— Абсолютно, — уверенно кивнул я, приобняв майора за хрупкие плечи в знак поощрения. Она прильнула ко мне чуть ближе, доверчиво заглядывая в глаза. В глубине души я не мог не порадоваться тому, насколько близко мы с ней сошлись за время службы. Эта талантливая и смелая девушка стала мне почти как родная дочь.
— Я, конечно, рад, что вы так спелись и действуете в связке, — ревниво проворчал со своего места Яким Наливайко, недовольно наблюдая за нашим с Наэмой разговором. Казалось, он всерьез приревновал меня к моей протеже. — Но, вообще-то, в отличие от этой шоколадки, — казак кивнул в сторону все еще прижимавшейся ко мне майора Белло. — Я с «Тасотой» справился один, безо всякой помощи…
— Ты не забыл, что против моего корабля стоял целый линкор, а против твоего — всего лишь крейсер? — недовольно воскликнула Наэма, чуть слышно фыркнув и бросив на Якима полный превосходства взгляд.
— Сейчас не об этом, — отмахнулся Яким, пропуская мимо ушей ее замечание. — Главное — я справился один и без помощи Александра Ивановича, так что, справедливости ради, я тут самый крутой капитан, поняла?
— Что ж, ты после этого самый крутой не смог ни уничтожить, ни захватить ни одного вымпела «янки», а? — язвительно парировала Наэма, бросив на хмурого казака полный превосходства взгляд. В ее темных, искрящихся лукавыми огоньками глазах плясали смешинки. Девушка явно наслаждалась пикировкой со своим товарищем и не собиралась уступать ему пальму первенства.
— Что-то я не заметила, чтобы твоя перехваленая «Императрица Мария» хоть как-то отличился, когда дело дошло до преследования разбегающегося противника, — не удержалась от шпильки майор Белло. — Похоже, твой драгоценный линкор оказался слишком уж неповоротлив для такого маневренного боя. Настоящая неуклюжая туша, если хочешь знать мое мнение. Целую кучу американцев проворонил, недотепа. Стоило только «янки» рассыпаться в стороны, твоя посудина не знала, в какую сторону лететь и за каким зайцем гнаться. Вот они все у тебя между пальцев и ускользнули. Эх ты, горе-вояка…
Наэма со вкусом, будто смакуя, выпалила эту язвительную тираду Наливайко прямо в лицо, явно рассчитывая задеть того побольнее. Надо сказать, ей это вполне удалось. От ее едких, полных яда слов, казалось, у Якима даже уши покраснели от еле сдерживаемой ярости. Девушка затронула очень болезненную для самолюбивого казака тему. Он и впрямь жутко переживал и злился на себя из-за того, что в только что оконченном сражении и в пылу погони за американцами сумел уничтожить лишь один-единственный крейсер противника.
Нет, ну а что он, спрашивается, мог поделать? Его колоссальный по габаритам линкор, несмотря на всю свою огневую мощь и отличное бронирование, по скоростным характеристикам и маневренности все же заметно уступал юрким и вертким кораблям поменьше. Особенно если дело происходило в таком тесном и насыщенном крупными космическими объектами пространстве, как это злосчастное астероидное поле. Здесь требовались совсем другие навыки и сноровка. Куда уж неуклюжему линкору тягаться с юркими крейсерами вроде той же «Черной пантеры» Наэмы Белло. Но признать свое поражение вслух? Ну уж нет, скорее космос треснет, чем гордый казалось, Наливайко покается в собственной никчемности перед этой насмешливой девчонкой.
Ох, зря Наэма полезла сейчас задираться, подумал я. Если полковника хорошенько разозлить, он ей эту дерзость еще ой как припомнит. Недаром Яким слыл весьма злопамятным и упрямым субъектом, готовым часами отстаивать свою точку зрения, даже если она в корне неверна. К тому же, сейчас в крови у Наливайко бурлил изрядный градус, о чем красноречиво свидетельствовал его уже порядком осоловевший взгляд и чересчур громкий голос. А в таком состоянии мой любезный друг порой и вовсе напрочь терял над собой контроль, позволяя втянуть себя в любой, самый идиотский спор.
Вот и сейчас Яким, побагровев от злости, мгновенно вскинулся и с ненавистью уставился на Наэму. Казалось, еще чуть-чуть, и он не выдержит, сорвется, обрушив на голову несчастной майора все громы и молнии своего праведного негодования. Похоже, между этими двумя снова назревала нешуточная перепалка.
