Лукас нашел своего кузена Никколэя Траска в Райвингтоне; когда спросил о Трасконе, кузен чертыхнулся.
— Ничего о Трасконе не знаю; мне там больше нечего делать. Это сейчас собственность нашей горячо любимой королевы Ивайти. У Трасков на Грэме сейчас нет семейного имения. Видишь, что ты наделал? — с горечью добавил он.
— Тебе не надо объяснять, Никколэй. Если бы я остался на Грэме, я бы был вынужден поддерживать Ангуса на троне, и так всю жизнь.
— Но ведь может быть и по другому, — сказал Никколэй. — Ты вернешься на Грэм с кораблями и людьми и сам займешь трон.
— Нет; я никогда не вернусь. Моя планета — Тэнис. Но я и не собираюсь оставаться верноподданным Ангуса. Я смогу торговать вместо Грэма на Морглэе, Джойсе или Фламберге.
— Почему бы тебе не торговать с Ньюхэвном и Бигглерспортом. Граф Лайонель и герцог Джорис оба терпеть не могут Ангуса; они отказываются снабжать его людей, отсылают его сборщиков налогов, если не повесят их, строят свои корабли. Ангус тоже строит. Не знаю, собирается ли он воевать с Бигглерспортом и Ньюхэвном или атаковать тебя, но война через год будет.
"Добрая надежда" и "Гонки" улетели на Грэм. Там командовали люди, бывшие в большой милости у Ангуса. "Черная звезда" и "Королева Флавия", чьи капитаны не признавали приказы с Грэма, перекрестили "Королеву Флэвию" в "Королеву Ивайти". Это были его корабли не Ангуса. Капитан торгового судна из Уордшейвна, будучи на орбите отрицал, что груз везет в Ньюхэвн; он зафрахтован королем Ангусом и больше никому не подчиняется.
— Хорошо, — сказал ему Траск. — Это ваше последнее путешествие сюда. Возвращайтесь к Ангусу, а мы расстреляем корабль.
Он решил отмежеваться от Ангуса и объявить себя королем Тэниса. Лорд Валери, барон Ретмор и его кузен пытались отговорить его.
— Называйтесь принцем Тэниса, — говорит Валери. — Титул никак не повлияет на ваш авторитет здесь, а, или вы посягнете на трон Грэма, никто не сможет сказать, что иностранный король собирается аннексировать планету.
Траск и не собирал делать ничего подобного, но Валери говорил это на полном серьезе. Он пожал плечами. Титул ничего не значит.
Он сидел на своем троне, как суверенный принц Тэниса, отказываясь от верности Ангусу, полувладыке Грэма. Они отослали назад пустой фрахтовщик. К графу Ньюхэвна послали груз на "Богине Солнца", первый корабль, не принадлежавший космическим викингам.
Через семьсот пятьдесят часов "Немезида" и "Корисанда-2" появились, сделав последний микропрыжок, и сразу Харкэман услышал о бое при Одамле, гибели "Е-Е" и "Отваги". Сначала он отчитался об успешном набеге, из которого провез богатую добычу, разнообразие ее сразу заметили.
— Вот так-то, — заметил он. — На Дагоне же взята второсортная добыча.
Дагон был базовой планетой космических викингов, оккупированной Федригом Баррегоном, там действовали корабли, включая два, которыми командовали его сыновья.
— Корабли Баррегона сделали набег на одну из наших планет, — сказал Харкэман. — На Гэнпат. Они разграбили два города убили много людей. Я узнал об этом от капитана Рэволлоу с "Черной звезды" на Индре; он прилетел с Гэнпата. Беовульф не очень далеко, так что мы побывали там и нашли "Гриндельбэн", готовый к отлету.
"Гриндельбэн" был вторым беовульфским кораблем, сестрой "Подарка викинга".
Так она присоединилась к нам, и мы втроем отправились на Дагон. Взорвали один из кораблей Баррегона и отогнали другой; потом отправились на его базу. Там была джилгэмишерская колония; мы их не потревожили. Они вам это подтвердят.
— Это заставит задуматься принца Виктора с Ксочитла, — сказал Траск. А где сейчас другие корабли?
— "Гриндельбэн" вернулся на Беовульф; он остановится на Эматерэзу для торговли. "Черная звезда" полетела к Ксочитлу, с дружескими визитом к принцу Виктору. Рэваллоу много видел и слышал нашей Дагонской операции. Потом они собираются на Джигенат к Никки Гретэму.
Харкэман одобрил его позицию в отношении короля Ангуса.
— Нам ни к чему иметь дело с Воинственными мирами. У нас своя индустрия, мы производим все в чем нуждаемся, можем торговать с Беовульфом, Эматерэзу, Ксочитлом, Джигенатом и Хотом, если заключим с ними договора; никто не откажется. Плохо, что вы не по всем вопросам договорились с Мардуком.
Харкэман, немного посетовав на это, пожал плечами.
— Наши внуки, вероятно, отправятся в набег на Мардук.
— Вы думаете, что так будет?
— А вы? Вы там были; видели, что происходит. Варвары поднимают голову; у них есть вождь, и объединяются. На варварской базе есть разные общества. Те, кто не понял преимущества цивилизации и не поймут. Бездельники. Люди, ничего не создающие, успокаивающие себя, что другие сделают за них, считающие, что цивилизация нужна для того, чтобы ублажать их, чтобы они жили в роскоши, мало работали, но получали все, что хотят. Ответственность? Чепуха! Для чего им правительство.
Траск кивнул.
— Люди, путешествующие на попутных машинах, знают о машинах больше людей, создающих их, вот они-то и собираются все прибрать к рукам. Зэспар Мэканн утверждает, что они все могут, он их вождь.
Он налил себе из графина, привезенного с Пашэна, на этой планете четыре века назад диктатура задушила республику. Планетарная диктатура разделилась на дюжину региональных, а сейчас они скатились к крестьянству и ремесленничеству.
— Я многого не понимаю. На пути домой читал о Гитлере. (Ведь он) Меня не удивит, если Зэспар Мэканн тоже читал о нем. Ведь его методами он и пользуется. Но Гитлер пришел к власти в стране, разоренной поражениями в войне. В Мардуке не знали войн вот уже два поколения, и это одна из загадок.
— Та война не утвердила власть Гитлера. Правящий класс дискредитировал себя в глазах народа. Массы не захотели делить с ним ответственность. Вот так и на Мардуке. Правящий класс стыдится своих привилегий и уклоняется от выполнения своего долга. Он начинает верить, что народ ничуть не хуже. И правительство не пользуется силой для поднятия своего престижа. У них есть демократия, но они не мешают ее врагам прятаться за гвардейцев:
— У нас нет такой демократии и слова такого тоже, — сказал Траск. — И наш правящий класс не стыдится своей силы, а люди не бездельничают, получая достаточно, не валяют дурак. Мы тоже.
Морглэйская династия, воевавшая два века назад, все еще тлела. На Дюрандале шла оускарсэнско-илмерсанская война, в ней участвовали Фламберг и Джойс. Ситуация на Грэме приближалась к критической. Харкэман согласно кивнул.
— Вы знаете, почему? Наши вожди — варвары среди нас. Один из них, Наполеон с Фламберга, Родольф с Экскалибура или Ангус; они предают цивилизацию, скатываясь к варварству.
