Неожиданно из-за угла выскочила тёмная фигура, повалившая супостатов и разметавшая их в стороны.
Это был Бгэвонт. Каджиты способны быстро бегать на четвереньках, и их когти — опасное оружие. Оказавшись в окружении врагов, Бгэвонт вскочил и, выхватывая клинок из ножен, сразу наносил им удар. Клинок изогнутый и для этого приспособлен.
К схватке подключились товарищи, и снова была одержана небольшая локальная победа, но бой вокруг всё ещё продолжался.
Сквозь шум сражения был слышен рёв турбореактивных двигателей. Островитяне атаковали туземную армию с воздуха. Слышались взрывы. Большинство солдат противника уже обратилось в бегство, но многие ожесточённо атаковали крепость Братства. Это были самые отчаянные отморозки, откровенные психи, до зубного скрежета ненавидящие врага. И они ещё могли натворить дел. Плохих.
У нападающих по-прежнему оставалось преимущество в живой силе. У них боеприпасы тоже заканчивались, из-за чего они рвались в рукопашную. Расстреляли почти все патроны по вертолётам.
Тышундук подбежал к Юлюнь, тревожно оглядывал её раны. Затем с помощью других товарищей незамедлительно начал перевязку, ругаясь, что, мол, нельзя себя так не беречь.
Бгэвонт позвал Тышундука, Юлюнь и других защитников за собой. И в это время прибывали новые враги. Они атаковали врукопашную, лишь немногие стреляли.
Обработку ран пришлось прервать, спешно отступая и отбиваясь от нападающих отовсюду врагов.
Укрытие, в которое товарищей привёл каджит, представляло из себя руины старого дома, разрушенного несколько лет назад при другой осаде мортирной бомбардировкой. Вокруг всё уже поросло травой и прочей растительностью.
Юлюнь расстреляла последние патроны и взялась за меч. Раны не помешали ей карать врагов. Щита у неё не было, так что её старались прикрывать от пуль товарищи с щитами.
Враги уже понимали, что проиграли, но дрались ожесточённо, как загнанные звери. И они могли забрать с собой в могилу очень многих. Полуразрушенное старое строение было окружено ими со всех сторон, они лезли во все бреши, накалывались на клинки противника, но отчаянно продолжали кровавую вакханалию. Наверняка считали, что в загробной жизни их ждёт что-то очень хорошее, раз так геройствуют.
Вертолёты островитян уже летали над этой резнёй, поливали свинцом отморозков, но те будто решили для себя, что это мелкий дождик моросит. Как будто не живые существа, а машины смерти, единственное предназначение которых — убивать.
Резня продолжалась ещё несколько минут. До тех пор, пока последний яростно орущий отморозок не испустил дух на клинках защитников. Душа его, наверное, отправилась прямиков в рай к восьмистам девственницам или во что там они верят.
На его груди был заляпанный кровью металлический щиток с причудливым узором, какими-то письменами и изображением черепа с костями. Такой аксессуар имелся у всех этих «отморозков».
С некоторых вертолётов десантировались солдаты. Они окончательно зачистили крепость от противников. Некоторых взяли в плен.
Госпиталь был переполнен ранеными. Раненые расположились во всех уцелевших жилых зданиях. Были поставлены и палатки.
Элиас и Ахрамей освободили койки и, похрамывая, вышли на улицу. Они опирались на костыли.
Вскоре в крепость явилась армия островитян. Вместе с ними пришла Ева. Она обняла товарищей. Прибывшие островитяне во всём помогали обитателям крепости.
Землян расположили в комнатах жилого дома.
Защитники отдыхали и залечивали раны, воевали теперь островитяне. Впрочем, враги обратились в бегство, многие сдавались в плен, устранять приходилось только отдельных психопатов.
Днём, после сна, было получено известие, что начались мирные переговоры. Логично, ведь армия империи была совершенно разгромлена. Оставались ещё значительные резервы, и ополчить можно было ещё многомиллионную орду, но всё равно было ясно, что бесперспективно бороться против столь сильного противника.
