Ознакомительная версия.
Полет прекратился внезапно. Алексей вдруг ощутил, что словно уперся в стену, которая мягко, но настойчиво оттолкнула его вниз, назад к планете. Он попробовал пробиться раз, другой, третий, но не смог продвинуться ни на метр.
– Что это такое? – спросил он встревожено.
– Прилетели, – вздохнула Правида. Она выглядела немного расстроенной, но руки не отнимала.
– Я что-то сделал не так?
– Нет-нет, что ты. Просто нам пока еще рано вылетать за пределы кармана, поэтому защитное поле отбросило нас, да еще руководство лагеря получило сообщение о попытке несанкционированного проникновения за пределы зоны обучения.
– Уходим!
Алексей начал стремительный спуск. Скорость была приличной, но никакого сопротивления воздуха не ощущалось, даже ветер не свистел в ушах.
– Бесполезно, – сказала Правида, выровняв полет. – Система защиты опознала нас еще на подлете, поэтому и не уничтожила, применила, так сказать, лояльную защиту.
– Но не ждать же, пока нас отшлепают прямо там, на орбите?
Поверхность стремительно приближалась. Алексей в последний момент погасил скорость, повисел в воздухе, глядя на звезды. Потом его ноги коснулись тела.
Алексей вздрогнул и открыл глаза. Он все так же лежал на берегу. Правида сидела, обняв колени, и смотрела перед собой. Парень сел, посмотрел на девушку, а потом сказал:
– Извини, если я испортил все.
Правида продолжала молчать, и от этого молчания становилось холоднее, чем от ветра, дующего с моря. Наконец, девушка встала на ноги, сказала тихо, но Алексей расслышал каждое слово:
– Ты ничего не испортил. Ты просто поторопился. Теперь нам запретят видеться.
– Как? Почему?
Правида только пожала плечами. Было видно, что ей не хотелось продолжать разговор.
– Надолго? – это был последний вопрос, который задал Алексей.
– Возможно, не знаю. Я просто хотела показать тебе, что можно летать без крыльев, что звезды ближе, чем кажутся. Но ты захотел все и сразу.
Не сказав больше ни слова, девушка бесшумно растворилась во тьме. Алексей посмотрел ей в след, и сказал:
– Зато я видел и чувствовал Силу.
Но ответом ему был только шум волн.
Утром Алексея посыльный привел на Совет Рати. В глубине леса, посреди болота, находился небольшой остров. Посыльный привел послушника к краю болота, сказал, чтобы тот шел дальше один. Алексей пожал плечами, вспомнил, как он ходил по воде и хотел так же пройти над болотом, но, едва ступил на зыбкую трясину, сразу же провалился по пояс. Чертыхнувшись, парень снова попробовал усилием мысли выбраться, но не тут-то было. Пришлось двигаться, как говорится, на своих двух, так что на остров Алексей выбрался, весь изрядно покрытый толстым слоем грязи и тины. А запашок от тины был еще тот. В таком виде парень и предстал перед Советом. Здесь находилось около двадцати преподавателей, а так же Петрович и Ратибор. Некоторое время его молча рассматривали, потом Ратибор предложил:
– Рассказывай, зачем попытался покинуть карман.
Алексей молчал. Что он мог сказать? Что полетать приспичило, что в эйфории хотел дотронуться рукой до звезд? Да и Правиду подставлять не хотелось. Сам виноват, что так все получилось.
Совет расценил его молчание по-своему. Преподаватели начали высказывать свои предположения, спрашивая у провинившегося, правы ли они. В чем только не обвиняли парня: и в нарушении устава, которого он даже не знал, и в попытке самовольной отлучки, и в хулиганстве, и в безмозглости, и в заносчивости, гордыне, зазнайстве, кто-то даже намекнул на злой умысел. Молчали только Ратибор, Игорь и Петрович. Если Петрович просто слушал и осуждающе махал головой, смешно шевеля ушами (так он делал всегда, когда волновался, об этом Алексей узнал уже позже), то Ратибор с Игорем иногда перебрасывались взглядами, будто вели какой-то, им одним понятный, разговор. Преподаватели замолчали, ожидая от провинившегося хоть какого-то объяснения, да не дождались. Ратибор в очередной раз посмотрел на Игоря, тот кивнул. Алексею показалось, что губы советника тронула мимолетная улыбка. Тогда Ратибор сказал:
– Ясно, что объяснений от тебя мы не дождемся. Ты хоть понимаешь, что нарушил дисциплину и теперь должен быть наказан?
