Она решила прежде всего побывать в кафе старого города и прибавила скорость. Сани вздрогнули и понесли ее в темноту. Брызги из широких луж разлетались, когда она проносилась по узким улочкам. Чоя наблюдали за ней прищуренными глазами, с непроницаемыми лицами – будто зная, что она явилась сюда выведывать их тайны.
– Розовый «Валтон», – заказала она, стаскивая перчатки, усаживаясь в чистое кресло и сдувая со стола крошки. Розовое вино редко ударяло ей в голову. Это было уже четвертое кафе, в которое зашла Йорана, надеясь выяснить что-нибудь за разговором. Если прорицательница и существовала в Баялаке, о ней никто ничего не знал – по крайней мере, в старом городе. Должно быть, в новом районе известно больше, но Йорана сомневалась, что вообще получит достоверные сведения. Должно быть, новый город высасывает из старого все соки, забирая самых способных чоя. Нет, прорицательница должна быть именно среди бедноты, должна действовать не ради денег, а с непонятной целью. Теперь Йорана все лучше понимала, что сначала ей надо было встретиться с Малаки, обсудить ситуацию и выяснить, что он хочет от нее.
Вино принесла чоя с округлившимся животом, явно на второй половине беременности, с блестящими глазами – бахдара у нее, по-видимому, хватало, чтобы распознать, что Йорана входит в Дом. У чоя были жидкие, грязно-желтые волосы и сапфировые глаза, а кривые зубы портили ее улыбку. Она поставила перед Йораной бутылку розового и стакан и робко взглянула на посетительницу.
Йорана наполнила стакан и выпила за здоровье новорожденного.
– Пусть у твоего малыша будут проворные ноги и крепкий гребень.
Вино оказалось крепким, самым лучшим из всех, что она пробовала сегодня, а может, не слишком разбавленным. Йоране не удалось скрыть зависть в голосах.
Что-то мелькнуло в глазах чоя, когда она наблюдала, как Йорана вновь наполняет стакан.
– Что-нибудь еще, уважаемая? – спросила чоя, и в ее голосах прозвучало неприкрытое любопытство.
– Нет, больше ты мне ничем не поможешь, – ответила Йорана с намеренным намеком, наблюдая, как поймет его чоя и выкладывая на стол монету в уплату за вино.
Монета исчезла вместе с легкой дрожью руки. Чоя невинно спросила:
– Вам нужна сдача?
– Нет, спасибо.
Теперь она могла уходить, но оставалась на месте, почти касаясь бедром стола. Чоя таинственно понизила голоса:
– Здесь не самое лучшее место в Баялаке – вам не следует оставаться одной.
Йорана взглянула на нее поверх стакана.
– Спасибо, – ответила она. – Мне посоветовали попробовать у вас вино. Я допью его и уйду.
Чоя смутилась и уже повернулась, чтобы уйти, однако вновь нагнулась над столом:
– Может, вам кто-нибудь нужен?
– Нет, спасибо. Сегодня мне не до общества – слишком о многом надо подумать, – Йорана краем глаза наблюдала, что творится за остальными столиками. Она видела, что не привлекает особого внимания, но чувствовала, что кое-кто время от времени поглядывает в ее сторону.
– О нем? – предположила чоя и улыбнулась.
– Конечно. И о том, что с ним делать. Я хочу ребенка, а он против, – Йорана пожала плечами.
– Не хочет ребенка? – чоя явно была потрясена. Число детей у чоя постепенно сокращалось. Семьи пышно праздновали появление каждого новорожденного и молились, чтобы Вездесущий Бог одарил их потомков бахдаром. Чоя положила руку на округлый живот. – Простите…
Йорана вновь притворилась равнодушной.
– Но что я могу поделать? Не заставлять же его. Пора делать выбор, – она оглядела зал кафе – простой, тесноватый и примитивно отделанный. – А здесь недурно.
Чоя неожиданно села и положила поднос на стол.
– Может, даже получше, чем в других местах, – она торопливо огляделась и нагнулась к Йоране. – Есть один способ…
Йорана допила второй стакан и налила еще, пододвинув его к чоя.
– Я не хочу пользоваться наркотиками – они могут повредить ребенку.
Чоя нетерпеливо замахала рукой.
– Нет, нет. Послушайте меня – вы ведь из Дома. Вы же можете предсказать свое будущее!
– Бахдар угасает в моей семье, как свечка, – Йорана печально покачала головой. – Я едва сумела пройти испытание.
– А если бы я смогла вам помочь, вы приняли бы мою помощь? Для вас это важно?
Йорана пристально взглянула ей в глаза.
– Пожалуй.
Чоя задумалась, как будто оценивая искренность ее слов и взгляда, затем поднялась. Она не коснулась предложенного вина.
– Удачи вам, – сказала она на прощание и скрылась за дверью, держа поднос на ладони.
Столь неожиданное исчезновение озадачило Йорану. Неужели она не прошла испытания? Неужели у чоя хватило способностей понять истину? Она допила последний стакан розового, и не желая больше пить, сидела, слушая приглушенную музыку и бормотание голосов, наслаждаясь покоем. По крайней мере, она получила намек, что здесь кто-то умеет предсказывать будущее. Прорицатели были в каждом городе, и Йорана не удивилась бы, узнав, что такими способностями обладает половина жителей Баялака.
Она встала, чувствуя легкое опьянение. Надо уехать из старого города, а утром вновь начать поиски.
Снаружи, на стоянке, машина выглядела так, как будто возле нее кто-то побывал. Йорана выругалась, обнаружив отключенную сигнализацию. Заткнув перчатки за пояс, она осмотрела машину: она перекосилась, кто-то пытался открыть бак с топливом, но, казалось, существенного ущерба не нанес. Йорана в облегчении прищелкнула языком. Ей не хотелось оставаться здесь – в воздухе попахивало грозой.
Она склонилась над машиной, открывая замок, когда кто-то подошел сзади. На голову Йораны обрушился удар. Она почувствовала, как падает, раскинув руки, и соскользнула в темноту, проклиная себя за беспечность.
– Это она?
Резкий голос болью отдался в ее голове. Йорана почувствовала щекой грязный пол. Ее скручивало от боли, руки онемели, отказываясь повиноваться. Что-то острое уткнулось в ребра.
– Ты просила о ней, и мы привели ее.
Вновь послышался резкий голос:
– Опишите ее лицо. Скажите, какие у нее украшения.
Йорана издала приглушенный стон – ее поймали, как неопытного новичка, и знали, кто она такая и насколько ценна в качестве заложницы. Ее опознали, несмотря на все предосторожности.
Кто-то схватился за ее гриву и приподнял голову, поддерживая ее за подбородок. Шея мгновенно заныла, боль пульсирующими волнами распространилась к плечам. Однако эта же боль окончательно пробудила в ней сознание. Она оглядела комнату, хотя успела немногое заметить в полумраке искаженным зрением. В комнате стоял запах, даже вонь, которую Йорана не могла определить – казалось, она въелась в старое дерево. Этот запах означал отчаяние.
