После каких-нибудь пяти минут давки, толкотни и ругани удалось влезть в вагон. Нет, не в сам вагон - там все уже было забито тележками, чемоданами и потными людьми в засаленной одежде; влезли в тамбур. Йон неимоверным усилием уцепился за поручень у двери, удержался, прикрыв собой Клю; Реми за спиной Клю обнял Ирам за плечи - с одной стороны, давка вынудила, с другой... В спину Реми давили острые локти какого-то тощего мужичка с подозрительными кошелками, который застрял между дверью вагона и монолитной, угрюмо гогочущей компанией заросших щетиной работяг у противоположных дверей тамбура; в ногу Реми давила коленом толстая тетка, между ног которой прямо посреди тамбура стоял огромный пластиковый мешок с какими-то овощами; зато спереди была Ирам, он обнял ее за плечи, и толпа притиснула их, заставив прижаться друг к другу; он видел румянец на щеке Ирам, чувствовал румянец на своих щеках, и ему хотелось, чтобы поезд стоял так как можно дольше. Но тут поезд оглушительно свистнул, двери с шипением и лязгом закрылись, состав рвануло, дернуло с невообразимым стальным грохотом, и они поехали. Безразличный голос прохрипел сверху:
- Наш электропоезд отправился до станции Север-20 со всеми остановками, следующая остановка космодром-восьмой.
Вот тут стало понятно, чего ради Йон удерживался против напора толпы у дверей: если бы их толпой внесло внутрь вагона, они могли бы и не выбраться обратно к двери до следующей остановки.
Поезд катился по широкому тоннелю, оглашая его сокрушительным лязгом, звоном и грохотом, подпрыгивая и раскачиваясь на всех стыках. Клю слегка даже замутило от такой езды. Сзади, у дверей в вагон, кто-то надсадно орал:
- У космодрома-восьмого выходите? Выходите, я спрашиваю? Дай пройти! Дай, козел, пройти, мне у космодрома слазить!
- За козла ответишь, - прогудел другой голос, и по толпе прошел мощный толчок. Первый голос ахнул, замычал, и слышно было, как кто-то сполз под ноги стоящим.
- Наших бьют! - заорали из вагона. - Служащих Компании бьют! Lightning, сюда!
Завизжали женщины. Зычный голос заорал:
- Работяги! Гопота из Компании пендюлей просит!
Отжав мужичка с кошелками, компания небритых из тамбура ринулась внутрь вагона. Уши заложило от грянувшей многоязычной ругани, среди которой преобладал рьяный линковский мат. Ирам, обернувшись, сквозь спины и плечи увидела, как несколько рук в сизых рукавах взметнули из толпы кверху какую-то фигуру в зеленом; тот, разинув рот, что-то вопил, но слышно его не было; могучим рывком под женский визг его метнули вбок, на тележки, чемоданы и головы сидящих; в вагоне шлепнул было низковольтный разрядник, но тут же где-то в середине толпы взлетела еще одна зеленая фигура и обрушилась на спинки сидений, а десяток рук в сизых рукавах вырвали у зеленого оружие; Ирам видела, как там поднялась и опустилась на зеленого чья-то тележка с мешком... Постепенно рев и визг стали стихать, только еще вопила заполошно какая-то баба в середине вагона, да зычный голос с заметным линкерским акцентом объяснял:
- И пусь'лежжит, пусть! Щас до Узловой доедем, народ съйдет, я его н' перрон выкину, а там пусь'ментура р'збирается! Лежать, падла, я ск'ззал!
Поезд тем временем начал тормозить, что сопровождалось визгом и сводящим зубы скрипом; за окнами возник угрюмый серый перрон, вдоль которого плотной стеной стояли ожидающие.
Йон крикнул от дверей:
- Ребята, рывком! Вещи берегите, оторвут! Как откроется, рывком за мной! Реми, нажмешь изо всех сил!
Реми понял и уперся в спину Ирам, бормоча:
- Только равновесие держи, понимаешь?
- Клю, равновесие держи, упадем - затопчут, - спокойно сказала Ирам. Поезд с лязгом встал, хриплый голос сверху равнодушно сказал: "Восьмой космодром, следующая Узловая-северная, побыстрее производите высадку-посадку", и двери со свистом отворились.
Сплошная масса серых лиц качнулась к дверям, с десяток рук снизу вцепилось в поручни, взметнулись головы, и тут Йон прыгнул, подняв над головой рюкзак, прямо в толпу, заорав не своим голосом:
- Берегись! Зеленых выносят!
Нельзя сказать, чтоб в толпе сразу образовался коридор, но чуть-чуть расступились; Йон приземлился на ноги, надавил, очищая место, обернулся, ловя Клю; да тут еще работяги на перроне гаркнули:
- Слыхал? Зеленых! Дай пройти!
Клю прыгнула и оказалась в руках Йона, на одно блаженное мгновение уткнувшись ему в грудь; сзади прыгнула Ирам; Реми успел выскочить в последний момент, уже через чью-то голову, и тут же раздавшаяся было толпа с шумом повалила в вагон.
