была довольно неприметна для стратегически важного объекта обряда.
— И как тут таймер взрывания настроить? Зараза… — бурчал я, стоя фактически на открытой местности.
Спасало меня только то, что всё внимание на себя перетягивали другие. Однако с плазменной гранатой выходил форс-мажор, я не знал через сколько секунд она взорвётся. В конечном итоге пришлось плюнуть на всё и просто со всей дури швырнуть её вверх, надеясь на лучшее.
Бросок мой вышел на удивление сильным. Я стал уже забывать, что моё новое тело так-то принадлежало весьма хорошо сложенному наёмнику с кучей имплантов. Граната быстро достигла инкубатора заразы, мерзко пульсирующего словно сердце, после чего намертво завязла в окружающей его жиже. А затем почти сразу взорвалась.
Грохот поднялся знатный, плазменные гранаты обладали сокрушительной мощью и могли уничтожать самые бронированные цели. Этой мощи вполне хватило чтобы подорвать инкубатор, однако не выдержал и потолок, который полетел прямо на меня.
Я едва успел отпрыгнуть в сторону, после чего лёг и закрыл затылок руками. Благо все обломки чудом пролетели мимо, а опасная жижа, способная плавить металл, выплеснулась в противоположную мне сторону.
— Повезло-повезло, — пробурчал я, начиная медленно ползти к ближайшему укрытию.
— Не туда ползёшь, — раздался голос.
— Обряд сорван, без инкубаторов…
— Нужно забрать артефакт Нургла.
— Ну так забери, я тут…
— Ты его заберёшь.
В этот раз в голосе не было и намёка на юмор или лёгкость. Он не пытался мной манипулировать, а просто грубо подавил волю и фактически подчинил. Лишь небольшой отголосок внимания Тзинча был прикован к этому миру, но даже его хватало, чтобы превратить простого смертного в раба. И сопротивляться такой мощи у меня не выходило.
Сглотнув, я начал пробираться к центру, через гущу боя. Кругом что-то взрывалось, то и дело бегали отряды то гвардейцев, то последователей Нургла, пару раз я видел настолько мерзких отродий, что даже словами было не описать. Хаос воцарился беспрецедентный и было непонятно кто в нём выигрывает.
— Твою мать… — вырвалось из меня, когда я подошёл к центру.
Все чумоносцы валялись вокруг и не подавали признаков жизни. Вернее, жизнь в них кипела и зарождала новые виды болезней и вирусов, однако сами чумоносцы явно сдохли и стали топливом для других форм жизней. В общем не суть важно.
А вот что действительно важно, так это гигантский котёл на который завалился демон Нургла. Нижняя половина его мерзкого тела едва держалась на второй, на лоскуте гниющей кожи. Кишки и другие внутренности уже давно вывалились на пол, но при всём этом демон был жив. Его глаза медленно двигались следя за плавающей по кругу жиже внутри котла. Его задачей было мешать эту дрянь, однако более он с ней не справлялся. Его это огорчало.
Спокойствия ради я использовал свои силы и превратил останки демона в пылающие радужным огнём угли, после чего шатаясь подошёл к останкам и стал искать артефакт.
— Не там ищешь, — подсказал голос и прямо в мой разум вложил догадку.
Мой взгляд переместился на котёл.
— Не-е-е-ет.
— На дне. Нужно достать. Любой ценой.
— Поищу какой-нибудь черпак…
— Времени нет. Практически всё будет растворено, но твою руку я смогу покрыть защитой.
— Нет.
— Суй. Руку.
И снова чужая воля навалилась на меня неподъёмным грузом. Тзинч явно очень нуждался в том, что лежало на дне. Я также чувствовал несвойственные ему переживания. Если бы у меня хватило сил, чтобы воспротивиться ему, то вероятно я бы смог сделать невозможное и нарушить его планы. Однако очень немногие в этой вселенной могли сопротивляться прямому приказу бога Хаоса.
Сглотнув, я начал медленно погружать руку в зловонную жижу. Она уходила всё глубже, начинала гореть изнутри радужным огнём, а снаружи просто поглощалась кислотой. Сразу же мне стало дурно, ведь хоть я и не дышал, но мерзкие газы всё равно входили в ноздри и разъедали их. Волосы с моей головы начали стремительно опадать, а рука скрылась уже по предплечье.
Затем и вовсе мне пришлось наклониться ещё сильнее, моё ухо уже почти касалось жижи, но наконец-то пальцы на что-то наткнулись.
— Хватай! — воскликнул голос.
И пальцы мои сжались ещё до того, как нервные импульсы отдали приказ мышцам. Затем я резко вырвал артефакт и сам вывалился обратно, после чего завопил от невероятной боли. Кожа с руки уже давно слезла и прямо на моих глазах отваливались последние куски мышц и сухожилий, оставляя гниющие кости.
А затем радужное пламя загорелось на плече во всю мощь и огонь отделил мёртвую конечность от тела, сделав меня одноруким калекой. На полу же остался лежать артефакт, на первый взгляд обычный медальон, разве что уж больно большой. И что удивительно, он выглядел идеально чистым и не был повреждён. Та жидкость внутри котла могла плавить танки, но не этот медальон.
— Что это? — вперемешку со стонами спросил я, подбирая медальон и начиная ползти к выходу.
— Крайне важный артефакт. Он нам пригодится. Не знал, что Нургл овладел им.
— Ты чего-то не знаешь?
— Закрой пасть.
И в этот раз мой язык буквально загорелся. Тзинч явно находился не в лучшем расположении духа. Каким-то чудом я дополз до одного из туннелей. Вокруг уже бегали имперцы, минируя живые опоры из корней и невиданных растений. На меня почему-то никто не обращал внимания и вдруг я понял в чём дело. Непроницаемая пелена накрыла меня. Тзинч так запаривался над тем, чтобы я выжил.
Но стоило мне лишь подобраться к туннелю, как прямо перед моим лицом появилось дуло болт-пистолета.
Я даже вскрикнуть не успел, а после и вовсе замер. Передо мной стоял тот самый загадочный союзник, который молча смотрел на меня сквозь маску и почему-то не стрелял сразу. Медленно он изучил медальон у меня в руке, явно почувствовал ауру Тзинча. В поле моего же зрения попали крайне свежие трупы гвардейцев, лежащие в этом туннеле.
И вдруг загадочный союзник убрал болт-пистолет и несмотря на хромую ногу, быстро скрылся во тьме. Туннель был прямым, я попытался его догнать, но найти его так и не смог, будто бы где-то здесь имелся тайный проход. Так или иначе бежать я продолжил, ведь от скорости бега напрямую зависела моя жизнь.
Остановился я уже далеко-далеко за городом, в испепелённой отклонившимися снарядами глуши. Там, забившись под опалённое и изрешеченное осколками дерево, я позволил себе выдохнуть и вдруг осознал насколько
