— Докладываю: объект C-01 полностью уничтожен. Глубокое сканирование не обнаружило под поверхностью других кораблей противника. Стартовавший корабль выходит в верхние слои стратосферы. Возможное вооружение: ракета с ядерной или термоядерной боеголовкой. Приблизительный расчетный курс… Вероятность…
Прорвались, улыбнулся командующий. Люблю героев.
— Всем кораблям первой линии: боевая готовность номер один, — контр-адмирал сверился с расчетным курсом астлан. — Координатор, прямую линию с фрегатом «Махаратха».
— Фрегат «Махаратха» на связи.
— Каперанг Бхимасена?
Ван дер Вейден не стал ждать, пока капитан «Махаратхи» отрапортует. Зря, что ли, Бхимасена, старый лис, еще на этапе планирования операции мечтал о таком раскладе?
— Герои на подходе. Сделайте мне красиво, каперанг. Я на вас рассчитываю.
II
Сигнал тревоги застал полковника Нопалцина в офицерской столовой. «Не успели!» — единственная мысль билась в голове полковника, словно камень в калебасе, когда он живым снарядом несся по коридору в центральный пост космодрома. Казалось, еще чуть-чуть, и полковник взлетит, выйдет на орбиту без корабля и скафандра, в одном мундире с орденскими ромбами. На столе сиротливо остался стоять поднос с любимым лакомством Нопалцина: жарким из мяса зеленой игуаны, в бобовой подливе с перцем.
— На нас идут семь неопознанных объектов. На запросы не отвечают. Высота одиннадцать пятьсот, скорость четыре триста, азимут шесть-три-одиннадцать, — не оборачиваясь, доложил дежурный. — Расчетное время подлета…
Наметанный взгляд Нопалцина скользнул по экранам радаров.
— Засечек нет! — хрипло выдохнул полковник.
На миг он почувствовал облегчение: ложная тревога!
— Обычные радары их не берут. Спасибо этой штуке… — дежурный подвинулся, освобождая полковнику место рядом с собой. По трапециевидному экрану с двойной координатной сеткой ползла компания размытых кровавых клякс: четыре крупных, жирных твари и три гадины поменьше. Экспериментальная система слежения «Уецкэйотль», установку которой закончили неделю назад, себя оправдала полностью.
«Не успели!» — в последний раз стукнул камень о калебас. Заткнись, велел паникеру Нопалцин. «Тлапетлантли» не прошел финальную предстартовую диагностику? Демон Тзитзимитль сожри всех диагностов! Экипаж всё десять раз перепроверил: системы в норме, баки носителя заправлены топливом под завязку…
— Связь с командованием!
— Связи нет, господин полковник.
— Срочно! Мне нужно разрешение на взлет!
— Связи нет.
Каждая секунда была на вес золота. Нет, значит, нет.
— Предстартовая готовность «Тлапетлантли» — пять минут! Запуск всех систем — немедленно!
— Господин полковник, это трибунал…
— Трибунал? Да я расцелую судей, если вернусь! Я встану к стенке, распевая «Крошку Чу»! Хотите, чтобы они сожгли «Тлапетлантли» на старте?!
— Вы думаете…
— Я уверен!
Лицо дежурного отвердело. Встав, он поклонился Нопалцину:
— Счастлив был служить с вами.
— Я тоже. Дай мне эти пять минут, лейтенант. Задержи их. Они считают себя невидимками? Разочаруй их, бей на опережение. Тогда у меня будет шанс.
— Я понял, господин полковник.
Щелкнув переключателем, лейтенант забубнил в микрофон:
— Дежурный вызывает начальника ПВО космодрома. Повторяю…
Уже выскакивая в коридор, Нопалцин активировал «тревожный браслет» на запястье. Сигнал экстренного сбора ушел к членам экипажа. Контрольное время до точки сбора — шлюз-тамбура номер один — три минуты. Успеют, куда они денутся…
Он бежал, как в последний раз.
Капитан Кипактли влетел в шлюз-тамбур за семнадцать секунд до контрольного срока. На ходу, бранясь хуже грузчика, капитан застегивал полетный комбинезон. Щеки Кипактли пылали бешеным румянцем. «Еще и ругается, — с восторгом отметил Нопалцин. Под ребром кололо сапожницкое шило. — Вот это дыхалка…»
— Экипаж, слушай меня! К космодрому приближаются летательные аппараты противника. Связи с командованием нет. Как старший по званию, я принял командование на себя. У нас две минуты, чтобы занять места в корабле и загерметизироваться перед стартом. Вопросы?
— Боевая задача?
Майор Чимолли и глазом не моргнул. Экстренный вылет? Под огнем превосходящих сил противника? Да ну, пустяки. Вы бы схлестнулись со старухой Чимолли — узнали бы, почем фунт лиха…
— Выйти на орбиту, обнаружить группировку сил вторжения и произвести ракетный пуск на поражение. Задача ясна?
— Так точно!
Шансов нет, хотел сказать Нопалцин. Ноль целых, ноль десятых. Ни на взлет, ни на выстрел. Возвращение? Полковник всегда был честен со своими людьми. Он стоял и молчал, и читал несказанное на лицах экипажа. Кипактли и Чимолли улыбались. Придуркам, намеревающимся жить вечно, не место в Космических войсках. Сверху ахнуло, сквозь многометровую толщу бетона и стали долетел низкий гул. Стены тамбура завибрировали — мелко, противно, как зубоврачебное сверло.
— Они атакуют космодром. За мной!
И, откинув защитную крышку, Нопалцин всей ладонью ударил по кнопке открытия шлюз-тамбура. Тяжелые створки из вольфрамового сплава с шипением поползли в стороны.
— Бегом!
Он первым протиснулся между створками, не дав им разойтись до конца, и, гулко грохоча магнитными ботинками по соединительному мостику, ринулся к кораблю. В шахте выла сирена, багровыми сполохами мигали лампы сигнализации. От натужного гудения компрессоров пневмоприводов закладывало уши. Внизу, в сумрачной глубине, хвостовую часть носителя окутывали облака пара. «Жидкий азот, — поправил себя Нопалцин, поднимая рычаг запорного механизма. — Сброс излишков из систем охлаждения». Крышка мягко отошла в сторону; дыша друг другу в затылок, трое космонавтов нырнули в люк. Капитан Кипактли, забравшийся последним, с усилием опустил рычаг, задвинул фиксатор; бросил взгляд на датчик герметичности.
— Порядок. Герметизация есть.
— По местам! Пристегнуться. Предстартовая готовность — тридцать секунд.
— Есть предстартовая тридцать, — откликнулся в шлемофонах голос дежурного.
— Обстановка на поле?
— Ведем бой. Стартовые комплексы, ангары и две батареи ПВО уничтожены. У нас остался последний резерв — двенадцать гнезд СРК по периметру. Задействуем их, когда вы будете взлетать.
И после звенящей паузы:
— Удачи, полковник.
— Удачи, лейтенант.
— Предстартовая готовность десять. Даю обратный отсчет. Девять… восемь…