Толкаясь, задыхаясь, цепляясь друг за друга, путешественники выбрались из давки у поезда. Вдоль перрона тянулся облупившийся лозунг:
ДОБЛЕСТНЫМ ТРУДОМ КРЕПИ БЛАГОСОСТОЯНИЕ ЛЮБИМОЙ РОДИНЫ!
Над надписью можно было разобрать остатки старого портрета Пантократора, еще без бороды. Левый глаз портрета стерся, казалось, его величество прижмурился в удивлении. Поезд свистнул и загудел, но давка у вагонов продолжалась.
- Быстрее, надо быстрее! - крикнула Ирам.
- Почему? - удивился Йон. - У нас еще больше часа.
- Там, в вагоне, кого били, - объясняла девушка, оглядываясь на поезд, - это те, кто меня преследовал. Те, кто ко мне приходил в общежитие. Это не просто так!
Путешественники побежали. Свернули к тоннелю, ведущему в залы космодрома. Побежали вниз по лестнице. И, обернувшись, увидели: из окон поезда, уже трогающегося, прыгают две... три... четыре фигуры в зеленом!
- Ходу! - выкрикнул Йон, пропуская всех вперед себя. На бегу он сунул руку под мышку и вынул из кобуры пистолет. Ирам обернулась, увидела оружие и стала на бегу стаскивать с одного плеча рюкзак.
- Что там у тебя? - крикнул Йон.
На бегу девушка вытащила из рюкзака здоровенный вороненый револьвер.
- Откуда у тебя? - крикнул Йон. - На таможне найдут - посадят!
- Плевать, - откликнулась Ирам. - Стой! Вот они!
В тоннель влетели четверо в зеленом. Увидев, от кого удирают путешественники, несколько случайных прохожих брызнули в стороны, укрываясь за выступами стен, телефонными будками и столбами.
Йон и Ирам остановились. Остановились и Мартены, но Йон гаркнул на них:
- А ну бегом! К кораблю! Паспорта достаньте! Бегом, я сказал! БЕГОМ! Клю, я приказываю!
- Бежим! - звенящим голосом сказала Клю брату. - У нас нет оружия! Он сказал нам бежать!
Но с места Мартены не сдвинулись.
Четверо в зеленом, темноволосые, щетинистые, смуглые здоровяки, остановились метрах в десяти. У одного в руке был разрядник, у других - ничего: отобрали в вагоне. У кого лоб рассечен, у кого глаз заплывает.
- Назад, - чужим голосом сказал Йон и поднял пистолет. Ирам сделала такое же движение.
- А ну положи игрушку на землю и сделай шесть шагов назад, - угрожающе ответил тот, что с разрядником. - Ни ты, ни эти щенки нам не нужны, понял? Нам вот эта нужна. Компания упрямых дур просто так не выпускает, понял? Мы ей говорили же, что она сильно борзая. Ты иди.
Ирам взвела курок.
- Только подойдите, - тихо сказала она. Ствол ее тяжеленного револьвера покачивался: ее трясло от ненависти.
Йон левой рукой оттянул затвор, хлестко вогнал его на место и взялся под правую, выверяя прицел.
Вряд ли здесь уже знают о гибели Сардара, подумал он. Интересно, знают ли, кто такой Сардар вообще?
- Я сказал назад, - ледяным голосом, подражая Сардару, сказал Йон. - Назад! Именем Великого Сардара!
Кто такой Сардар, зеленые явно знали. Посерели и переглянулись.
Йон поднял ствол и выстрелил вверх. По тоннелю рванулось громкое эхо, а сверху лавиной обрушились осколки люминесцентной лампы, осыпав четверых в зеленом.
Без долгих рассуждений четверо бандитов развернулись и кинулись бежать.
Только когда они скрылись на перроне, Йон и Ирам опустили оружие и обернулись.
Повылезавшие из своих укрытий прохожие молча зааплодировали.
Когда-то ТГ-разведчик "Алмейду" был гордым кораблем. Тридцать лет назад соперничать с ним по скорости могли разве что дзета-яхты, которых тогда во всей Галактике был едва ли десяток. "Алмейду" был тогда не просто ТГ-разведчиком, а флагманским скоростным трансгалактическим разведчиком. Тогда им командовал легендарный Джо Яровой. Корабль использовался для инспекционных поездок высших офицеров Космофлота Конфедерации, для переброски штабов на учениях. Один раз, когда личная яхта тогдашнего командующего Космофлотом адмирала Чжан Лихуа стояла в профилактическом доке, Чжан лично летал на "Алмейду" на разбор какого-то ЧП.
Теперь же кораблей дзета-типа в Космофлоте сотни, и "Алмейду" потерял сразу две ступени своей классности. Он престал быть флагманским и больше не считался скоростным. Мода на мощные дискообразные инерционники ТГ-типа прошла.
При это корабль отнюдь не потерял своих качеств. По-прежнему он мог пересечь всю Галактику за десять гиперскачков, и требовалось ему для этого по-прежнему сто тридцать - сто сорок суток. По-прежнему крепка была его броня, сияли палубы, и старомодно белые внутренние переборки были кристально чисты.
