Тут же у микрофона ближней УКВ-связи появился Морис Бойон, капитан злосчастного судна и, мешая английские и французские слова, темпераментно заявил, что он бросать своего "Паганеля" не собирается и экипаж с ним солидарен. Поможет ли им известный во всём Внеземелье капитан "Базиль Контра-тенко"? — с волнением вопросил француз.
— Конечно, поможем! — ответил капитан. — Мы прибудем через два с половиной часа. Поищите пока в своём хозяйстве толстые металлические тросы. И найдётся ли на Немезиде какой-нибудь кусок металла, метра три в поперечнике?
— Неисправный бустер вас устроит? — спросил сменивший Мориса у микрофона капитан "Макарова" Смолин.
— Вполне. Отбуксируйте его к "Паганелю".
Последний период торможения происходил при замедлении в единицу "g", что дало экипажу время на отдых и на подготовку к спасательной операции. Наконец, в полном соответствии с расчётами "Охотник" сбросил до нуля относительную с Немезидой скорость и завис над местом аварии, изредка включая маневровые двигатели, чтобы скомпенсировать слабое притяжение этого небесного тела.
Оказалось, что корпус "Паганеля" почти не виден под грудой ледяного мусора, в центре огромной ямы, оставшейся на месте пещеры, свод которой рухнул, то ли от сотрясения при взрывах, то ли от тяжести корабля, неудачно выбравшего место посадки.
Искомые тросы нашлись в хозяйстве боцмана "Макарова". Кондратенко приказал нарезать три куска по пятьдесят метров и приварить их одними концами к доставленному "дохлому" бустеру, а другими к виднеющейся из-под завала корме "Паганеля". Другие три троса по сто метров капитан приказал приварить рядом с носовыми дюзами погребённого под завалом корабля, для чего пришлось раскопать около метра слоя смёрзшегося льда.
Другие концы тросов вышедшая на обшивку команда бустеровщиков сноровисто крепили в зажимы отсутствующих ускорителей "Охотника".
— Честно говоря, Мастер, я так и не поняла, как вы собираетесь вызволять "Паганеля"? — пользуясь небольшой передышкой, обратилась к капитану Маруся. — Тащить за эти тросы бессмысленно, сварка отвалится раньше, чем вы его хотя бы сдвинете. И ещё этот бустер неисправный…
— А как бы ты его достала, Маруся? — усмехнулся капитан, прихлёбывающий из "соски" горячий чай с лимоном.
В условиях невесомости чай можно было пить, естественно, только из такой неказистой, но практичной посуды.
— Я бы постаралась его разогреть.
— Каким же образом?
— Можно лазером… нет, не выйдет, теплопроводность корпуса мала, сверху разогреется, а снизу – нет. Протонным выхлопом? То же самое, вдобавок, в корабль потом долго нельзя будет войти: вы, люди, очень чувствительны к радиоактивности. Подрезать по льду лазером с двух сторон? Нет, обрушится и снова примёрзнет!
— Правильно мыслишь, именно: разогреть, и именно не протонным выхлопом, а как уже почти двести лет люди разогревают замёрзшие водопроводные трубы.
— Паяльными лампами, что ли? Стоп! Я догадалась! Электричеством, ведь глюонный реактор – мощная электростанция!
— Молодец, Маруся! Прогрессируешь, но всё же логика твоя ещё далека от человеческой. Хочешь загадку? Потренируй свои электронные мозги!
— Загадывайте!
— Загадка такая: как называется птица, которая вылупляется из яйца, а сама яиц не несёт?
— Нет такой птицы! — немедленно ответила Маруся. — А значит, никак она не называется!
— Это тебе машинная логика подсказывает, а человек мыслит по-другому. Подумай, пока. Но сильно не расстраивайся, даже люди не все сразу отвечают на этот вопрос.
— Это какой-то подвох, я даже охлаждение процессоров прибавила…
— Никакого подвоха. Ответ вполне логичен. Только, вот, логика бывает разная…
С интересом следивший за разговором Сергей только посмеивался.
Между тем, бустеровщики вернулись с обшивки, а экипаж "Паганеля" скрылся в своём судне и тоже задраил люк.
— Внимание, начинаем! — негромко сказал капитан, и голос его разнёсся и по трансляции "Охотника" и по эфиру. — Все готовы?
В динамике прозвучали рапорты о готовности.
— Готов! — ответил и Морис Бойон.
— Морис, следите за уровнем радиоактивности, особенно в районе кормы. И за температурой обшивки.
— Принято! — ответил вдруг Морис на чистом русском языке.
Капитан поперхнулся чаем, но тут же догадался в чём дело:
— Маруся, предупреждать нужно! Впрочем, молодец! Продолжай переводить. Даю малый ход, разгонник – 1 % мощности, тормозной скомпенсировать импульс разгонника. Критерий: тросы не должны натягиваться. Поехали!
Заработали двигатели висящего в пространстве "Охотника". В противоположные стороны ударили протонные пучки, судно дрогнуло, но осталось на месте.
— Маруся! Теперь ориентируй судно, чтобы кормовая струя попала на корпус бустера.
— Есть, капитан!
Судно повело, Немезида пропала с экранов, но сразу же появилась снова: включились кормовые видеодатчики. Один из экранов показал в подробностях ледяную равнину, по которой двигался, приближаясь к корпусу бустера ледяной смерч, след протонного выхлопа. Секунда, и смерч утих: теперь большая часть протонов попадала на металл корпуса. Отбрасывая протоны и накапливая электроны "Охотник" получил бы большой отрицательный заряд. Но, это в открытом космосе. Сейчас же он был включен в электрическую цепь, по которой пошёл немалый ток.
И сразу же из динамика донёсся голос Мориса:
— Базиль, температура корпуса начала подниматься: было –170, а теперь уже только 165. Динамика: полградуса в секунду!
— Радиоактивность?
— В норме!
— Отлично, давайте прибавим пару! Морис, ты в русской бане не бывал?
— Нет, ни разу.
— Сейчас побываешь! Маруся, 5 % мощности!
— Есть!
Чуть слышнее загудел двигатель, тросы, соединяющие "Охотника" и "Паганеля" раскалились до вишнёвого свечения. Другой набор тросов, соединявших бустер и "Паганеля", и вовсе скрылся в пелене тумана. Когда туман рассеялся, оказалось, что они висят каждый в широкой траншее из испарившегося льда и тоже покраснели.
— Базиль, у меня динамика градус в секунду, сейчас –10, скоро будет ноль! — доложил Морис.
— Отлично, готовься стартовать на маневровых.
— Принято, Мастер!
Температура нижней части корпуса пленника превысила ноль градусов, с его верхней, более разогретой половины стали медленно соскальзывать ледяные глыбы.
— Включаю маневровые! — раздался доклад Мориса.
Из-под корпуса "Паганеля" ударили в разные стороны снежные снопы: Морис "завёл" двигатели ориентации.
— Есть подъём! — ликующе прохрипел он и судно, дрогнув и покосившись на нос, стало подниматься из ямы, всё в пеленах беснующихся струй тумана.
