— Сюда к нам не доберется холод, — объяснил Иван Макарович. — Вы же знаете, что когда наступит ночь, на поверхности будет температура минус сто-сто двадцать градусов. А ночь здесь длинная, — четырнадцать с половиной земных суток, значит, нужно устраиваться всерьез.
— Вы считаете, что полет не удастся? — спросил Милько.
— Кто его знает! Откровенно говоря, я на это мало надеюсь. Лунную ночь придется перебыть здесь, восстановить связь с Землей. А потом прилетит вторая ракета…
— Опомнитесь, папа! — воскликнула Ольга. — Мы ведь задохнемся здесь! Разве у нас хватит кислорода на полмесяца? Лучше всем взяться копать…
— Не волнуйся. Там работа идет. А с одной лопатой всем нам делать нечего…
— Руками надо выгребать!
— Вот это уже паника. Не люблю.
Ольга ничего больше не сказала. Неохотно, но принялась помогать отцу в подготовке его опытов с минералами. Установили аппаратуру — атомную «батарею» — при помощи которой профессор собирался добывать кислород и азот. Натаскали минералов, ссыпали их в кучу посреди помещения. Тут же поставили запасной баллон кислорода.
— Теперь, товарищи, я смогу работать один. А вы должны найти в этом городе кварц и аммиачную селитру.
— Зачем?
— В кварце много кислорода. Кварц имеется в граните, в песке. Горный хрусталь — это прозрачный кварц, аметист — фиолетовый кварц. Бывает и такой, ознакомься. — Иван Макарович протянул Ольге темноватый блестящий камешек. — Аммиачная селитра — вот ее белые кристаллы — содержит в себе и кислород и азот, именно то, что нужно для дыхания, А чтобы ты не заблудилась — возьми еще этот — он пишет красным. Обозначай свой путь стрелками. Да не задерживайся. Топориком откалывай камни и приноси мне. Все понятно?
— Да.
— Ступай. Не заблудишься?
— Не волнуйтесь, отец. Я буду осторожна.
— Смотри…
Ольга взяла топорик, красный камень, брезентовую сумку и ушла. Иван Макарович глядел ей вслед, пока она не скрылась за поворотом. Она несколько раз черкнула красным камнем по стене. Михаил пошел было в другую сторону, но Плугарь окликнул его. Нужно было заложить вход в помещение каменной плитой. Вдвоем они легко поставили ее, а когда стерли пыль, плита заблестела как зеркало!
— Как селениты жили без дверей? — недоумевал Михаил. — А может, были деревянные, да истлели?
Профессор хлопотал у аппаратуры и ничего не ответил.
Каменная «доска» была шире входного отверстия и хорошо закрывала его. Нужно было только изловчиться и так приладить ее, чтобы не было ни одной щели!
Михаил достал инструменты и умело начал орудовать ими.
А Ольга тем временем шла все дальше и дальше. По правде говоря, ей было страшновато блуждать одной по такому грандиозному подземелью. Часто тень преграждала ей путь; привидениями смотрели на нее истлевшие селениты. Даже колени, иногда дрожали! Но девушка отгоняла страх и шла дальше. Она решила исследовать храм — в нем, по всем признакам — немало разных минералов, а между ними, быть может, найдется и кварц. Храм встретил Ольгу торжественной полутьмой. Ольга, восхищенная, остановилась перед конусообразной выемкой, выложенной, наверное, из разнообразнейших камней. А что если спуститься в эту каменную воронку? Сколько здесь различных каменных плит!
Недолго думая, Ольга стала на край, выдвинула вперед правую ногу, проверяя крепость склона и… скользнула вниз. Поверхность «чаши» была гладкая как зеркало, — кто б мог подумать! Ольга потеряла равновесие и упала на спину. Слегка закружилась голова, но сквозь очки шлема ей мигнули звезды, выложенные в своде. На какое-то мгновение иллюзия была полной. Легко стукнувшись ногами о дно, Ольга остановилась. Поднялась. Теперь она стояла посредине этого странного каменного цветка. Гигантские красные лепестки поднимались намного выше ее головы, искрились холодным сиянием. А когда Ольга включила фонарь — они вспыхнули негреющим пламенем! Вверху зашевелились тени — можно было подумать, что проснулись селениты и с гневом заглядывают в этот священный кратер, куда посмело ступить неведомое им существо.
«А отчего бы им сердиться! — подумала Ольга. — Они могли бы считать меня богиней». — Погасила фонарик, тени улеглись, полутьма окутала храм. Лишь под ногами рдел камень.
Энергичным рывком Ольга кинулась вверх — и тотчас съехала вниз, с трудом удержав равновесие. Следующие попытки также кончились неудачей. Холодок тревоги заполз в душу: отец и Михаил не услышат, кто же ей поможет?
Начала ударять топориком по стенкам воронки — он отскакивал, не оставляя даже царапины. «Стыки, надо искать стыки! — мелькнуло в голове. — Ведь не сплошная же здесь плита». И ей-таки удалось нащупать стыки. Она цеплялась за них острым рожком топорика, осторожно подтягивалась, быстро посылала топорик выше — и снова… Вот и до края уже близко — метра два… Ну, еще раз!
Топорик не попал в щель, и она сползла вниз.
Неудача не испугала ее. Она видела, что выбраться можно, нужно только более ловко действовать топориком.
Попробовала еще раз и еще… Добиралась уже почти до обода «чаши» и снова срывалась. Наконец, она подтянулась на длину руки и топорика. Рывок — топорик цокнул о колонну. Тут камень был податливее: она зацепилась!
Теперь уже не трудно было выбраться. Выпрямилась, огляделась. Но что это? Из колонны, там, где она ударила топориком, струей брызнула жидкость!
Масло какое-то или вода? От неожиданности Ольга отпрянула в сторону, а струя жидкости — словно из пожарного брандспойта полилась, окутанная паром, на дно выемки. Сквозь густой пар Ольга видела, как летели брызги от удара о багровый камень, как внизу заблистали, зарябили волны. Она не знала, что и думать. Может быть, это не вода, а какое-то селенитское горючее? Может быть верховный жрец храма использовал его для поддержания огня в каких-нибудь светильниках?
Побежала на другую сторону и ударила по колонне топориком. Сыпались осколки, но она не собирала их, а все била по одному месту. Удар, еще удар! И здесь полилось из пробоины!
Ольга хотела набрать жидкости, но во что? Тогда она подставила сумку — пусть намокнет брезент! — отец распознает, что это такое. И кинулась прочь из храма.
— Мистер Загорски! — воскликнул Дик, оставляя лопату. — Как все это глюпо!
— Что? — Николай схватил лопату и начал сердито выбрасывать землю. Собственно, это была не земля, а пыль, слежавшаяся пыль. Приходилось часто протирать стекла скафандра. Это злило радиста, а тут еще этот босс со своей болтовней.
— Что глупо? — переспросил Загорский. — Не хочется копать, да?
