Ознакомительная версия.
Она вместе со всеми вышла на жилую палубу. Приотстала. Ей хотелось в свой контейнер. От желания просмотреть входящие зудело все тело, да и припухлость под подбородком стала уже спадать. Но контейнера больше не было. Привычка многих месяцев утратила смысл, и Наоми подтягивалась по тускло окрашенным коридорам, перебирая руками скобы, и чувствовала себя так, словно, пробудившись после долгого сна, обнаружила себя на чужой станции, где ей совсем нечего делать.
В столовой собралось шестеро, хотя рассчитана она была человек на тридцать с лишним. До раздатчика Наоми добралась, но еды не получила. Механизм запросил код доступа или личный номер, которого у нее не было. Она убралась в уголок, закрепилась на вделанной в стену скобе для ног и стала ждать, не слишком представляя, чего именно ждет.
Для ее мыслей чужие разговоры заменяли тишину. Наоми даже удивилась, когда примерно через час появилась Эмма. Та взяла двойную порцию еды и поставила перед ней.
– Ушли, – тихо сказала она. – Причалили, перебрали чертов корабль от носа до кормы, велели капитану доложиться кому-то на перевалочной и смылись.
– Комиссару, – подсказала Наоми. – Я слышала. У нас были сведения еще об одном, тот направлялся на перевалочную базу в системе Сол. К Земле.
– Итак, у нас теперь будут комиссары, – кисло протянула Эмма.
Наоми кивнула ей кулаком. Значит, все-таки повальная проверка. Усиление контроля над всем Союзом перевозчиков. Больше того, это могло означать, что Дуарте и его аппарат стали догадываться о роли Союза в контрабанде подпольщиков из системы в систему. Или у них появились новые планы, требующие преданных и доверенных людей над губернаторами и губернаторским штатом.
Если игра в наперстки раскрыта, придется серьезно менять методы. В худшем случае, подполью конец. При контролирующей медленную зону Медине и разоблачении их средств доставки подполью грозила серьезная опасность развалиться на тринадцать сотен изолированных фрагментов, бессильных поддержать друг друга.
– Тебя не проверяли? – спросила Эмма.
– Как раз проверяли, – произнес голос у них за спинами. Подплыл старший механик, занял место рядом с женщинами. – Они ее поймали.
Эмма побледнела. Значит, она тут ни при чем.
– Спасибо, что меня прикрыли, – сказала Наоми. – Наверное, лучше на этом и остановиться. Не хотелось бы втягивать вас в неприятности.
– Шутите? – ответил старший механик. – С тех пор как я подписался на эту баржу, ничего лучше со мной не случалось. Правда, для себя старался.
– Я ценю ваш энтузиазм, однако…
Он протянул ей карточку:
– Открытый доступ в частную каюту и к зарплатному счету. Вне учета, так что при аудиторской проверке просто вернется как неиспользованный и неправомочный.
Наоми взглянула на карточку и снова на механика. Говорят, дареному коню в зубы не смотрят. Но этот совет не из лучших.
– Догадываюсь, что вы чего-то хотите взамен. Тогда стоит очень-очень ясно объяснить, что именно.
– Нет, – ответил старший механик. – Ничего не хочу. Вы мне уже заплатили. Просто пользуюсь случаем вернуть часть долга.
– Простите, если я невежлива, – сказала Наоми, – но я никогда не верила в добрых незнакомцев.
– А мы с вами не чужие, – возразил старший механик. – Без вас я бы не был механиком. Мой отец маленьким жил на Церере, когда ее зацапал Свободный флот. А вы со своей командой? Протянули руку мира в разгар гражданской войны. Вы создали Союз перевозчиков. Будь моя воля, я бы пинком вышиб капитана из его каюты и поселил в ней вас. Вы ее более чем заслужили.
Наоми потянулась к волосам, по привычке целясь занавесить глаза челкой, но после стрижки Эммы волос на это не хватило.
– Стало быть, вы меня знаете?
Механик издал отрывистый, как кашель, смешок.
– Еще бы не знать. Наоми, черт ее побери, Нагату знает весь Пояс. Это только лаконские долбодятлы не видят, что у них перед носом. И, опять же, это честь для меня.
– Чак, – предостерегающе вымолвила Эмма.