Империя была готова пойти на значительные уступки, но не безоговорочно капитулировала. Они были готовы принимать к себе островитян, уступить значительные территории, но по-прежнему требовали уничтожения «Братства Единой Жизни».
Они в одностороннем порядке освободили всех пленников, включая землянина. Наверное, до них окончательно дошло, наконец, что это представители другой цивилизации, чрезвычайно технологически развитой.
Энтони лежал в госпитале. Накануне его навестили товарищи, оказали моральную поддержку. Теперь мимо проходил Бгэвонт. Он тоже был ранен, но не сильно, несмотря на самое активное участие в бою. Ему обработали раны, сделали перевязку, он собрался уходить, но задержался у койки землянина.
— Как самочувствие? — поинтересовался он.
— А? Да вроде ничего уже, лучше — ответил землянин.
— Хорошо, но без ваших технологий ты бы вряд ли поправился — заметил каджит.
— Вообще не факт, гораздо важнее оказать помощь вовремя — возразил Энтони, — Кстати, как обстановка?
— Победа уже. Наши прогнали супостатов.
— Ваши это с островов?
— Да.
— А я думал, вы вне закона.
— Да, но, кажется, в правительстве начали прозревать…
— В правительстве? Я думал, у вас два государства.
— Да, северяне, конечно, тоже учувствуют, но… Впрочем, неважно, это больная тема.
— Почему? Рассказывай давай!
Туземец вздохнул, присел на стул возле койки и начал рассказывать:
— Поначалу всё было прекрасно, наши государства дружили, все друг с другом перемешались. Потом что-то пошло не так. Режим не севере становился всё более и более тоталитарным. Всё из благих побуждений, конечно: пытались обеспечить равенство для всех и максимально эффективно использовать ресурсы, чтобы не было надобности в экспансии. Но в результате там все примерно одинаково бедны, хотя и без совсем нищих. И нет возможности никак подняться, что ни делай. Получить признание-да, но не разбогатеть. Да, и жесточайшая цензура. При этом республика всё равно осуществляет экспансию и колонизирует далёкие земли, хоть и куда менее активно, чем мы. Граница с ними закрыта, торговля очень слабая. Отношения напряжённые, но, к счастью, боевых столкновений ни разу не было. Однако нет никаких сомнений, что технологию производства бронебойных снарядов аборигенам слили именно они. Кстати, мои родители оттуда, с севера. Сбежали ещё в молодости, когда это было легально. Неплохо, кстати, устроились, а на севере были бы обычной серой массой.
— М-да… — задумчиво протянул землянин.
Элиас хромал, но ходить мог. Они вместе с Ахрамеем и другими землянами предпочли самостоятельно пойти и пообедать в столовой.
В обширной столовой звучала спокойная музыка, похожая на классическую. Несмотря на потери, народ веселился. Победа ведь.
Земляне взяли подносы и вместе с другими встали в очередь за едой. Получив свои порции, расселись за столом.
Элиас издали заметил Юлюнь. На ней были бинты там, где раны, но в целом, она выглядела хорошо. Она тоже заметила землянина. И приветливо улыбнулась.
Когда земляне сели за стол, она подошла и вежливо поздоровалась.
Затем попросила у Элиаса дозволения подсесть к нему. Тот не отказал.
Знавал он таких солдафонок: уж если она что-то решила, то лучше сразу смириться.
Она села напротив. В первую очередь спросила его про самочувствие, тот ответил, что всё в порядке.
Она проявляла к землянину явный интерес. Тот же явно был этому рад.
И то, что эта женщина инопланетянка и принадлежит к другому виду, не смущало.
Если вампиры — это ещё тот же самый вид, то орки — уже другой, хоть и родственный. Способность к фотосинтезу и мощный челюстной аппарат — значимое отличие, но дело не во внешних отличиях, а в генах.
Все современные люди имеют в геноме примерно 2 % примеси неандертальца, кроме африканцев, у которых чуть больше полпроцента. Предки современного человека не страдали излишней ксенофобией. Подобная любовь, скорее всего, была обычным делом, ведь далеко не всякий такой союз давал плодовитое потомство.
