Гранд-шакрен встрепенулся и одобрительно посмотрел на Женьку.
— … ел из одного котла, влюблялся в одноклассников и совершал ночные вылазки к соседям втайне от воспитателей… Не будет относиться к товарищам как к глехам!
Радех уставился на Евгению так пронзительно, что ей немедленно захотелось нырнуть под стол. Но вместо этого она выпрямилась и выдала:
— Давайте проведём эксперимент и посмотрим, что получится.
— Достаточно! — гранд-джамрану хлопнул ладонью по столу. — Командор! Где вы откопали эту… эту…
— Эта, — оборвал его Талех. — Ведущий ксенопсихолог Ролдона-2 и моя жена. И если вас что-то не устраивает в её словах, то аргументируйте свою точку зрения.
Радех ошарашенно уставился на Женьку, на Талеха, и снова на Женьку…
«Что, съел? — мысленно усмехнулась она. — Глехам, твою гатракскую мать!»
— А я думаю, — солидно отметил гранд-шакрен, — что слова ксенопсихолога полны рационального зерна. Вспомните историю Шакрениона. Мы создали Обитель для всеобщего обучения и лишь тогда прекратили распри. Реальное управление сосредоточилось в образовательных структурах. Сари-шак из разных Гнёзд научились жить вместе, тренируя разум, волю и контролируя инстинкты. После этого вражда и бесконечные войны прекратились. Шакренион стал цивилизованной планетой.
— Это предмет иного разговора, — попытался увильнуть гранд-джамрану. — Предлагаю собраться дополнительно. Через цикл. Как раз всё и обдумаем.
«И благополучно забудем, — рассердилась Евгения. — Цикл — понятие растяжимое. Ох, эти ваши дипломатические штучки! Выкрутился, называется.
Она же рвалась бежать по горячим следам.
Гранд-джамрану поклонился присутствующим и обратился в легурону:
— А что по этому поводу думает эрф-джаммрутская сторона? Отложим?
Вот тут прожжённый дипломат и допустил ошибку.
— Почему же? — Радех коварно улыбнулся и торжествующе взглянул на Женьку. — Я заинтригован возможностью, что так ярко нарисовала нам, э, избранница легарта.
«Ева меня зовут, козёл!»
И Женя не понимала, откуда в ней эта злость. А Радех продолжил:
— Позвольте внести встречное предложение.
— Мы вас слушаем, легурон, — сдержанно кивнул гранд-джамрану, уже понимая, что сел в лужу и уничтожая Евгению взглядом, а в глазах гранд-землянина явственно читалось: «Все бабы дуры». Только гранд-шакрен стремился подбодрить ксенопсихолога, жестами, по-шакренски демонстрируя, что он на её стороне. А на Талеха Женя старалась не смотреть.
— Не знаю, как насчёт совместных школ-интернатов, в будущем. Но обмен… опытом, через посланников — возможен уже сейчас. И совершенно добровольно. Раз в цикл вы присылаете к нам своего посредника, а мы своего — к вам. Таким образом удобно поддерживать связь и находить взаимопонимание… Что скажете? Попробуем?
Гранды переглянулись. Женя обескураженно шлёпнулась на стул.
«Талех меня убьёт», — навязчиво стучало в голове.
Но командор никого не убил. Наоборот! Он с готовностью поддержал Радеха и убедил грандов включить это третьим пунктом договора…
Женька пребывала в прострации… Дальнейшие переговоры прошли, как в тумане… Гранды поставили свои подписи. Хотя гранд-землянин что-то ворчал про обработку генов и промывание мозгов. Гранд-джамрану живо скумекал, что командор неспроста согласился и дипломатично молчал. Гранд-шакрен вещал о единомыслии и пожимал Евгении руку… Эрф-джаммрут распрощались со всеми и ушли довольные. До переселения им позволили остаться в ипсилон квадранте, там, где они и находились — напротив Ролдондона.
После всего, Евгению ожидало ещё одно событие. По определению — грустное. Улетал Грегори. Но вовсе не это удручало её. Он отбывал вместе с Бобом. Неделю назад командор вызвал англичанина к себе в кабинет, и тот не выходил оттуда два часа. Все уже решили, что там его и казнили. А в результате, Грегори выдали предписание на вывоз Боба в исследовательский комплекс на Бередине.
Ближе к вечеру, печальная Женька отправилась их провожать.
Она стояла на причале, обняв гатраноида, и постыдно ревела. Сконфуженный Боббэрот успокаивал её, как мог, легонько поглаживая по волосам.
— Ева… Ева Талехи, я вернусь…
— Женька, ну что ты как маленькая! — сердился Грегори. — Всего год, и ты получишь своего Боба обратно.
— Вот именно, моего Бобо… — всхлипывала Евгения.
Она настолько привыкла к нему, и особенно к мысли, что Боббэрот принадлежит ей… Телохранитель, охранник, утешитель, когда больше не к кому податься… Не задавал ненужных вопросов, веселил в трудную минуту и защищал от всего. С Бобом Женька ничего не боялась. И ведь он не требовал ничего взамен. Только новые кубики и клубнику со сливками. И радовался этому как ребёнок.
— Ничего, — пробурчал Грегори. — Твой дэвхар приставит к тебе нового охранника.
Англичанин ни на секунду не забывал, что отныне служит ушами и глазами тэрх-дрегор на Берендине, а это жутко его раздражало.
— Другой — не Боб, — рыдала Женя. — Другой не заменит Боба!
— Не плач, Ева… — несчастный гатраноид тоже заревел бы, если б мог. — Грегори Талехи сделает Боба умнее, и Бобо вернётся.
— Угу, — мрачно подтвердил Грегори. — Настолько умнее, что ты перестанешь упоминать всуе имя командора.
Женька даже улыбнулась и вытерла слёзы.
— Боб считает, что все живущие на станции принадлежат Талеху.
— Хозяина Талеха, — закивал Боб. — Бобо будет скучать.
Командор на проводы не пришёл. Он простился с верным гатраноидом раньше. И у него возникли неотложные дела.
— Бобо вернётся! — с жаром заверял Боббэрот. — Умным…
Евгения сумела выудить из родственничка кое-какую информацию. И теперь знала, что тот нашёл способ развить интеллект Боба безо всякого генетического вмешательства.
— Встретимся через год, — Грегори отсалютовал Женьке на прощание, когда объявили их рейс.
И Женя смотрела им вслед, пока не закрылись ворота шлюза. Из глаз снова потекли слёзы.
«Год пролетит незаметно», — успокаивала она себя, по дороге домой.
Талех ещё не вернулся. Наверное, не успел разделаться с делами.
Женька умылась, силясь на чём-нибудь сосредоточиться, но ей никак не удавалось. Перед глазами поочерёдно стояли, то Радех с его иезуитской усмешкой, то печальный Боббэрот… Вот и с Талехом не получалось нормально поговорить… Он же явно что-то задумал и с умыслом притащил жену на переговоры…
До сих пор вспомнить стыдно!
«Чего это на меня нашло?