– Понимаю, – ответил Алексей, пожимая плечами.
– Хорошо, что понимаешь. Думаю, что выражу общее мнение, если наказанием тебе будет три дня в Серых землях. Для размышления над своим поведением.
Алексею ничего не сказали слова Ратибора, но, увидев, с каким сожалением на него посмотрел Петрович, понял, что наказание не из легких. Ну и пусть! Главное, чтобы Правида не пострадала.
– Кстати, о твоей подельнице, – словно угадал его мысли Ратибор.
Алексей вздрогнул. Эта способность Ратибора начинала пугать не на шутку.
– Так вот, – продолжал тот. – Вам запрещено встречаться.
Алексей почувствовал, как кровь волной отхлынула от лица. Он никак не ожидал, что всего за три встречи так сильно привязался к, в общем-то, незнакомой девушке. Если Ратибор и хотел его наказать, то сильнее наказания вряд ли смог бы придумать.
Петрович заметил перемены на лице парня, даже попытался что-то сказать Ратибору, но тот не дал ему такой возможности:
– Приговор окончательный. Исполнять немедленно.
Взмахом руки он приказал, чтобы Алексей возвращался в лес. Парень смотрел ему в глаза, испытывая одновременно сожаление, злость, даже раскаяние, но никакого сочувствия не увидел. Тогда он развернулся и на скорости влетел в болото. Яростно барахтаясь, выбиваясь из сил, снова и снова окунаясь в зловонную жижу, покрываясь новым слоем грязи и тины, Алексей выбрался, наконец, на сушу, где его ждал Петрович.
– Э-хе-хе, – проскрипел леший, оглядывая парня. – Идем, что ли, горемычный.
Он повел парня через лес, смешно переваливаясь на своих коротких ногах. По дороге Петрович говорил, словно не замечая состояния Алексея:
– Думаешь, почему ты в болоте-то искупался? Для пущего осознания своей вины. Так совет со всеми шкодниками делает, которые особливо нашкодили. Теперь в таком виде я должен тебя провести через весь центр, дабы все видели, что будет с нарушителями дисциплины и думали. Но ты не обижайся. Ведь для того и наказание, чтобы человек осознал свою ошибку, исправил и вдругорядь не допускал. Вот, скажем, понимает совет, что не подействует наказание на человека, ну, не подействует, и все тут, не исправит себя человек, тогда как? Тогда изгоняют такого, ибо наказывать – себе дороже. А раз тебя наказали, значит, верят: есть в тебе силы признать ошибку и исправить.
– Помолчал бы ты, Петрович, – попросил Алексей в сердцах. – Без тебя тошно.
Леший послушно умолк, а Алексей шел и думал. Он всего несколько дней здесь, а уже успел два раза нарушить дисциплину, да еще и как серьезно! Нужно научиться сдерживать свои желания. Как их, проклятые, сдержишь, если столько нового, необычного вокруг? Иногда чувствуешь себя маленьким ребенком: мир велик, интересен, многолик, в нем столько такого необычного, что хочется все попробовать, испытать, пощупать, понюхать, попробовать на вкус, даже если нельзя или страшно. Разве это плохо? Вот и получи, малыш, по попе, чтобы знать, куда лезть не надо. Но ведь хочется! Хочется снова и снова попробовать, испытать, пощупать. Если научился ползать, хочется ходить, а когда научился ходить, хочется побегать, и так до бесконечности.
Ознакомительная версия.
