К вечеру мы добрались до пункта назначения. Этот дом тоже был довольно большим, такой себе дворец в миниатюре, но соперничать с родовым гнездом, конечно, не мог. Изнурённая поездкой и болями внизу живота, я даже отказалась от ужина. Просто помылась и заснула сразу, как только добрела до кровати.
А уже на следующее утро я поняла, что всё гораздо серьёзнее, чем я предполагала. Теперь я целыми днями не видела Тима, он возвращался ко мне лишь поздно ночью и чаще всего уже тогда, когда я мирно спала. А по утрам я сквозь сон чувствовала его поцелуй на своём лице и слышала, как он уходит. Иногда только днём он появлялся, но был таким сосредоточенным на своих мыслях, таким напряжённым, что я не решалась доставать его своими расспросами и нытьём. Постепенно в этом доме и близлежащих строениях стало скапливаться всё больше и больше народу, а судя по количеству оружия и закованным в латы хрякам, это была его армия. Или её часть.
Первое время я путалась в том, кто есть кто, и часто обращалась к женщинам, как к мужчинам, а к мужчинам, как к женщинам, но вскоре поняла, что пора мне перестать стесняться, и начала бесстыдно пялиться перед началом разговора на их причинное место. Ведь отличить мужчин от женщин я могла только так: есть бугорок в штанах – он, нет бугорка – она.
Ивриганз занималась хозяйством, но находила время и для меня. Она подолгу со мной беседовала, когда я, не находя себе применения в отсутствие Тима, заходила в её кухонное царство. Например, она мне рассказала ещё довольно много о том, как разводят и заботятся в каждом родовом поместье о своих гермиках мужского и женского пола – ведь именно они и позволяют этой расе продолжаться во времени. Даже предложила отвезти меня в соседний город, откуда она сама родом и где ещё живёт её семья, и показать мне их родовых производителей. Я отказалась. Может и зря, но мне как-то ещё пока не хотелось увидеть «маму» своего любимого, точнее представителя её вида. Когда же я спросила её насколько велико число Тимовых сторонников, она ответила:
– О, Эмма! Ты даже не представляешь, как их много. Для Шиа это будет удар под дых – увидеть их реальное число и мощь.
– Неужели столь многих мужчин вы не устраиваете в качестве женщин? – спросила я и смутилась своего вопроса, так как он мог её обидеть.
Но Ивриганз продолжала месить тесто со своей обычной улыбкой на губах. Её большие и грубые руки, которым больше подошло бы держать меч, ловко и быстро справлялись именно с домашней работой.
– Ну что ты, девочка! Они даже не знают, как выглядели те, кого давно уже нет на этой планете.
Я вновь поразилась: неужели же такая вот женщина, больше двух метров ростом, с типично мужским грубым лицом, выдающимися надбровными дугами и чёткими бицепсами, не скрываемыми тканью рубахи, могла вызывать желание у нормальных мужчин?
– Тогда чем же их так не устраивает Шиа?
– Они – мужчины! Они не созданы для того, чтобы всю свою жизнь проводить у камина или торговать. По крайней мере, большая их часть. Им нужно движение, им нужен в жизни азарт, подвиги. Они ещё не потеряли заложенных в них природой инстинктов охотников, воинов и добытчиков. А наш Правитель, как и многие другие, давит на корню любые проявления этих качеств.
– Как же тогда до сих пор ещё не забыты правила обращения с оружием? Как вообще Шиа допустил его существование?
– Это традиция. Ни он и никто до него не смог насовсем забрать у них меч. Если бы кто-то попытался это сделать, восстание началось бы намного раньше. Да и самому Шиа армия нужна, чтоб поддерживать свои порядки.
Ивриганз отмыла руки от прилипшего к ним теста, перезаколола свои ярко-красные волосы повыше, и начала лепить пироги. Я помогала.
Спустя двенадцать дней с тех пор, как мы сюда приехали, ночью меня разбудил Тим. Он сделал это поцелуями, настойчивыми, властными. Без лишних слов он взял меня, но слова и не нужны были. Он был здесь, он был рядом, и всё сказал мне своим телом. Так же молча мы потом и заснули, тесно прижимаясь друг к другу.
А утром я уже не застала его. Когда на кухне я встретила Ивриганз, она сообщила мне, что сегодня будет первый бой. Сердце моё на миг перестало биться от этих слов. Но я ведь знала, что это случится. Весь день я не находила себе места, есть совсем не хотелось. Я то и дело выбегала со двора, но никого на горизонте я не увидела. Да, Тим говорил мне, что сражения будут не тут, чтобы не подвергать меня опасности, но я всё всматривалась вдаль, словно от этого что-то зависело.
В этот вечер Тим не вернулся. Как и на следующий день. Лишь к вечеру второго дня прискакал гонец, чтобы сообщить нам, что с ним всё в порядке. Я вздохнула с облегчением, но… этого было так мало. Он нужен был мне рядом! Утром гонец уехал, а уже с наступлением сумерек я умоляла Ивриганз отправить кого-нибудь, чтоб узнал, как там у них обстоят дела. Так мы и жили – от весточки к весточке.
Через несколько дней появился и сам Тим. К старым шрамам на его правом плече добавились раны на левом, одна бровь была рассечена, а весь вид говорил о том, что он очень устал и давно не высыпался как следует. Но, не смотря на это, он с воодушевлением рассказывал, как его воины утёрли нос в нескольких боях отцу и его армии.
– Тим! Тим, пожалуйста, я умоляю тебя, будь осторожен. – плакала я и просила, проводя кончиками пальцев по его перебинтованным ранам.
В ответ меня лишь удостоили поцелуем, глубоким и жадным, а потом подхватили на руки и унесли в нашу спальню.
Утром Тим снова умчался. Мне же оставалось лишь ждать и верить в его победу. В наш мини-дворец периодически приезжали разные люди, которые со мной лично не общались, но доставляли нам разные известия. Так мы узнали, что на сторону Тима встали Деления Смутных и Тех, что живут в Горах. А ещё, что даже в Делении Тихих нашлось немало отчаянных, пополнивших армию моего инопланетянина. Но всё же Шиа поддерживало больше народу и больше других Правителей. Часть же делений предпочитали не вмешиваться в происходящее.
Ещё несколько раз Тим находил возможность приехать ко мне хоть на одну ночь, и каждый раз я находила на его теле всё новые и новые раны. Вот уже третий месяц длится эта война. Хоть бои происходят в основном под его родным городом, но вспышки восстаний возникают и в других городах и даже в чужих делениях, и отголоски происходящего долетают до нас ежедневно. Незадолго до его последнего приезда я стала чувствовать себя нехорошо. В теле появилась несвойственная мне слабость, сменяющаяся резкими периодами активности и перепадами настроения. Ивриганз всерьёз обеспокоилась моим здоровьем и отпаивала меня успокоительными травами, списывая моё состояние на переживания и волнения. И только я, отходя по утрам от подобия раковины, понимала, что моя утренняя тошнота не признак нервов. Я носила под сердцем ребёнка Тима.
