Рана порадовалась тому, что успела допить кофе, иначе у Наза была бы мокрая физиономия, а ей бы устроили выволочку, несмотря на то, что он сам напросился.
Она подумала, не сказать ли Вишванату об издевательствах Наза, но решила промолчать. Это лишь укрепило бы Наза в подозрении, что у нее с инспектором особые отношения. Она будет молча сносить его дурацкие подколки. В конце концов, если подумать, все это от зависти.
После обеда Рана пристегнула к поясу ком-планшет, сказала Вишванату, что идет допрашивать знакомого последней жертвы, и спустилась на подземную автостоянку. Когда она вышла из лифта, служебная машина уже ждала ее. Рана назвала шоферу адрес, и пока машина пробиралась через шумные людские потоки, беспечно, текущие по улицам, погрузилась в изучение данных, записанных в планшете.
Она проверила происхождение волокон ткани, обнаруженных на месте трех преступлений. Разумеется, была вероятность, что ткань не имеет никакого отношения к убийце, но, как обычно бывает при расследовании убийств, это требовалось доказать. Рана выяснила, что ткань была привезена с колониальной планеты Мадригал, что из нее шьют безумно дорогие костюмы в одном из самых шикарных бомбейских ателье и что такие костюмы, а также сама ткань — большая редкость на Земле. Она записала, чтобы не забыть: «Возможно, убийца — уроженец одной из колоний и любит одеваться со вкусом».
Машина свернула в узкий переулок старого города, в благодатную тень. Рана выключила ком-планшет и посмотрела в боковое окошка По обеим сторонам переулка стояли старые бетонные здания, соединенные нелегальными электропроводами и веревками, на которых знаменами развевалось ветхое бельишко, выцветшее от бесчисленных стирок в водах Ганга. Детишки со вздутыми животами, одетые в одни только шорты, глядели на Рану подведенными сурьмой глазами. Путь машине то и дело преграждали коровы, смотревшие на Рану такими же, лишенными любопытства, глазами стоиков.
Когда машина застопорила в третий раз, Рана нагнулась и тронула шофера за плечо:
— Отсюда я пойду пешком, не беспокойтесь.
Она вышла из машины и обогнула неторопливо жующую корову, всматриваясь в серые стены и пытаясь найти табличку с названием улицы, написанной небесно-голубыми буквами на хинди.
Имя Мохаммеда Икбала она узнала у одного из знакомых Али Бхакора. Икбал, как ей сообщили, был деловым партнером Бхакора. Больше знакомый ничего говорить не захотел. Рана порылась в полицейских архивах и выяснила, что Икбал — мелкий наркоторговец, который время от времени работал с Бхакором. Его имя было последним в списке лиц, которых Рана хотела опросить.
Икбал жил на пятом этаже ветхого серого дома. Здание было таким старым, что в нем даже лифт отсутствовал, и Ране пришлось подняться пешком по пяти пролетам бетонной лестницы. В конце концов она нашла Икбала в комнате, еле вмещавшей его телеса. К счастью, покривившаяся дверь была открыта, поскольку иначе Икбал наверняка не разрешил бы ей войти.
Он сидел скрестив ноги на грязном белом матрасе, расстеленном на полу, и курил кальян. Судя по запаху, в кальяне был гашиш. Глазки Икбала, и так уже заплывшие жиром, сузились еще больше, когда он увидел Рану.
— Кто ты такая? — буркнул он. — Чего тебе надо?
— Вы Мохаммед Икбал? — спросила она.
Его одутловатое лицо было похоже на снимок, который Рана скопировала в архиве.
— Может, Икбал, а может, не Икбал… Тебе какая разница? — проворчал он.
— Если вы не Икбал, значит, вы его брат-близнец. Рана бросила ему на колени фотографию.
Он тупо уставился на нее и промычал:
— Чего тебе надо?
Рана скинула туфли, шагнула через порог и села на матрас напротив Икбала.
— Я хочу задать вам несколько вопросов. Меня не интересует, чем вы тут занимаетесь…
Икбал поднял кверху достойные Гаргантюа ладони, изображая святую невинность:
— Я уже год, как ни к чему, кроме гашиша, не притрагиваюсь — и то я употребляю его только как лекарство. Я астматик.
— Сочувствую. Но, как я уже сказала, наркотики меня не интересуют.
— Значит, ты не агент по борьбе с наркотиками и не собираешься вымогать у меня рупии за молчание?
Не сводя с Раны глаз, Икбал глубоко затянулся гашишем, задержал дыхание, а затем выпустил, как дракон, целое облако серого дыма прямо ей в лицо.
Рана с трудом удержалась, чтобы не закашляться.
— Я из отдела убийств, Икбал, и я не продаюсь.
Он рассматривал ее своими сощуренными глазками, лениво почесывая нос размером с хорошую грущу.
— Ко мне прислали какую-то желторотую девчонку, — усмехнулся он. — Я оскорблен. Чего ты хочешь от меня?
— Насколько мне известно, вы хорошо знали бизнесмена Али Бхакора?
— Ну и что?
— Когда вы в последний раз разговаривали с Бхакором?
Икбал лениво взмахнул рукой:
— Дай подумать… Недель пять назад, наверное. Он приходил ко мне выкурить трубочку.
«Пять недель назад, — подумала Рана. — За неделю до того, как его убили».
— Вы не знаете, с кем он должен был встретиться в отеле «Хиндустан Плаза» вечером шестого июля?
Икбал покачал головой:
— Он не обсуждал со мной свои дела.
— Может, у него в последнее время появились какие-то новые знакомые? Он вам не говорил?
Во взгляде Икбала возникло что-то неприязненное. Он ухватился руками за непомерно громадные пальцы ног и, используя их как рычаг, подался немного вперед.
— Послушайте, офицер! Бхакор жонглирует целой кучей горячих головешек. Он не любит распространяться о своих делах — из страха выронить их или обжечь руки.
— Али Бхакор был убит вечером шестого июля в отеле «Хиндустан Плаза», — сказала Рана, не спуская с Икбала глаз. — Его убили выстрелом в голову из лазерного пистолета.
Икбал всем своим видом вызывал у Раны отвращение. Противно было смотреть на его жесты, на движения его жирного неповоротливого тела, но реакция Икбала была, несомненно, искренней. Его узенькие глазки удивленно округлились. Он явно не знал о смерти Бхакора.
— Я ждал его звонка… Мы встречаемся раз в пять-шесть недель, чтобы выкурить трубку и поболтать.
— Простите, что я сообщила вам об этом вот так, в лоб, без подготовки. Дело очень неприятное. Я изо всех сил стараюсь докопаться до истины и буду благодарна вам за любую помощь.
Икбал кивнул своей слоновьей головой:
— Да, конечно.
— Бхакор случайно не упоминал, с кем он собирался встретиться в тот вечер? Чисто случайно?
Икбал нагнулся и оперся головой на все десять пальцев рук и ног, пытаясь сосредоточиться. А потом с несвойственной для него быстротой поднял на Рану глаза:
