Но только не Демида Зубова. Диктатор-регент, похоже, давно поджидал этих незваных гостей и успел как следует подготовиться к теплому приему. Его эскадра, пусть и существенно уступающая в числе вымпелов, но зато закаленная в боях и учениях, а также фанатично преданная своему вождю, уже встречала противника в полной боевой готовности вблизи координат подпространственного прыжка.
Как только корабли «черноморцев» и османов выбросило в «Ладогу» в семнадцати миллионах километров от Санкт-Петербурга-3, по приказу командующего Зубова четыре «резервные» дивизии немедленно выстроились в атакующие «конусы», нацелив носовые батареи на вражеские порядки. Сам же контр-адмирал во главе двух своих лучших, гвардейских дивизий, оставался пока в резерве, готовый в любой момент ринуться в самое пекло и поддержать навал.
Рядом с диктатором на капитанском мостике флагманского линкора «Москва» находилась и его возлюбленная, а, что можно и так ее назвать — Тиса. Девушка-андроид спокойно и сосредоточенно всматривалась в передвижение масс кораблей на тактической карте, горящей в центре командного отсека, словно прикидывая в уме наиболее удачные маневры и цели для атаки. Ее мозг, напичканный терабайтами тактических схем и исторических данных, наверняка просчитывал все возможные варианты предстоящего сражения. И, судя по едва заметной полуулыбке, играющей на губах этой искусственной красавицы, расклад ее полностью устраивал.
У самой же планеты Санкт-Петербург-3, в виде охранной группы, Зубов оставил те самые сорок пять кораблей, что номинально подчинялись сейчас Тисе, она же Лже-Таисия. Конечно, для планеты со статусом новой имперской столицы такое прикрытие могло показаться недостаточным. Но контр-адмирал прекрасно знал, что ему нечего опасаться за свои тылы. Ведь на орбите Санкт-Петербурга располагалась неприступная крепость-«вагенбург» Кронштадт, чьи прозрачные стены и стационарные орудийные батареи могли без особого труда отразить нападение любого, даже самого многочисленного вражеского флота, рискнувшего сунуться в запретную зону. Так что сорока пяти вымпелов Тисы будет вполне достаточно, чтобы при необходимости поддержать защитников цитадели огнем и помочь отсечь прорвавшиеся к планете корабли противника.
— Ну что, вот мы и встретились, — усмехаясь, произнес Демид Александрович, обращаясь через экран к своим бывшим боевым товарищам, а ныне непримиримым врагам — адмиралам Черноморского космофлота. — Как я погляжу, вы не шибко-то спешили на свидание со старым другом. Случаем, не заплутали по дороге? Понимаю, понимаю — никому ведь не хочется раньше времени на тот свет отправляться, это вы верно рассудили, господа…
На лицах адмиралов-«черноморцев» появилось раздражение и ответные презрительные ухмылки. Похоже, Красовскому, Хиляеву и остальным явно не понравился этот едкий тон и скабрезные намеки со стороны Зубова. Да и вообще, кто дал этому выскочке и самозванному диктатору право так с ними разговаривать?
Но контр-адмирал уже Зубов сменил интонацию с иронической на угрожающе-сухую и резко бросил в микрофон:
— Только вот объясните-ка мне, господа хорошие, что это за османское сборище ублюдков болтается аккурат возле ваших кораблей? Да-да, вот эти темно-красные у которых командующим не кто иной, как сам адмирал-паша Бозкурт собственной персоной? Вы что совсем опустились, заведя дружбу с лютыми и непримиримыми врагами России, с этими убийцами и мародерами, на которых кровь сотен тысяч наших людей? Ха, тогда все ясно с вами, голубчики! Позор вам!
Эти слова, словно разящие клинки, полоснули по самолюбию «черноморцев». Адмиралы все как один аж побагровели от гнева и унижения. Да как смеет этот узурпатор обвинять их в предательстве и швырять в лицо подобные оскорбления⁈ Он сам в первую очередь предатель и клятвопреступник!
— Хватит паясничать, Зубов! — не выдержав, рявкнул в ответ Дамир Ринатович Хиляев. Глаза его пылали яростью, а пальцы до боли стискивали подлокотники командирского кресла. — Нечего тут распинаться о верности Российской Империи, когда сам по уши в крови невинных! Прирожденный убийца, мятежник и отступник, вот ты кто! Любитель стрелять в спину сильным мира сего, мать твою! Лучше заткнись и сдавайся подобру-поздорову, у тебя все равно нет никаких шансов на победу! Посмотри на карту, идиот, у нас сейчас кораблей в два раза больше, чем в твоей жалкой эскадре!
