядела их — капитана Фьючера и невероятную троицу его товарищей. Она заметила, что даже в ярких, насмешливых глазах Ото затаилась тёмная тень.
— Вы боитесь. Каждый из вас. Вы боитесь за нас с Эзрой, иначе не захотели бы, чтобы мы улетали. Вы привезли что-то с собой, вот и всё! Вы привезли что-то с собой и боитесь этого. Так боитесь, что не осмеливаетесь никому сообщить о своём возвращении.
Никто не ответил ей. И в гнетущей тишине лаборатории под кратером Тихо Джоан и Эзру Гурни коснулось дуновение страха — чёрное и леденящее дыхание ужаса из-за межгалактических бездн.
Эзра заговорил, спрашивая их всех:
— Что вы там обнаружили?
Курт Ньютон медленно ответил.
— Кое-что из истории Древней расы, древних людей. Мы надеялись найти их, но не смогли. Они ушли давным-давно, в какую-то отдалённую часть Вселенной. Старая империя отступала к своему неизвестному центру, как отступал Рим после своего падения. Но мы нашли миры, где они жили. Миры пустынных, безмолвных городов, миры смерти, миры тайн.
Мозг сказал в своей чёткой, бесстрастной манере:
— Мы нашли много записей и надписей на языке Старой империи — так называемом денебианском языке, который мы уже могли читать. Они были наполовину уничтожены, наполовину стёрты временем. Но даже эти стёртые записи рассказывали странную, грандиозную историю.
Словно человек, преследуемый мечтой, гораздо более великой, чем он сам, Курт Ньютон начал рассказывать их историю. Склонив вперёд рыжеволосую голову, устремив взгляд за пределы времени и пространства, он начал говорить:
— Кое-что из этого вы уже знаете. Вы помогли нам разгадать тайну человечества в звёздных мирах нашей галактики, пока мы не обнаружили,