— А ты сама попробуй побыть на моем месте, дорогуша, — прошипел Наливайко сквозь зубы, сверля Наэму тяжелым, исполненным ненависти взглядом. Его пальцы, лежавшие на краю стола, судорожно сжались в кулаки, словно в предвкушении скорой расправы. — Ну-ка, попробуй сама провернуть такой финт ушами — поманеврируй на огромном линкоре среди этих бесчисленных каменных глыб астероидов, лавируя в дебрях и остовах погибших кораблей, — рычал Яким, все больше распаляясь. — А уж потом предъявляй претензии, красотка, если, конечно, сама жива-здорова останешься. Посмотрим тогда, как запоешь…
Взбешенный казак откинулся на спинку кресла, скрестив руки на груди и насупившись, словно ощетинившийся еж. По его хмурой физиономии и колючему, прямо-таки испепеляющему взгляду, было видно, что он еще долго не оставит свою обидчицу в покое и непременно припомнит ей эту дерзкую выходку в самый неподходящий момент.
Наэма, впрочем, ничуть не смутилась от этой отповеди. Более того, она, похоже, была только рада, что сумела-таки вывести вспыльчивого полковника из равновесия и задеть его за живое. Поэтому майор лишь невозмутимо пожала плечами и скорчила недоверчивую мину, всем своим видом давая понять, что ни на грош не верит жалким оправданиям этого неумехи.
Воцарилось напряженное, звенящее молчание. Казалось, еще немного, и наэлектризованная атмосфера взорвется, словно пороховая бочка, вылившись в безобразную перебранку, а то и вовсе в потасовку. Следовало срочно разрядить обстановку, пока ссора двух моих горячих подчиненных не переросла в настоящую свару. Ох уж эти шебутные молодые дарования, никак не уймутся. Нет чтобы спокойно порадоваться общей победе, так надо обязательно отличиться, задрав нос до потолка и перегрызшись, словно свора бездомных шавок из-за брошенной подачки.
— Не злись, Яким, Наэма это не всерьез сказала, — поспешно встрял я, пытаясь замять неприятный инцидент. Мой успокаивающий голос прозвучал подчеркнуто миролюбиво и ровно.
Обняв пышущего праведным гневом казака за плечи, я слегка встряхнул его, пытаясь вернуть в чувство. Тот недовольно засопел, но вырываться не стал, позволив мне несильно приобнять себя в знак поддержки.
— Брось, дружище. Уверен, майор Белло не хотела тебя обидеть, — проникновенно произнес я, легонько похлопывая Наливайко по спине. — Просто ляпнула сгоряча, не подумав. С кем не бывает. А ты не принимай близко к сердцу. Ну какой смысл обижаться на глупость?
Яким покосился на меня с некоторым сомнением, но, поразмыслив, все же кивнул и сбавил обороты, чуть расслабившись в моих объятиях. Я не преминул воспользоваться моментом, чтобы немного остудить пыл своего вспыльчивого товарища:
— И уж тем более не стоит из-за этого принижать значимость твоего вклада в сегодняшний разгром американцев, — веско подчеркнул я, стараясь, чтобы мои слова прозвучали как можно убедительнее. — Поверь, старина, «Императрица Мария» под твоим мудрым руководством внесла поистине неоценимый и решительный вклад в то, что противник в пух и прах разбит, а его хваленое построение распалось, словно карточный домик. И если бы в нашей славной эскадре не было твоего могучего линкора, то, боюсь, вся картина боя сложилась бы совсем иначе. Глядишь, «янки» и не подумали бы так резво улепетывать.
Последняя моя реплика заметно успокоила и приободрила уязвленного в лучших чувствах Якима. Плечи его слегка расправились, осанка стала горделивей, а на губах заиграла едва заметная, полная самодовольства усмешка.
— Так-то оно так, — глубокомысленно протянул Наливайко, смягчившись. — Ты абсолютно прав, Александр Иванович. Именно благодаря неустрашимому натиску моего линкора, эти трусливые «янки» в конце концов и не выдержали, кинувшись удирать со всех ног, поджав хвосты. Кто знает, чем бы все кончилось, не будь у нас в дивизии моей «Императрицы Марии»…
