«Решено, — ловя взгляды жителей базы, подумал я, — так и поступлю. Пока оставлю их на месте, а через месяц-другой заберу. Своего рода рулетка. Повезет им, будут жить вольно и под солнышком, а нет, значит, не судьба. Это, конечно, лишняя суета, которая мне не нужна. Но иногда и добрые дела надо делать. Без выгоды, из одного человеческого сочувствия. Ведь не звери мы дикие. Хоть и суровые, но люди. А передо мной не пираты, не преступники и не убийцы (этих уже всех убили), а невезучие люди, большинство из которых на нормальной планете с чистым воздухом и не бывали никогда».
Командир 2-й бригады линейных кораблей контр-адмирал Андрей Харфагер, статный русоволосый мужчина шестидесяти пяти лет отроду, который недавно прошел первую процедуру омоложения, резким рывком оправил темно-синий мундир с несколькими орденами на груди. После чего он машинально поудобнее сдвинул на поясе ножны с коротким мечом, вобрал в грудь воздух, выдохнул и кинул косой взгляд на Александра Маноцкого.
Адъютант императора слегка улыбался. В этой улыбке старший сын императора увидел насмешку, и его ладонь стиснула рукоять парадного клинка.
«Стану государем, Маноцкого первым на каторгу отправлю, больно много знает и слишком много себе позволяет», — подумал Харфагер и решительным шагом вошел в кабинет отца.
Император был занят или, скорее всего, делал вид, будто занят. Он склонился над монитором, который являлся частью его рабочего стола, и что-то просматривал. Серый Лев, не глядя, указал сыну на кресло, мол, присаживайся, и продолжил заниматься текучкой. Контр-адмирал слегка поморщился, ибо тем самым отец давал понять, что не ждал его. Это было понятно без объяснений, но он не смутился. Андрей Харфагер присел в кресло и стал молча наблюдать за императором. Сын смотрел на родителя не отводя взгляда и знал, что Сергей Первый это чувствует, он ждал, когда отец обратит на него внимание, и дождался этого.
Серый Лев отключил монитор, напустил на лицо одну из своих излюбленных масок под названием «суровый правитель», посмотрел на Андрея и сказал:
— Ты потребовал срочной встречи и получил ее. Что-то случилось?
— Разве должно что-то случиться, чтобы я захотел увидеть отца? — Харфагер усмехнулся.
— Не надо этого… — император приподнял раскрытую правую ладонь. — Ты давно уже не маленькое дитя, чтобы тосковать по мне, у тебя свои дети и внуки. Говори, зачем пришел.
— Отец, ты опять воздвигаешь между нами стену. Ведь я же твой сын…
— Да, сын, — Серый Лев кивнул. — Сын, который мечтает стать моим преемником и ради этого готов на очень многое. Думаешь, я не в курсе того, что ты срочно увеличиваешь дружину? Знаю. Или, может быть, ты думаешь, будто мне не доложили о твоих встречах с командующими флотами? Доложили. И даже более того, я прослушал все твои разговоры с ними.
Контр-адмирал, который не боялся ни богов, ни чертей, побледнел. В приватных беседах со своими сторонниками, как правило, высокопоставленными офицерами ВКС, он не стеснялся в выражениях, и часть из них можно было истолковать двояко, ибо Андрей частенько поругивал императора и выказывал недовольство его политикой. Впрочем, Харфагер был уверен, что отец ему ничего не сделает, поскольку, как ни странно, этот суровый человек дорожил своими детьми и по-своему любил их. Поэтому боевой комбриг собрался, пожал плечами и сказал:
— Это мелочь, отец. Как и все твои потомки, я ищу людей, готовых меня поддержать, и говорю им то, что они хотят услышать. Это нормально.
— Допустим. Но выжившим из ума стариком ты меня все же называл.
— Я не…
— Заткнись! — император оборвал сына, пробарабанил пальцами по столу и сказал: — Давай говорить откровенно, сын. Ты к этому готов?
— Да, — Харфагер кивнул.
— Что тебя привело ко мне?
— Я хотел поговорить с тобой о назначении преемника и выяснить, что у тебя на уме. Отец…
— Стоп! — Серый Лев снова оборвал Андрея. — Я знаю все, что ты скажешь, поскольку слышал это тысячи раз. Ты скажешь, что трон твой по праву. Ты старший сын. Ты всего в своей жизни добился сам. Ты будешь отличным императором. Ты глава сильного клана и за твоей спиной ВКС. Ты знаешь, что нужно делать, дабы империя процветала, и продолжишь то, что я начал. Старая песня и во многом ты прав. Но, мой сын, всегда есть «но».
— Какие еще «но»?
— Ты старший. Но ты не лучший. Ты сильный и напористый человек, и я горжусь тобой. Вот только ради власти ты готов убивать не только чужаков, но и своих родственников, которые могут быть с тобой не согласны. На основании своего опыта, ты думаешь, что станешь хорошим правителем. Но империя это не воинская часть, где всех можно построить по ранжиру и заставить жить по уставам. Ты вожак клана и тебя уважают в космическом флоте. Но есть и другие кланы, и ВКС это не вся империя. Ты распланировал свою жизнь на много ходов вперед и считаешь, что самый умный. Но ты не прав. Научись признавать, что ты не идеален. А самое главное, с чего это ты решил, что трон должен принадлежать именно тебе? Старшинство свою роль в моем выборе, разумеется, сыграет. Однако это не так важно, как ты считаешь. Пойми же, Андрей, что никто и ничем тебе не обязан, и корона императора это не только огромная власть над людьми, но и великая ответственность. И только тот, кто сможет это осознать, станет моим наследником.
— Я тебя услышал, отец.
Было, Харфагер хотел встать. Однако император остановил его:
— Не торопись. Мы давно не виделись и в следующий раз, наверное, встретимся только на моем дне рождения. Коли пришел, так посиди.
— А смысл? — контр-адмирал, который представлял себе разговор с отцом совсем не так и был расстроен, скривился, но остался на месте. — Ты мне не рад и отталкиваешь меня.
Император хмыкнул, встал, подошел к бару и достал бутылку с прохладным зеленым чаем. Он сделал пару глотков, освежил горло и вновь повернулся к Андрею:
— У меня есть к тебе предложение. Я его хорошо обдумал, и сам собирался вызвать тебя. Но ты потребовал встречи, а потому тянуть не станем.
— Ты хочешь назначить меня командующим одного из флотов?
— Нет, речь пойдет о другом, — император помедлил и произнес: — В новых колониях сейчас почти семь миллионов человек и мне нужен губернатор, который сможет управлять ими. Думаю, что ты на эту должность подошел бы. Для тебя это повышение.
— Никакое это не повышение, — Харфагер резко расстегнул воротник, — а ссылка. И если у меня будет выбор, то я откажусь. Лучше на должности комбрига останусь.
— Выбор у тебя будет, конечно. Однако не торопись, подумай, и взгляни на это предложение иначе. Сегодня ты губернатор трех имперских планет, а завтра, кто знает, возможно, самовластный король. Разве это плохо? Ты мечтаешь о безграничной власти, и получишь ее.