– Сказал первый и последний раз, – ответил старший механик Чак, подняв руку. – Но вы обе можете не волноваться. Как подойдем к порту, дам вам доступ к челноку. Со мной вам ничто не грозит.
Наоми благодарно кивнула, и Чак просиял. Теперь она увидела, как он молод. Паренек был так доволен собой, что у Наоми заныло сердце. Гордость за удачную проделку так и светилась у него на лице. Она как будто видела себя его глазами – полубогиней. Явившейся в жизнь мифической героиней. Знаменитостью. Бог весть сколько раз она перехватывала такие взгляды на Джима. Так вот каково ему тогда приходилось.
Такое чувство недолго и возненавидеть.
Глава 16. Элви
Это были старые транспортные корабли, много поколений до открытия врат таскавшие по поясу астероидов системы Сол людей и грузы. Элви в мощный телескоп «Сокола» наблюдала, как их выводят на позиции у врат Текомы. Даже в таком телескопе изображения расплывались. В обоих суденышках было не больше нескольких дюжин метров длины, а расстояние – почти миллиард километров. Если бы не датчики «Сокола», на порядки превосходящие чувствительность ее глаз, она бы ни за что не разглядела. А так Элви видела ползающие по обшивке мехи и дроны, производящие последнюю проверку. Маневровые двигатели вспыхивали и гасли, передвигая механизмы по корпусу и дюзовым конусам, проверяя и перепроверяя, исключая любые неполадки. В этом крылась глубокая ирония, но, если слишком задумываться, Элви разбирала злость.
– Эй, конфетка, – окликнул от дверей Фаиз. – Тебе что-нибудь принести?
– Все еще не надо. Как и три минуты назад, – огрызнулась она. И сразу за словами вырвался виноватый смешок. – Извини. Дерьмово пришлось.
– Ничего, я же видел, откуда ты вышла, – ответствовал муж и многолетний напарник по интеллектуальным трудам. – Сам завис. Смотри.
Он выпустил скобу, чтобы на миг застыть в воздухе, ухмыляясь воплощенному в материи каламбуру. Элви улыбнулась – больше в ответ на улыбку, чем на шутку.
– Все со мной в порядке, – сказала она. – Правда. В полном порядке.
– Хорошо. Это хорошо. Потому что некоторые после того, как чуть не утопли в инопланетной жиже при высоких перегрузках, страдают сыпью. Бывают и прыщи. От угрей ожившие утопленники тоже ужасно страдают.
– Прости, что так тебя напугала, – покаялась она. – Я не нарочно. Правда. Но теперь со мной все хорошо.
Фаиз втянулся в комнату, неловко извернулся, чтобы зацепиться лодыжками, и погасил инерцию коленями. Встав у стены рядом с ней, он вгляделся в изображение на экране.
– Прости, – сказал он, – что не так быстро, как ты, справляюсь с глубокими экзистенциальными страхами по поводу твоей смерти.
– Ничего. Я, наверное, на твоем месте тоже была бы не так спокойна. Просто я к тому времени, как узнала, что чуть не умерла, была уже довольно живой. Когда пропустишь ту часть, где «она цепляется за жизнь, удержится ли?», удар получается не такой сильный.
– Да, – протянул Фаиз. – Та часть мне совершенно не понравилась. То есть, если честно, я и от этой не в восторге.
Она протянула руку, и он переплел с ней пальцы. Так у них повелось. За много лет привыкли прикрываться шутками и остротами, но Элви знала, что отчаяние у него настоящее. А она злится вовсе не на него, а на тупых идиотов, играющих с переходным кольцом. Медленно и глубоко вдохнув, она выпустила воздух сквозь зубы.
– Чувствую себя дурой, – призналась она. – Я и впрямь верила, что у нас научная экспедиция.
– А что, нет?
Она ткнула большим пальцем в монитор.
– Это не наука. «Подкинь дерьма в огонь и посмотри, что из этого выйдет» – это не наука. Так бросают в пруд динамит, чтобы посмотреть, не всплывет ли какая рыбина.
– Это… натуральная философия?
– Дерьмецы военные. Все проблемы решают взрывами.
– Да уж, – сказал Фаиз. – Тут пожалеешь, что нельзя подать в отставку, а?
Элви оттолкнулась от монитора. В свободном падении это движение было просто жестом, демонстрирующим непричастность к происходящему. Темные глаза Фаиза не отпускали ее взгляд.
Ознакомительная версия.