Но Зубов лишь презрительно хмыкнул в ответ:
— Значит, больше мусора придется убрать техническим службам после того, как я вас в порошок сотру, только и всего! За дело, орлы!
И тут же, не тратя более время на пустую болтовню, диктатор-регент отдал приказ своим дивизиям атаковать. Похоже, «черноморцы» совершенно не ожидали, что их противник, уступающий им в числе, первым пойдет в навал. Но Демид Зубов изначально не думал размениваться на мелочи вроде позиционного маневрирования и перестрелки с дальней дистанции. Вместо этого он нанес мощный, сокрушительный удар прямо в центр вражеского построения, туда, где кучно держались османские корабли под командованием адмирала-паши Бозкурта. Видимо Демид Александрович, хотел сразу же выбить противнику зубы и лишить «черноморцев» помощи этих воинственных, но недисциплинированных союзников.
Две турецкие дивизии из четырех не выдержали столь стремительной и яростной атаки. Залпы плазменных орудий и быстрое сближение, словно огненные вихрь, кораблей Зубова посеяли панику в рядах османов. Не прошло и получаса, как существенная часть кораблей авангарда флота Южных Сил Вторжения в ужасе уже разлеталась кто куда, словно перепуганные муравьи, в которых ткнули палкой. Не выдержав массовой атаки кораблей Зубова, османы начали в беспорядке метаться по сектору боя. Адмирал Бозкурт видя, что часть его флота разбегается, вышел навстречу врагу со своими дивизиями, пополненными новоприобретенными у Гуля и остальных русскими крейсерами и линкорами. Ему удалось на какое-то время сдержать натиск кораблей контр-адмирала Зубова и дать возможность своим союзникам — «черноморцам», выстроиться в «конусы» для контратаки. Это неожиданное препятствие несколько сбило наступательный порыв наступающих и дало черноморцам столь необходимое время сориентироваться…
Первым на Зубова налетел вице-адмирал Хиляев. Без лишних церемоний он повел свою 9-ю «линейную» с одного из направлений, намереваясь одним мощным ударом пробить брешь в его построении. Грозные линкоры и крейсера, ощетинившись орудиями, словно разъяренные быки, устремились вперед, не обращая внимания на плотный заградительный огонь.
Сам Дамир Ринатович, стоя на мостике своего флагмана «Ретвизан», с мрачным удовлетворением следил за тем, как один за другим гаснут на экранах вражеские значки. Его глаза горели яростным огнем, а на скулах ходили желваки от напряжения. Он словно вкладывал всю свою ненависть и боль утраты в каждый залп, в каждый рывок. И эта неистовая ярость, казалось, передавалась его людям, заставляя их сражаться с удвоенной силой.
Стремительная атака дивизии вице-адмирал Хиляева привела в замешательство наступающих. Их некогда стройные порядки смешались, корабли сталкивались друг с другом, пытаясь уклониться от огня и таранных действий. Казалось, еще немного — и вся эскадра диктатора-регента обратится в бегство.
Но Зубов не был бы собой, если б позволил застать себя врасплох. Опомнившись от первого шока, он с холодной яростью бросил в контратаку сразу две свои «резервные» дивизии, намереваясь взять в клещи подразделение Хиляева. Маневр был рискованный — на остальных участках «фронта» силы диктатора неизбежно ослабевали. Но азарт схватки, похоже, туманил разум Демида Александровича, толкая его на столь опрометчивые действия.
В итоге сомкнуть «клещи» вокруг 9-й «линейной» ему так и не довелось. Потому что в этот самый миг, словно по команде, в бой вступили один за другим остальные соединения Черноморского космического флота. Дивизии Елизара Орлова и Александра Красовского, до того выжидавшие момент и находящиеся на флангах, вдруг дружно ринулись вперед, перестраиваясь на ходу в хищные атакующие «клинья». Таким образом попытка диктатора обойти с боков увязший в битве дивизию Дамира Хиляева обернулась для него самого угрозой быть отсеченным от основных сил и окруженным.
